Читать интересную книгу Бездыханные ІІІ (СИ) - Айзель Кон

У меня было не больше пяти секунд, за которые я могла перевести дух и выяснить, какое впечатление произвело на всех первая часть нашего выступления.

И тут я увидела их…

В самом последнем ряду, скрываемые сидящими впереди людьми, но присутствие которых вдруг ощутилось почти на физическом уровне. Справа, на крайнем стуле сидел Алан. Прямой, как стрела, с видом короля, снизошедшего до крестьян. Нас разделяло более двадцати метров, но я четко видела сжатые в полуулыбке тонкие губы, отблеск запоздавших лучей уже зашедшего солнца на впалых аристократических щеках, и глаза…  узкий овал черной пропасти, в кругу ужасающе красной лужи. Иначе человеческим языком их не описать.

Через два стула подле него сидела Луиза. Но её глаза не вызывали ужас, по большему счету из-за того, что сейчас они были закрыты.

Между ними находились двое незнакомцев. Ближе к Луизе, маленькая девочка, лица которой я не могла разглядеть, но ясно видела рыжую макушку. Вторым был молодой юноша. Явно высокий, примерно моего возраста, и что самое странное, один его глаз был бесспорно человеческим, зеленым или коричневым, мутным, как у умершего. А вот второй…  второй мне не удалось разглядеть, ибо его скрывала больничная повязка. Но еще больше меня ошарашило выражение лица парня: испуганное, неуверенное. Единственный глаз лихорадочно двигался, скользя больше по зрителям, чем по сцене. Со своего места я даже могла различить искусанные губы, кожа на которых не успевала заживать от частой встречи с зубами. Подбородок парня дрожал, плечи тоже, но это явно не было влиянием Алана, так как парень то и дело поворачивался к нему, что-то коротко спрашивал, а демон отвечал так же коротко, буквально одним словом, и даже не отрывался от сцены.

От сильного потрясения я не заметила, что молчу дольше положенного. Некоторые зрители уже начали перешептываться, а один даже поднял руки, готовый захлопать окончанию выступления. Мысли все разом тут же вылетели из головы, текст истории скрылся за выросшей стеной волнения и страха. Я начала паниковать. Мои слова давали знак актерам, но я даже забыла, о чем вообще должна рассказывать, а от этого свиток с подсказкой постыдно выпал из рук.

Готовившийся захлопать зритель, неуверенно свел ладони в тихом хлопке. И тут же моя рука взметнулась к сцене, спина выпрямилась, а на лице заиграла уверенность.

— Опечаленный ангел прогуливался у обрыва, где кончалась Райская земля и начиналось огромное бескрайнее небо, — заговорила Лилит таким уверенным голосом, что предыдущая заминка показалась именно намеренной.

Тут же, услышав «мой» голос, Ирен выступила на сцену и наша история продолжилась.

Лилит говорила лучше, чем я перед этим, а в некоторых местах даже добавляла больше красноречивых слов. Она полностью взяла ситуацию под контроль, как и мое тело. А я постыдно скрылась в потемках своего сознания, и дала ей возможность делать все, что она считает нужным.

Её голос наделил актеров, которые успели растеряться из-за моей заминки, уверенностью. Зрители с упоением наблюдали, как Ангел нашел демоненка, за его страхом перед ужасным существом. А когда Ирен, держа Томми на весу — вернее, сделав видимость такого, ибо Томми был чуть меньше ростом, а девушку обули в высокие каблуки — к краю сцены и, прищурив глаза, дала закапанной за кулисами жидкости в глаза потечь по щекам, несколько женщин громко всхлипнули.

Зрители улыбались, когда Ирен накинула Томми на плечи белую простынь, по матерински обняла. После они гуляли по сцене, Ангел говорил, охватывая руками представленный райский горизонт, а демоненок кротко улыбался и жался к спасителю.

После короткой сценки с другими ангелами, наконец-то появился Крис. Лилит говорила о взрослении демоненка, и парень гордо прошел по сцене к стоящей в углу Ирен. Он склонился к ней для объятия. Мы долго думали на репетициях, как лучше изобразить родительское объятие, чтобы у зрителей не закралась мысль о романтических чувствах между демоном и ангелом, ведь это полностью уничтожить тот смысл, который мы хотели донести. И после долгих проб, когда обоих актеров уже тошнило от любых прикосновений, мы выбрали самое лучшее. Крис просто нагнется к Ирен так, чтобы она смогла отнять его за плечи, положив руку на черноволосую голову, а он коснется ладонями её плеч.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Они так и сделали, и со стороны зрителей послышался протяжный умильный выдох.

