Читать интересную книгу Дисфункция реальности: Увертюра - Питер Гамильтон

— Приятного аппетита, — сказала ей проходившая мимо Алкад.

Она шла в ресторан «У Гловера», который стоял у самого озера. Ресторан был построен из обычного дерева. Архитектор явно пытался придать зданию черты карибского стиля. Прямо над водой возвышалось строение с крутыми скатами тростниковой крыши и довольно большой, на десять столиков, верандой, которая стояла на сваях. Внутри оно имело такой же неказистый вид, как и снаружи: тридцать столиков и длинная стойка в конце зала, где повара готовили еду на каменных жаровнях. По вечерам заказы клиентов выполняли целых три повара; заведение пользовалось популярностью среди туристов и администраторов средней руки.

Сейчас за столиками сидело всего человек десять. Типичная для этого раннего часа публика — в основном холостяки, которые не утруждают себя приготовлением завтрака. Прямо на стойке, между чайником и кофеваркой, сверкал переливчатым блеском аудиовидеопроектор. Приветственно поднял руку Винсент, который сбивал за стойкой сливки. Последние пятнадцать лет он постоянно работал в утреннюю смену. Алкад помахала ему в ответ, кивнула паре человек, с которыми была знакома, и нарочито игнорировала присутствие оперативника разведки эденистов — девяностосемилетнего мужчины по имени Самуэль, который, в свою очередь, сделал вид, что ее просто не существует. Столик Алкад находился в углу ресторана. С этого места открывался прекрасный вид на озеро. Столик был накрыт на одну персону. Официантка Шарлин тотчас принесла апельсиновый сок со льдом и чашу с отрубями.

— Сегодня закажете яйца или блинчики? Алкад полила отруби молоком.

— Спасибо, блинчики.

— Сегодня есть кое-кто новенький, — сообщила Шарлин, понизив голос. — Какая-то важная шишка. — Многозначительно улыбнувшись, она направилась к бару.

Проглотив пару ложек отрубей и сделав несколько глотков сока, Алкад посмотрела по сторонам.

За столиком у бара, там, где больше всего пахло жареным беконом и кипящим кофе, в полном одиночестве сидела леди Тесса Монкриефф. Сорокашестилетняя женщина была майором секретного агентства Кулу и возглавляла станцию на Транквиллити. Ее худое лицо выглядело уставшим. Вылинявшие светлые волосы были коротко и не очень модно подстрижены. Белая блуза и серая юбка делали ее похожей на клерка, который никак не может продвинуться по служебной лестнице. Фактически так оно и было. Два года назад, получив инструкции относительно обязанностей наблюдателей и причины, вызвавшей необходимость наблюдения, она с радостью приняла назначение на Транквиллити. Это назначение являлось чертовски ответственным делом и означало, что ее наконец-то оценили по достоинству. Повышенные требования к аристократам были обычным делом во всех службах Кулу, и, чтобы проявить себя, всем, кто имел наследственный титул, приходилось работать вдвое больше других.

На самом деле Транквиллити оказались тихим местом, а это означало, что поддерживать дисциплину здесь будет сложно. Доктор Алкад Мзу во многом была человеком привычек. Что же касается дисциплины, то здесь она следовала своим привычкам с непреклонным упорством. Если бы требования, выдвинутые ко всем, не затронули ее вызывающих прогулок по парковой зоне, то моральный дух команды наблюдателей скорее всего приказал бы долго жить.

Однако наибольшей неприятностью для леди Монкриефф оказалась вовсе не доктор Мзу, а внезапный приезд, около года тому назад, Ионы Салданы. Леди Монкриефф пришлось составлять обширный рапорт об этой девушке на имя самого Аластера П. Любопытно то, что члены королевской семьи точно так же, как и обычные люди, испытывают неутолимую жажду узнать все подробности.

Почувствовав взгляд доктора Мзу, леди Монкриефф сделала вид, что спокойно жует свой тост. Сегодня она в третий раз видела Мзу живьем. На этот раз она не стала поручать дело команде, а решила сама понаблюдать за реакцией доктора. Сегодняшний день вполне мог стать началом конца наблюдения, которое продолжалось уже двадцать три года.

Алкад Мзу посредством своих биотех-процессоров запустила программу визуальной идентификации. Результат оказался нулевым. Эта женщина могла быть новым оперативным сотрудником или даже завсегдатаем бара. Однако Алкад почему-то была уверена, что это не завсегдатай. Похоже, что Шарлин права: в этой женщине было что-то изысканное. Она загрузила ее образ в память нейронного процессора, сохранив его в уже разбухшем файле под названием «Противник».

