Читать интересную книгу Это было в каменном веке. Сборник - Джек Лондон

Первые пурпурные полосы показались на горизонте, и повеял утренний ветерок. Дневные животные одно за другим начали просыпаться; птицы, обращаясь к востоку, воспевали свою радость. Укутанная в легкую дымку тумана, река сперва казалась тусклой, как олово; но туман быстро рассеялся, и на зеркальной поверхности ее уже отражались разноцветные облака, и заиграл целый мир красок и форм. Вершины больших тополей и крошечные стебельки травы затрепетали, охваченные той же волной жизни. Над дальним лесом появилось светило — лучи его разлились по долине, перерезываемые тонкими бесконечными тенями деревьев. И человек простер руки в смутном восторге. Он еще не умел молиться, но уже сознавал могущество солнечных лучей и скоротечность своего собственного существования. Потом он засмеялся и опять испустил торжественный крик:

— Эо! Эо! Эо!..

На краю пещеры появились люди.

II

Племя пзаннов

В час утренней улыбки природы у края пещеры потухли головни костра после ранней трапезы. Погребальное дерево вышиной до ста локтей поднимало свои ветви, увешанные беловатыми скелетами почивших пещерных людей. Слабые порывы ветра по временам как будто пробуждали протяжные, размеренные вздохи в воздушной усыпальнице. Старик, присев на корточки, вглядывался дальнозоркими глазами в черепа, мелькавшие в тени ветвей, и вспоминал историю того или другого прославленного охотника, товарища своей юности, похищенного смертью.

Племя пзаннов наслаждалось весенним утром. Дети бегали и прыгали по луговине до самого берега реки; между ивами сидела полунагая молодая женщина и приводила в порядок рыжеватые волны своих волос; мужчины неторопливо обсуждали планы охоты и работ; почти все они обладали могучими мышцами, длинными энергичными головами воителей. Воины растирали в сосуде из кремня красный сурик вместе с мозгом туров; тоненькими кисточками из растительных волокон они расписывали себе лицо и грудь неуклюжими, перекрещивающимися линиями, грубыми воспроизведениями форм, встречающихся в природе. Некоторые обвешивали себе колени, лоб, шею, ноги драгоценностями— подвесками из клыков, просверленных у самого корня (зубов льва, волка, медведя, зубра, оленя), рыбьими позвонками, разными камешками и раковинами.

Племя пзаннов поднялось уже на ту ступень человечности, когда появляется любовь к труду и художественности. Это были охотники, но не хищники; у них еще не было никакой определенной религии, но они уже сознавали, что, кроме видимого ими мира, существует какой-то другой, таинственный, непонятный. Племя пзаннов принадлежало к расе длинноголовых, населявших в то время Европу. Они мирно жили отдельными общинами, не зная унизительного рабства и отличаясь суровым величием, благородством и добротой. Они занимали обширные области, в изобилии доставлявшие пищу, и благодаря этому среди них не могло зародиться инстинктов насильственного присвоения или низкой хитрости. Вожди племени, без принудительной власти, свободно избираемые, управлявшие только силой своей опытности и мудрости, не притесняли подчиненных.

После утренней трапезы и украшения себя началась работа женщин и тех из мужчин, которые не участвовали в охоте этого дня.

Одни тонкой иглой с ушком сшивали меха, в которых предварительно были проделаны маленькие отверстия каменным шилом. Другие обрабатывали свежие кожи лощилами и скребками. Третьи отделывали каменные топоры, ножи, пилы, резцы. Обтесывание камней легкими ударами, требовавшее необыкновенной ловкости и терпения, позволяло лишь медленно изготовлять лезвия и острия; благодаря постоянному обращению с материалом и проницательности, приобретенной долгим навыком, мастер почти всегда угадывал, в каком направлении выгоднее может быть направлен удар.

Другие исполняли еще более тонкую работу: они вырезывали из кости и рога шила, остроги и удочки — эти орудия были настолько тонки и точны, что человечество могло усовершенствоваться в изготовлении их лишь тогда, когда вместо каменных вещей стали выделывать металлические.

Образчиком остроумной изобретательности могла служить игла: обломку кости придавали округлую форму посредством кремня с зазубринами, затем поверхность ее отшлифовывали тонкими песчинками и ушко просверливали вращающимся острием; эта работа производилась крайне медленно, под вечным страхом сломать хрупкое орудие.