И вот настал финальный и самый главный момент всего нашего представления. Ангелы решили проследить за своим братом, они шли за ним по пятам. Декорации на сцене разделились на три части: кусты, нарисованный край обрыва и облака. В зеленой части стояли ангелы, у облаков Крис. Лилит, которой явно нравилось это дело, громким напряженным голосом описывала все происходящее. Ирен, распаленная её голосом и увлеченная игрой, сама на эмоциях почти что плакала, без помощи капель-слез. Крис, немного сбитый с толку её самоотдачей, мельком глянул на меня и увидел нечто в выражении моего лица и ясно осознал присутствие демона. Было ли это специальной уловкой Лилит, но возникшее волнение в парне лишь пошло на пользу. Он застыл в потрясении, когда на него понеслись три ангела. Ирен выскочила вперед и все три копья «вонзились» в её тело. На наконечниках из твердого картона находились маленькие мешочки с красной краской, и когда они стукнулись с животом Ирен, мешочки лопнули и разбрызгали краску по белому наряду. Так же мисс Фер перед выступлением велела трем ангелам не жалеть девушку и «штрыкануть её как следует». Наконечники мягкие, вреда не будет, но легкая боль заставить её вскрикнуть от неожиданности, что даст лучший эффект.

Так и произошло. Ирен вскрикнула и, застыв на три секунды, в тишине которых можно было различить даже жужжание мухи, медленно повалилась назад, на руки Криса.

Зрители все разом невольно вздохнули.

Умирающий Ангел поднял дрожащую руку, дабы коснуться лица демона, но на полпути конечность опустилась и Ангел погиб. Трое остальных ангелов медленно отступили назад, демон прижал к себе бездыханное тело и громко протяжно вскрикнул.

Зрители вздрогнули.

На крик вышел Локки. Крис поднял на него голову и стал просить оживить ангела. Вид бездвижной Ирен, что так мастерски изображала из себя мертвую, даже на репетициях волновало Локки, а теперь, когда картину дополнили красная краска на груди, он невольно отступил на шаг назад. Это не та эмоция, которую должен выдавать Бог, но зрители не заметили его волнения.

— Этот Ангел хотел иметь радость земных женщин, — ответил Локки на мольбы Криса. — а женщины смертны, и в минуты опасности отдают жизни за своих детей, ибо их жизнь дороже матерям в сто крат. Добровольная самопожертва, её нельзя вернуть просто так.

— Тогда, — проговорил Крис, сделав секундную паузу, — я буду вместо него. Верни его жизнь, и забери мою!

Они долго смотрели друг на друга, и Локки наконец взмахнул рукой, громогласно произнося:

— Твои слова трогательны, а просьба благородна. Я исполню её.

Сказав это, он подошел к Крису, тот встал, и палец Локки коснулся его лба. Крис вздрогнул, попятился назад, невидимые люди с картонными облаками перед собой окружили его, и в самый последний момент зрители могли видеть, как Крис падает в эти облака на краю сцены. Тут же он, незаметно для зрителей, отполз за кулисы, а облака разошлись, открывая взору пустоту. Бог и другие ангелы тоже скрылись. Посреди сцены лежала только Ирен. Короткая пауза. Ирен медленно привстала на локтях, тревожно огляделась. Потом поднялась на ноги и все заметили, что её одежда чистая. Это тоже было продумано для лучшего эффекта; когда Крис говорил с Локки, склонившись над девушкой, она незаметно спустила вниз складку ткани и таким образом скрыла кровавые пятна, которые размещались в точно продуманном порядке. Ирен растеряно оглядела сцену, в молчаливой надежде глянула на зрителей, опустила голову и отошла на два шага назад. Тут же оставшаяся зелень в декорациях сменилась облаками. Она медленной походкой прошлась вдоль них, когда я, уже одержав контроль над телом, вышла на середину сцены. Не трудно было подделать печаль в голосе, даже больше, я бы даже умышленно не смогла её скрыть из-за своей неудачи.