Покончив с отрубями и соком, Алкад откинулась на спинку и уставилась на аудиовидеостойку, установленную в баре. Она передавала программу утренних новостей Коллинза. Искра однотонно-зеленого света упала на ее зрительные нервные окончания, и студия новостей материализовалась, оказавшись прямо перед ней. Келли Тиррел представляла заголовки главных тем. На ней был зеленый костюм и кружевной галстук. Волосы убраны в едва державшийся на голове тюрбан. Строго профессиональный внешний вид старил ее лет на десять.

Она уже передала местные финансовые и торговые новости и сообщила о благотворительном обеде, на котором вчера вечером присутствовала Иона. Последовали региональные новости и сообщения о политических событиях в близлежащих звездных системах. Затем были переданы сведения о дебатах в ассамблее Конфедерации. После этого Тиррел перешла к военным новостям:

«Это сообщение с Омуты зарегистрировано девять дней назад Тимом Биардом». Изображение студии сменилось видом из космоса планеты земного типа. «В течение тридцати лет Конфедерация, в ответ на полное уничтожение Гариссы в 2581 году, применяла в отношении Омуты санкции, запрещающие сообщение с этой звездной системой и торговлю. С тех пор Седьмой флот нес ответственность за осуществление блокады. Девять дней назад официально истек срок этих санкций».

Алкад открыла канал в коммуникационную сеть Транквиллити и получила доступ в сенсорно-визуальную программу Коллинза. Теперь она смотрела на окружающий мир глазами Тима Биарда и слушала его ушами. Ее ноги ступали по поверхности Омуты, а легкие вдохнули воздух этой планеты, наполненный легким ароматом сосновой смолы.

«Какая жалкая ирония», — подумала она.

Тим Биард стоял на пустынной бетонной площадке какого-то огромного космопорта. С одной стороны виднелись потускневшие от времени серые и голубые стены ангаров из композита. В местах крепления панелей болтами темнели пятна ржавчины. Прямо перед ним выстроились в линию пять больших дельтовидных космопланов Сухого Су — Ас-686. Жемчужно-серые фюзеляжи поблескивали, отражая лучи еще не слишком горячего утреннего солнца. Перед зализанными космопланами застыл строй военных, вытянувшихся по стойке «смирно». С одной стороны был воздвигнут временный помост, на котором разместились сотни две человек. Впереди на красном ковре стояли члены кабинета министров Омуты: четырнадцать мужчин и шесть женщин, одетых в красивые официальные костюмы серо-голубой расцветки.

«Мы с вами будем свидетелями последних минут блокады Омуты, — возвестил Тим Биард. Сейчас все ждут прибытия контр-адмирала Мередита Салданы, который командует эскадрой Седьмого флота, направленной сюда, в систему Омуты». Появившаяся на западе блестящая золотистая точка стремительно увеличивалась в размере. Импланты сетчатки глаз Тима Биарда, увеличив масштаб, показали военно-морской флайер на ионной тяге. Когда выдвигались посадочные опоры, этот серый клинообразный аппарат, длиной сорок метров, уже легко парил над бетоном. Как только флайер коснулся земли, сверкающее облако молекул ионизированного воздуха лопнуло, как мыльный пузырь.

«Фактически это первый флайер на ионной тяге, который увидели на Омуте. — вещал Тим Биард, заполняя паузу, образовавшуюся в момент, когда министр иностранных дел приветствовал контр-адмирала. Как и все его двоюродные родственники королевской крови, Мередит Салдана был высок, импозантен и обладал тем же характерным носом. — Поскольку пресса вчера вечером получила специальное разрешение на прибытие, нам пришлось воспользоваться собственными космопланами Омуты, некоторым из которых по пятьдесят лет, и запчасти к ним уже трудно подобрать. Это один из показателей того, насколько серьезно ударили санкции по этой планете, которая значительно отстала как в промышленном, так и в экономическом отношении. Но самое главное — она испытывает острую нехватку капиталовложений. Такое положение кабинет просто обязан изменить. Нас заверили, что создание торговых миссий станет приоритетной задачей».

Контр-адмирал и свита, в сопровождении эскорта, приблизились к президенту Омуты — улыбающемуся седовласому мужчине ста десяти лет. Они пожали друг другу руки.

«В этой ситуации присутствует некоторая доля иронии, — заметил Тим Биард. Алкад почувствовала движение его лицевых мышц, растянувшихся в улыбке. — Последний раз командир эскадры Седьмого флота Конфедерации встречался с президентом планеты Омута тридцать лет назад, когда все члены кабинета министров были казнены за участие в уничтожении Гариссы. Сегодня несколько иная ситуация». Импланты сетчатки его глаз показали крупным планом контр-адмирала, который вручил президенту какой-то лист бумаги. «Это официальный документ, в котором президент ассамблеи Конфедерации приглашает Омуту вновь занять свое место на этом форуме. А сейчас вы видите, как президент Омуты вручает документ, подтверждающий, что приглашение принято».