вибрацию по моей длине и заставляет мои яйца напрячься, прежде чем я опустошаю себя в ее горло, теплые струи спермы выливаются ей в рот, и она жадно глотает их.
Она откидывается на пятки и бросает на меня довольный взгляд, от которого мне хочется наброситься на нее. Доминировать над ней до полного изнеможения.
Я хватаю ее за руку и дергаю, отправляя ее в полет на кровать. Прижимаю ее к кровати, положив руку ей на грудь, и раздвигаю ее ноги, чтобы получить доступ к ее сладкой киске.
Без предисловий я провожу двумя пальцами по ее половым губам до входа и ввожу в нее. Она резко вдыхает, но я не оставляю ей времени привыкнуть к этому. Я тут же загибаю пальцы и трусь ими о ее чувствительное место.
Затем я с бешеной скоростью ввожу в нее пальцы, с каждым ударом натыкаясь на это место. Она вскрикивает и пытается сомкнуть ноги, чтобы остановить непреодолимое наслаждение, но я не даю ей этого сделать.
Я шлепаю ее по бедрам, заставляя снова раздвинуть их, и продолжаю двигаться в том же бешеном темпе. Меньше чем через минуту оргазм проносится через нее и обрушивается на нее с силой грузовика. Она кончает с протяжным, мучительным криком, а возбуждение вытекает из нее на мою руку.
Я не останавливаюсь, затягивая ее оргазм настолько, насколько это возможно, пока соки вырывается из нее на простыни. Я опускаюсь на колени и вытираю влагу между ее ног, наслаждаясь ее вкусом и тем, как я смог заставить ее кончить.
― Вот дерьмо! ― задыхаясь, произносит она. ― Я… я никогда.
― Хорошо. ― Я отвечаю, самодовольно: ― Я заставлю тебя кончить, когда ты захочешь, любимая. Все, что тебе нужно сделать, это умолять.
Она краснеет, и это все, что требуется для того, чтобы мой член снова стал твердым. Я сжимаю член в кулак и несколько раз качаю его вверх-вниз, готовясь снова погрузиться в ее теплое тепло после всего этого.
― Я долго не протяну, любимая. Вот что бывает, когда ты не даешь мне трахать тебя почти три недели.
Я несколько раз провожу членом вверх и вниз по ее губам, собирая ее влагу, прежде чем приставить его к ее входу.
― Больше никогда? ― спрашиваю я.
Она кивает.
― Больше никогда.
Я вхожу в нее одним быстрым толчком и тону, когда ее рот открывается, а глаза расширяются от удивления. Я перекидываю ее левую ногу через плечо и с силой вколачиваюсь в нее, не сводя глаз с ее лица и следя за каждой ее реакцией.
Я вхожу в нее таким образом в течение нескольких минут, после чего выхожу из нее. Она издает разочарованный звук, который вскоре сменяется удивленным писком, когда я хватаю ее за ноги и раздвигаю их, пока ее колени не оказываются рядом с ее лицом.
Ее глаза комично увеличиваются, когда я снова вставляю в нее свой член и наваливаюсь на нее.
― Боже мой, Рис. ― Она хнычет, стараясь не отставать от моего бешеного темпа.
― Тебе ведь нравится, когда я так с тобой обращаюсь, правда, любимая?
― Да, да, ― повторяет она в такт моим толчкам.
― Хорошая девочка. ― Говорю я, прежде чем надавить большим пальцем на ее клитор и погладить его в такт моим толчкам.
Она замирает на секунду, а затем ее ноги неистово трясутся, ее кульминация настигает ее и заставляет ее сжимать мой член. Спазмы ее мышц толкают меня к обрыву, и я с оглушительным ревом кончаю, изливаясь в нее.
Я хочу только одного ― упасть рядом с ней, но вместо этого иду в ванную и умываюсь. Я возвращаюсь с полотенцем и вытираю ее, прежде чем положить ее под одеяло и лечь рядом с ней.
― Ты в порядке? ― спрашиваю я.
Я не хотел быть грубым, но так вышло. Я увлекся всем, что испытываю к этой невероятной женщине, и взял ее так, как хотел, не обращая внимания на ее травмы.
Она ласкает мое лицо и прижимается поцелуем к моим губам.
― Я люблю тебя.
Лучшего ответа я и не мог ожидать. Думаю, я никогда не устану слушать, как она говорит мне эти слова.
― Я тоже тебя люблю, ― говорю я, крепко прижимая ее к себе и касаясь ее носа своим. ― И это правда.
Конец
ЭПИЛОГ
― Скажи мне, почему ты расстроена, любимая. ― Рис зовет меня за собой, пока я поднимаюсь по лестнице к нашей входной двери, опережая его.
― Ты трогал ее!
― Я схватил ее за локоть.
― Именно.
Я чувствую, как он улыбается мне вслед, когда он присоединяется ко мне на пороге.
― Значит, в следующий раз я должен сделать что именно? Позволить ей попасть под машину?
Я ищу свои ключи в сумочке, роюсь в ней, пока не нащупываю их.
― Если она не сможет вовремя уйти с дороги, это ее проблемы.
Он громко смеется, его голова откидывается назад, а горло клокочет, когда смех покидает его.
― Понял, любимая. ― Говорит он, наклоняясь, чтобы поцеловать меня.
Я знаю, что поступаю неразумно. Он даже не знает эту женщину, она просто случайно стояла на углу улицы рядом с нами. Но я видела, как она хлопала ресницами и как ее глаза загорелись интересом, когда он спас ее, как будто она нашла своего личного супергероя.
Нет, сучка, он мой.
Он был моим четыре счастливых года.
После воссоединения в Чикаго мы вернулись в Швейцарию как раз к Новому году, где он подарил мне полуночный поцелуй, который обещал несколько недель назад.
Мы вместе закончили школу, выпустились, и он сразу же был принят в команду «Арсенал», исполнив мечту всей своей жизни.
О том, чтобы не присоединиться к нему, не могло быть и речи, и мы вместе переехали в Лондон и поселились в прекрасном доме в Барнсбери. Я училась в Калифорнийском университете и работала тренером в молодежном футбольном фонде, которому он пожертвовал свой выигрыш, а он целыми днями тренировался.
Было тяжело жить вдали от Беллами, но мне повезло, что рядом были Сикс и Нера, и все годы пролетели незаметно. Беллами и Роуг часто навещали меня, и Триш тоже.
Пару раз даже приезжала мама.
Привести ее