Читать интересную книгу История Литвы с древнейших времен до 1569 года - Эдвардас ГУДАВИЧЮС

Сын Казимира Александр в 1492 г. начал править страной как первый «согласованный» наследник династии Ягеллонов. Начало его правления ознаменовалось привилеем 1492 г., в котором были юридически оформлены возросшие прерогативы рады панов. Великий князь был обязан обсуждать с ней международные договоры, вопросы войны и мира, назначения послов, государственные расходы, издаваемые законы. Члены рады панов (паны-советники) получали право свободно и безнаказанно выражать свое мнение, даже наперекор великому князю. Таким образом рада панов стала типичным для Центральной Европы государственным советом и гарантом суверенитета страны.

г. Возникновение всеобщего дворянского сословного представительства

Слой панов был верхушкой складывающегося и сложившегося дворянского сословия. Однако, чем более явными были права дворян, тем заметнее становилось их представительство наряду с радой панов. При отсутствии строгой определенности с составом рады, не был четко очерчен и круг феодальной элиты, особенно в тех важных случаях, когда требовались консультации более широкого спектра участников. Привлечение к совещательному процессу определялось должностью и величиной земельного владения приглашаемого. Развитие и оформление подобной практики привело к возникновению у рады панов мощного тыла, который всё чаще и шире подключался к ходу обсуждений. Дворянская верхушка надолго стала постоянным участником совещаний. Встречи подобного рода происходили уже в сороковых годах XV в. (на стыке 1445–1446 г., осенью 1446 г.), в пятидесятые (1451, 1453 г.) они обрели название великого съезда, вального сейма или сейма (заимствовано у Польши).

В середине XV в. съезд еще не представлял всего дворянства. Собирались лишь немногочисленные представители его верхушки (почти исключительно из литовских воеводств). Созыв сейма диктовался текущими событиями. Это еще не было государственным институтом, сеймом в строгом смысле, однако не было и узким кругом рады панов. От согласия крупнейших землевладельцев зависели самые важные политические решения, напр., о военном призыве или – в особенности – о взимании денежных платежей с велдомых. Чем обширнее становились владения и права дворян, тем весомее делался их голос. Сама номенклатура обсуждаемых проблем распространилась и на законодательную область. На сейме 1468 г. был принят свод правовых норм, регулирующих ответ- /420/ ственность за уголовные преступления (т. н. Судебник Казимира). В 1492 г. сейм избрал великим князем Казимирова сына Александра. В 1499 и 1505 г. сеймы обсуждали вопрос об унии с Польшей. На сейме 1502 г., во время войны с великим Московским княжеством, были установлены нормы воинского снаряжения. Сейм 1506 г. избрал великим князем Сигизмунда II.

Период правления великого князя Александра (1492–1506 г.) стал временем утверждения сейма как функционально необходимого государственного института. Без него уже было невозможно решать кардинальные и текущие вопросы государственной политики. Правда, сейм еще не представлял всего дворянства. В него преимущественно избирались крупные дворяне из этнической Литвы и литовской Руси, некоторое число последних прибывало из ближайших русских воеводств. Как с очевидностью показал сейм 1506 г., возникла необходимость представительства от всех или хотя бы большинства поветов. С самых первых лет правления Сигизмунда II реализовывался принцип представительства всех земель государства, а прибывшие дворяне (что решалось только их фактическими возможностями) считались делегатами от всего дворянского сословия. Тем самым признавалась необходимость одобрения сейма, а выражение этого одобрения – т. н. постановления (дословно – одобрения) – обрело правовую силу. Это еще не было закрепленной законодательной прерогативой сейма, так же, как не обрели четкой формы состав сейма и регламент представительства. Однако институт вседворянского представительства уже сложился. Сейм 1507 г., принявший уложение о вступлении в войну и наметивший порядок взимания серебщины, знаменовал начало функционирования дворянского собрания, определенного как всеобщее. Номенклатура разрешаемых сеймом вопросов охватила все важнейшие области государственного управления. На сейме 1508–1509 г. обсуждалось наказание для тех, кто принял участие в мятеже Михаила Глинского; тогда же были приняты положения о конфискации имущества государственных изменников и о вознаграждении судей. Сеймы 1511 и 1516 г. установили порядок продуктовых реквизиций в пользу действующей армии. Сейм начала 1512 г. согласовывал с Польским сеймом, /421/ созванным в то же время, военные действия против Руси. На сеймах 1514, 1519–1520, а также на первом сейме 1522 г. было установлено, как карать дворян, уклоняющихся от воинской службы. Сеймы 1515, 1516, 1518, 1521 г. определили налог на военные нужды. Второй сейм 1522 г. обсудил свод готовящихся законов – /422/ I Литовский статут. На сейме 1526 г. обсуждался вопрос о пропуске папских посланников в Москву. Закон 1528 г. о военной службе, сопровождавший военную перепись, был подготовлен как договор между великим князем и дворянством, представленным в сейме (уложение). В 1521 г. целых два раза проходили переговоры с дворянским призывным войском, собранным в окрестностях Минска (т. н. военные сеймы). I Литовский статут был принят сеймом 1528–1529 г.

