Читать интересную книгу "Детективное агентство 'Штык' 1 - Самат Айдосович Сейтимбетов"

— кивнул Иван. — Если бы не буря, то мы бы не задержались здесь, и я бы не столкнулся со здешней изнанкой, назовем ее так. Итак, ты забралась на крышу, чтобы магией установить связь между Еленой и ее рукописью?

— Да.

— И ты ничего не нашла, никаких следов связи?

— Я перепробовала три ритуала, четвертый сорвался из-за бури!

Вот почему Олеся так и не вернулась, понял Кабанкин.

— И там не было никаких магических следов?

— Не…, — Олеся моргнула и продолжила тянуть, — …е-е-е-е-т.

— Так я и думал, — ухмыльнулся Иван, в голове которого наконец собрались все кусочки загадки.

Догадки, по большей части, выстрелы в небо, но что мешало проверить? Да, он обещал не лезть в расследование, но расследование само влезло, повсюду, можно сказать, чуть не отдалось ему насильно.

— Что? — нахмурилась Листва, утирая слезы.

— Так, не спеши орать, поставь щит от подслушивания (Олеся махнула посохом) и скажи, сможешь сыграть роль? Там надо будет давить на твоего кумира, но если справишься, то никто не пострадает, получишь автограф и не проиграешь Ахмату.

Листва крепко задумалась.

— Я известная магическая целительница! — громогласно вещала Олеся, зависнув в воздухе.

Вокруг нее крутился шквал, рассекаемый молниями. Бумаги и цветы вокруг втягивало в круговорот, дом слегка трясся, над головой Олеси разливалось сияние. Головкина тряслась, забившись в угол кровати, крепко сжимала руками ее музу — Скрепку, а та держалась за Елену до синяков, впечатленная спецэффектами.

— Сама Мать-Магия явилась мне сейчас и повелела исцелить тебя, смертная! Ты станешь здорова и проживешь еще сотню лет, но помни, что нельзя врать Матери!

— Д-д-д-д-а, — отозвалась Елена, стуча зубами.

— Зачем ты соврала всем о рукописи? — провыл Иван, разыгрывая роль Матери.

Благодаря магии Олеси его слова обретали оттенок женского голоса и обрушивались отовсюду в спальне, хотя на самом деле Иван находился в коридоре. Рядом с ним стоял сержант Сидоренко с видом «ну вот, опять проблемы от агентства инвалидов, и как я только дал себя уговорить на все это?».

— Чт-т-тобы повысить прод-д-д-ажи!

Самый опасный момент из всех, но Олеся справилась, не убила Головкину на месте и не прервала своих магических спецэффектов. Иван провыл следующий вопрос, подмигивая Сидоренко, который только сопел, но записывал все происходящее.

Прислугу, которая должна была предупредить Елену, они нейтрализовали заранее.

— Так что, ее теперь отдадут под суд? — встревоженно спросила Олеся, не переставая гладить автограф.

— Отдали бы, да не за что, — ответил Сидоренко. — Ее рукопись и файлы, она имела полное право спрятать их в зачарованный экранирующий сейф.

Откуда они потом появились бы на свет, когда ажиотаж достиг бы предела, добавил мысленно Иван. Фанаты смели бы все с прилавков и сети, утроили, если не удесятерили продажи.

— Прием стимуляторов? Имеет право. Плохие отношения с соседями? Имеет право. Спят друг с другом? Опять же, их право, — продолжал Сидоренко. — Единственное, что здесь можно было бы предъявить, так это удар ножом Риты Затонкиной, но так как сама Елена решила не писать заявление на свою музу и любовницу, то, что я могу сделать? Скажут, что это у них любовные игры такие, с этого же начиналась их гениальная идея по повышению продаж, и все дело развалится.

Ударила Рита со знанием дела, не опасно для жизни, но кроваво и достоверно. Словно грабитель попытался пронзить Елене сердце, но промахнулся и сбежал с рукописями и файлами. Часть следов оставили гости, для того, собственно, и устроили вечеринку, продемонстрировать рукопись и обеспечить достоверность части сцены вокруг.

Просто, достоверно, прибыльно.

— Попытка обмана, с имитацией ограбления, этими ложными показаниями о грабителях, вот это могло бы сработать, но я знаю, чем все это закончится. Елена приедет, улыбнется моему начальству, подарит свою рукопись, а то и еще чего (Олеся вцепилась в автограф, а Иван вспомнил Кошкину и душ), и дело опять развалится.

— Отлично! — облегченно и мощно выдохнула Листва. — Это я и хотела узнать! Главное, что Елене ничего не угрожает и она сможет писать и дальше!

Сидоренко посмотрел мрачно, словно хотел спросить, в своем ли она уме, но все же промолчал и махнул рукой, мол, проваливайте и не мешайтесь.

Несколько минут спустя, они уже катили обратно в агентство.

— Разыграем Ахмата? — спросила Олеся.

— Нет, вы уж там сами, я обещал не вмешиваться.

— Но ты раскрыл дело!

— Оно само себя раскрыло, — не согласился Иван. — Я пытался стоять в стороне, но все эти свидетели сами бежали мне в руки.

Стало понятно, почему Олесю вначале вытолкали из дома, чтобы не обнаружила чего. Сама Елена и ее муза-Рита, конечно, не разбирались в магии и надумали себе всякого. Впрочем, не вздумай Олеся искать связь между писательницей и рукописью, ничего бы и не раскрылось. Правда, сам Иван решил, что рукописи вообще нет, а случившееся — уловка, дабы скрыть отсутствие книги, но ошибся. Неважно.

— Да, теперь я поняла, — важно заявила Олеся.

— Что не надо читать ее книги?

— Что книги ее читать надо! Но вот вникать, кто их написал и как — нет! Еще одной такой порции откровений о своем кумире я не пережила бы! И Ахмат не переживет, когда я скажу ему чистую правду, что мы нашли рукопись и закрыли это дело о судном дне!

Дело о запасной ноге

— Благодарю вас за рассказ, — с дежурной улыбкой сообщил Кабанкин очередному свидетелю.

Вышел, машинально проверил на рекордере качество записи — отличное, в отличие от самого дела, которое тянулось, словно смола прилипшая к подошве и никак не заканчивалось. То ли бетономешалка попала под выброс и стала разумной, то ли нет, или ей управлял кто-то удаленно, человек или стая спятивших енотов, заливших внутрь странную смесь, бетона со вкусом жвачки Прежних. То ли случайность, то ли хотели убить именно Грегоса, то ли он героически отдал жизнь, чтобы в бетон не вляпались и не погибли дети.

Но ведь не мог чип управления пропасть сам собой, верно?

— Ну что? — устало спросил он у Олеси.

— Да все то же, никакой магии, кроме фоновой, — ответила Листва.

— Ладно, поехали в агентство, поломаю голову над рассказами, может всплывет зацепка.

Отсутствие каких-то отпечатков, следов, отметин тоже настораживало, словно