Читать интересную книгу 100 знаменитых сражений - Владислав Карнацевич

Англичане и сами рассчитывали так или иначе укрепиться в Константинополе и держать Балканы в зависимости. Более того, опираясь на Турцию и через ее посредство, Англия мечтала распространить свое влияние также на Крым и Кавказ, что могло случиться только после отторжения этих территорий от России. Русский же император считал, что Британия ограничится притязаниями на Египет и Кипр.

Ошибся Николай и в оценке позиции Франции. В то время французы активно действовали по утверждению своего влияния в турецкой столице, Сирии, Египте. Наполеон III для укрепления своего пошатнувшегося положения во Франции хотел войны. Война же в составе коалиции против одной России казалась ему несложной.

Наконец, просчитался Николай и в отношении Австрии. Император полагал, что его австрийский коллега в знак благодарности за помощь, оказанную русскими в подавлении революции 1848–1849 гг., не выступит против них. Но тот решил «удивить весь мир своей неблагодарностью», занял по отношению к России позицию враждебного «вооруженного нейтралитета». Все потому, что Австрия также всегда претендовала на гегемонию на Балканах.

Поводом для развязывания войны послужил конфликт вокруг ключей от «святых мест» в Иерусалиме. В 1850 г. Наполеон III потребовал отдать эти ключи представителям католической церкви. Русский император, в свою очередь, хотел, чтобы ключи остались у церкви православной. Султан последовал совету Наполеона. В январе-феврале 1853 г. Николай I вел неудачные переговоры с английским послом насчет согласования политики в отношении Турции, но из этого ничего не вышло. В феврале 1853 г. он отправил в Турцию специального посла. Тот предъявил султану ультиматум, в котором потребовал: 1) отставки министра иностранных дел Турции; 2) передачи ключей от «святых мест» православной церкви; 3) подтверждения права российского императора покровительствовать балканским народам, которые могли бы искать поддержку у России против действий султана. По совету английского посла туредкий султан принял первые два предложения, но отклонил третье. Дипломатические отношения между Турцией и Россией были разорваны. В середине лета 1853 г. русские войска вступили в Молдавию и Валахию в знак готовности отстаивать свои требования. 4 (16) октября турецкий султан, уверенный в поддержке Англии и Франции, объявил России войну. Одним из основных театров военных действий стало Черное море, его Кавказское и Крымское побережье.

* * *

Уже 11 октября 1853 г. турецкий флот напал в районе Галаца на русские корабли, в ночь на 16 октября – на пост Св. Николая на границах Грузии, затем был высажен десант в районе Сухуми, но эти действия потерпели неудачу. Англо-французский флот вошел в Мраморное море и подошел к Константинополю.

На Черном море происходили мелкие стычки между турецкими и русскими кораблями. Так, например, 5 ноября русский корабль «Владимир» нагнал неприятельский пароход «Перваз-Бахри». Встреча «Владимира» с «Перваз-Бахри» была едва ли не первым сражением между двумя колесными пароходами. Впрочем, с пароходами у России, как и с нарезными винтовками, с железными дорогами и со многим другим, дело было неважно. Российская империя, несомненно, отставала от Франции и Англии в своем развитии, и в частности в развитии военной техники. Мешала же нормальному ведению войны не только плохая техника, но и отсталые экономические отношения, крепостной строй, сказывавшийся на моральном духе солдат. Во многом именно неудачная Крымская война пятидесятых годов вынудила вскоре преемника Николая Александра II провести ряд самых серьезных реформ в государстве. Но это было потом. В начале войны русский флот показал себя с самой лучшей стороны.

Черноморский военный флот имел лишь шесть военных пароходов, некоторые из них были переделаны из почтовых суден, то есть вооружены пушками, что снижало их ходовые качества. Зато в отношении организации и подготовки экипажа русский флот не уступал, а возможно, и превосходил большинство флотов мира. Руководили черноморскими кораблями опытные флотоводцы, не раз проявлявшие храбрость в бою, знание морского дела, любимые матросами. Одним из них был адмирал Павел Степанович Нахимов.

Павел Степанович родился в 1802 г. в Вяземском уезде Смоленской губернии. Он был учеником прославленного М. П. Лазарева, одним из героев Наваринского сражения. Во время войны с повстанцами Шамиля Нахимов, ставший контр-адмиралом, командовал в Черном море бригадой 4-й флотской дивизии и успешно контролировал берега.