Группа охотников собралась между тем у входа в пещеру. Один из юношей, отличавшийся дальнозоркостью, влез на самую высокую скалу, чтобы оглядеть окрестность. Налево за рекой горизонт замыкался мягкими неопределенными тускло-фиолетовыми контурами леса. Прямо перед глазами расстилались долины, пологие котловины, степи с едва заметными плоскими холмами. Сзади высилась горная местность с вершинами, потонувшими в бледном отблеске облаков. Повсюду виднелись животные, бродившие по равнине: охотник различил табун лошадей и стадо туров. Он прокричал об этом громким голосом своим товарищам, указывая рукой место охоты. Услышав сказанное им, все отправились за оружием и через несколько минут вернулись, вооруженные луками, острогами, дротиками, палицами. Когда все были готовы двинуться в путь, старик-вождь оглянулся и крикнул:

— Вамирэх!

В ответ на этот зов на пороге пещеры появился молодой победитель пещерного льва. Он колебался между желанием продолжать начатое накануне изготовление плаща из шкуры убитого животного и желанием примкнуть к охотникам. Молодость, призыв пробудившейся от сна долины, возгласы товарищей взяли верх. Он вернулся в пещеру и показался вскоре вооруженный луком и палицей. Тогда все двинулись по направлению к северу. Мысль дикарей, возбужденная движением и впечатлениями прекрасного утра, скоро утомилась, и они смолкали один за другим. Вскоре с высоты холма они увидели стадо. Крупные травоядные паслись на равнине, расположившись треугольником на протяжении двух тысяч локтей в окружности; число их доходило до нескольких сот. Красноватые быки с мощными, как у львов, боками, широкими черепами медленным шагом расхаживали между коровами и телятами. Все это стадо представляло прекрасную картину спокойной мирной жизни и в то же время могучей силы общественности.

По первому призыву своего вожака самцы должны были собираться для битвы. Благодаря смышлености диких животных, качеству, которое вследствие долгого рабства утратилось у их азиатских собратьев, они оказывались способными к правильной обороне и даже к самостоятельным нападениям.

Охотники остановились. Прикрытые холмом, они обсуждали план атаки. Строение местности и расположение животных представляли возможность действовать двояким образом: или, скрываясь за цепью поперечных холмов, напасть на стадо разом справа и слева, или же обойти стадо и напасть всем вместе из-за рощи диких смоковниц. Большинство охотников через несколько минут высказалось за первый план: второй, хотя и обещал в случае удачи больше добычи, казался менее надежным, так как случайность могла спугнуть животных прежде, чем охотники успеют добраться до своей засады.

Охотники разделились на два отряда: одним руководил человек с резным жезлом в руке— знаком его сана; во главе другого стал старик гигантского роста.

С обеих сторон движение совершалось правильно, с разумным пользованием неровностями почвы.

Первый отряд, слегка опередив другой, почти приблизился к стаду на расстояние полета стрелы, как вдруг бык-вожак стал обнаруживать признаки тревоги. Подняв рыжую с белыми пятнами голову, он внимательно присматривался и прислушивался. Затем загремел его голос, красивый и величественный, как голос льва. Рассыпавшиеся травоядные встрепенулись и собрались в кучу. Сомнение продолжалось недолго; у всех дрожь пробежала по спине: был замечен враг, беспощадный двуногий враг, хорошо известный животным. Был подан сигнал, и громадное стадо разом сорвалось с места и бросилось бежать, потрясая топотом всю долину.

Отказываясь от своего плана, пещерные люди поднялись на цепь холмов, скрывавшую их до тех пор. Более проворные показались на вершине; животные, даже отставшие от бегущего стада, находились на расстоянии, в десять раз превышающем полет стрелы. Животные неслись быстро, и охотники ясно видели, что охота не удалась. Но наиболее пылкие из них, настоящие варвары победоносной расы, не слушая вождей, без всякого расчета, только соперничая друг с другом, пустились в погоню за быками. Трое из них в несколько минут приблизились к стаду на расстояние полета стрелы. Стрелы засвистели— один из быков зашатался, другой громко заревел. Тогда прогремел клич:

— Эо! Эо!

Снова посыпались стрелы— один из быков упал, за ним корова. Тогда два быка как бы решили пожертвовать собой: они остановились, давая стаду уйти. С минуту благородные защитники рыли копытами землю, устремив в пространство большие мутные глаза, и наконец кинулись на врагов.