Сеймы представляли всё дворянство Литовского государства, но проходили лишь на территории Великого княжества Литовского в узком смысле (чаще всего – в Вильнюсе, изредка – в Новгородке, Гродно, Бресте). Повестку сеймов устанавливала рада панов. Она же и решала часть вопросов, полагая, что делает это вместе с сеймом. Канцлер Альберт Гаштольд открыто заявил, что дворяне привлекаются на сейм лишь с целью их ознакомления с решениями рады панов. Хотя с конца первого десятилетия XVI в. сеймы созывались чуть не ежегодно, не были регламентированы ни срок их созыва, ни продолжительность и предмет заседаний. Сеймы созывал великий князь (фактически же – от его имени и по согласованию с ним – рада панов). Созывались сеймы по мере надобности, и сами эти надобности свидетельствовали, что без участия сейма преодолеть их невозможно. У сейма тут было весьма ограниченное право – лишь согласиться или не согласиться с имеющимися предложениями. Инициатива предложений со стороны сейма проявлялась в первой трети XVI в. только в форме прошений. Однако обсуждение уложения о порядке несения военной службы и I Литовского статута в 1528 г. вовлекло сейм в сферу принятия решений, от которых зависело развитие всей страны. Конечно, это еще были первые ласточки, не делавшие весны. В первой трети XVI в. сейм оформился как необходимый институт, представляющий всё дворянство, однако еще не выработалась четкая регламентация, касающаяся его созыва и прерогатив. Политические права обрело всё дворянское сословие, мещане ими /423/ не располагали. Юридически такой порядок был оформлен I Литовским статутом в 1529 г. В политическом смысле эту дату допустимо сравнивать с утверждением Венгрией в 1351 г. Золотой буллы (1222 г.) или Кошицким привилеем 1374 г. в Польше.

д. Формирование рыцарской военной

организации

С возникновением дворянского землевладения, основанного на труде крестьянских хозяйств, в течение XV в. появились рыцарские имения. Это, в начале XVI в., позволило снаряжать определенное количество воинов, отвечавших центрально-европейскому уровню вооружения. Военное уложение 1528 г. и I Литовский статут требовали от восьми служб выставлять всадника, имеющего коня стоимостью в 4 копы (крестьянский конь стоил 50 грошей), копье, меч или корд (тесак, длинный нож), кольчугу, легкий шлем, небольшой щит. Дворяне, даже и владеющие таким числом крестьян, далеко не всегда могли достойно вооружиться (часто не хватало щита, кольчуги или меча, конь под дворянином обычно стоил две копы), однако некоторые были снаряжены лучше, чем того требовало уложение. Кое-кто приобретал даже арбалеты, огнестрельное оружие, дорогих или запасных коней. Правда, таких дворян было немного. Более половины дворян не владели восемью службами, потому их вооружение редко соответствовало предъявляемым требованиям. Еще в большей степени это относится к многочисленным «дымникам», выставляемым лишь от своих усадеб (дымов). Тем не менее, была и другая сторона дифференциации феодалов: добрую четверть призывного войска заполнили дружины высшей знати. Их вооружение также не было равноценным, однако многие панские придворные, составившие ядро подобных дружин, обладали даже латами («немецкими доспехами»). Наилучшим образом была снаряжена великокняжеская /424/ придворная хоругвь, соответствовавшая стандартам рыцарского вооружения.

Во время воинского призыва великий князь (чаще всего – рада панов от его имени) рассылал на места воззвания. Мобилизационной и боевой единицей была апилинковая, т. е. окружная, а чаще – волостная хоругвь. Ею командовал дворянин в ранге хорунжего. Хорунжие приводили свои отряды в распоряжение воевод, а те – гетману. Паны и князья получали воззвания лично и со своими дружинами (хоругвями) поступали под начало гетманов. Собранное войско подлежало смотру («построению»). Высшая знать составляла наиболее почетное правое крыло. Формирующаяся прецедентная традиция из-за лучшего («правейшего») места в строю схлестывалась с гетманскими личными амбициями и командными прерогативами. В первой четверти XVI в. получил известность конфликт наивысшего гетмана Георгия Радзивилла и князя Ильи Острогского, однако подобные столкновения не приобрели серьезного масштаба. Хорунжие были в ответе за численность и вооружение своего отряда. Больные и престарелые дворяне доказывали свою немощь, им дозволялось выставить заместителя. Женщины-землевладелицы были обязаны снарядить должное число воинов. Мужчина шел на военную службу с 17 лет (в редакции I Литовского статута 1532 г. эта норма превратилась в 18 лет). Ответственным за построение войска был гетман.