Когда началась очередная русско-турецкая война, Нахимов командовал эскадрой русского флота в Черном море. Некоторое время он безуспешно искал встречи с турецкими парусными судами и пароходами, которые, например, подвозили к кавказскому берегу боеприпасы. Наконец он получил от Корнилова известие, что ряд турецких кораблей недавно направился к Синопу[107]. Нахимов отправился туда же. Погода стояла ненастная, 8 ноября буря превратилась в шторм. Однако эскадра не потеряла своего курса, благодаря флагманскому штурману И. М. Некрасову. Адмирал отправил в Севастополь на ремонт два корабля – «Храбрый» и «Святослав». 11 ноября Нахимов всего с тремя 84-пушечными кораблями («Императрица Мария», «Чесма» и «Ростислав») подошел на две мили к Синопской бухте. В ней стояла на якоре большая турецкая эскадра.

Для атаки эскадры, стоявшей под защитой береговых батарей, Нахимов решился дождаться возвращения двух кораблей, отправленных в Севастополь, а пока что блокировать турецкую эскадру. Турки не двигались. Синопская бухта давала им прекрасные возможности для обороны. Ее образует загнутый дугой к югу и простирающийся от юго-запада к северо-востоку полуостров Бостепе-Бурун. Благодаря такому положению Синопская бухта защищена от порывистых северных ветров в Черном море. К тому же турецкий адмирал имел полное основание полагаться на защиту шести береговых батарей.

Выдерживая постоянные бури с дождем и снегом, Нахимов продолжал блокаду, с нетерпением ожидая возвращения своих двух кораблей. Наконец 16 ноября на горизонте показались суда, но вместо ожидаемых двух кораблей на помощь поспевала целая эскадра Новосильского в составе трех 120-пушечных кораблей – «Париж», «Великий князь Константин» и «Три Святителя» – и двух фрегатов – «Кагул» и «Кулевчи».

Командующий турецким флотом Осман-паша телеграфировал в Константинополь, что перед Синопом беспрестанно крейсируют «6 линейных кораблей, один бриг и два парохода (?)»; сверх того, между Синопом и Босфором, по его словам, тоже крейсировали от шести до восьми русских фрегатов и два парохода – что было уже совершенно неверно. Похоже, что турецкий флотоводец категорически не хотел сражаться с русскими, даже обладая превосходящими силами.

Русский же адмирал не сомневался в успехе и был уверен в своих силах, силах своих офицеров и матросов[108]. В распоряжениях, которые Нахимов сделал накануне битвы (17 ноября), виден профессионализм, скрупулезность, а с другой стороны – исключительное доверие подчиненным:

«Располагая при первом удобном случае атаковать неприятеля, стоящего в Синопе в числе 7 фрегатов, 2 корветов, одного шлюпа, двух пароходов и двух транспортов, я составил диспозицию для атаки их и прошу командиров стать по оной на якорь и иметь в виду следующее…» Далее следуют 10 основных пунктов, которые отмечают как общую задачу кораблей, так и самые мелкие детали подготовки. В бухту должны были войти две колонны: одна под командованием Новосильского, другая – самого Нахимова. Затем корабли должны были твердо стать на якорь и расстрелять корабли и батареи противника. Павел Степанович уделил внимание таким вещам, как подготовка шпрингов (специальных устройств, позволяющих кораблю не болтаться вокруг якоря); смазанных заклепок для якорных цепей; положению гребных вспомогательных судов; мелу для отмечания клина пушки при прицельном огне (далее, когда бухта должна была покрыться дымом, огонь мог вестись уже вслепую с помощью этих отметок). Фрегаты «Кагул» и «Кулевчи» должны были курсировать от берега к берегу для того, чтобы перехватить турецкие пароходы, если они попытаются вырываться из бухты. Нахимов приказал также по возможности избегать огня по домам в Синопе, на которых будут подняты консульские флаги. Важнейшим было окончание приказа: «В заключение выскажу свою мысль, что все предварительные наставления при переменившихся обстоятельствах могут затруднить командира, знающего свое дело, и потому я предоставляю каждому совершенно независимо действовать по усмотрению своему, но непременно исполнить свой долг. Государь Император и Россия ожидают славных подвигов от Черноморского флота. От нас зависит оправдать ожидания». Как видим, адмирал отлично понимал, что с началом битвы обстановка может кардинальным образом измениться, и если, например, адмирал не сможет подать сигнал (в дыму или в связи с поломкой мачт, разрывом такелажа), то капитаны должны сами решать свою задачу, проявлять инициативу и сообразительность.