Читать интересную книгу Язычники - Сергей Другаль

Из дыры вышел мужик в каске, но уже без ружья. Поглядывая на нас, он установил неподалеку треногу с белым шаром на конце и замер рядом с ней. То ли микрофон установил, то ли еще что.

Тут может возникнуть законный вопрос: на нас с ружьями, а мы? Отвечаю: сила дана для добрых дел, а стрельба во всех случаях самый последний аргумент. Больше всего боялись мы могущества — основы вседозволенности. И всегда старались действовать на равных. А это, знаете, трудно на равных, когда у него пулемет, а у тебя, скажем, импульсный резак. И потому мы не брали с собой оружия, кроме гипноизлучателя… О чем это я? Ах да, о лагере.

Лагерь мы разбить не успели. Вздымая тучи пыли, подъехал открытый многосуставчатый экипаж, многочисленные педали которого крутили солдаты в касках. Они быстренько окружили нас за пределами защиты. Потом величаво вылез начальник. Вася пропустил его через защиту и, ухмыляясь, провел раструбом джефердара по кругу. Эффект сказался сразу: солдаты опустили ружья, расслабились, некоторые расселись в вольных позах. Я видел, как у начальника полезла на лоб единственная бровь, заморгало ушное веко. Он закричал, затопал ногами на солдат.

— Зря это ты, Вася, — сказал капитан. — Опять ругань, а нам надо набирать лексикон.

Вася выключил излучатель, солдаты снова встали смирно, то есть согнувшись, ружья на руку. Начальник слегка согнулся тоже. В шее.

— Кто вы? И почему о вас не знает Веющий Свежо? Кто позволил пользоваться механическим экипажем вам, незаконно живущим? — Наш кибертолмач переводил уже почти синхронно.

Капитан молчал, ибо текста для обмена мыслями еще не хватало — нельзя ведь ругань считать обменом. По мере разговора, начальник распрямлялся и вскоре стоял нормально. Синий мундир, сдвинутая на плечо полумаска, на другом плече плоский, на час дыхания, баллончик. Начальник пошел прямо на нас в открытую дверцу вездехода. Капитан хмыкнул, посторонился. Мы вошли следом. Нет, внутренность вездехода не поражала ничем. Привычно на плоских экранах дисплеев бегали кривульки режимов работы реакторов, турбин, системы защиты, связи с катером и звездолетом, маячила в кажущейся глубине голографическая карта пройденной местности.

Начальник приоткрыл толстогубую пасть, странно изогнулась бровь. Он шумно вдохнул озонированный воздух и застыл, озираясь. Вася от пульта повернулся вместе с креслом, заулыбался.

— Встать! — неожиданно заорал начальник. — Незаконно живущие должны стоять в присутствии тех, кого прислал Веющий свежо!

Улыбка сползла с Васиного лица. Как начальник успел выхватить пистолет, мы с капитаном и не заметили. Только Лев метнулся вперед, прикрывая собой Васю. В тесноте салона выстрел хлопнул оглушительно, и Лев согнулся, хватаясь за Васино плечо. Дальше, помню, мы кинулись ко Льву, а начальник опять орал что-то у дверей, пытаясь справиться с запорами. На нас он даже не смотрел, уверенный в безнаказанности. Зря он был уверен. Оставив Льва Матюшина на моем попечении, Вася выдернул пистолет из рук начальника, открыв дверцу, вышиб его наружу и на глазах изумленных солдат долго бил ему морду. Мне этого видеть не довелось, только слышал, как опять орал начальник, но уже не своим голосом.

Я давно мечтал сделать Льву трепанацию черепа, но не в таких примитивных условиях. Однако выбора не было. С помощью капитана я усадил Льва в кресло лицом к спинке, как всегда сажал своего муляжного мужика, и достал из бокса стерильные хирургические инструменты. Предоперационный обезболивающий укол с веселящим снадобьем — и мой ультразвуковой скальпель пошел в дело.

После операции Лев смотрелся бодрячком, но я, взяв его под белы руки, уложил в постель, у нас в вездеходе есть такая, изолированная практически от любой качки. Я вкатил Льву в зад пятьдесят кубиков унициллина, ибо кто знает, какая микрофлора на этой планете. Растер кулаком желвак, а потом Вася, сверкнув очами, приказал:

— Спи!

Лев вынул из наплечного кармана коробочку киберлингвиста, настроил на обучение, положил себе под ухо и заснул, не побоюсь избитого сравнения, сном праведника, каковым он и был.

Снаружи суетился начальник с мегафоном. В дальнейшем с тяжелой Васиной руки мы между собой звали его Битый. Мы прислушались.

— Вам оказана милость. Веющий… — Тут наш толмач сделал паузу в поисках земного эквивалента и нашел-таки: свежий ветер по-гречески «эвдианем». — Эвдианем желает видеть вас.

— Предстанем? — спросил нас капитан.

Мы согласились, а куда денешься, за тем и прибыли. Вася снял защиту, открыл двери. Битый приближался осторожно, косясь на пистолет, брошенный Васей на песок. Не спуская с нас взгляда, он быстро поднял пистолет, сунул себе за пазуху.

— Пусть берет. — Вася отвернулся. — Он теперь годен разве что для раскалывания орехов.

Битый начальник посмотрел на Льва, бледного, с перевязанной головой, и мы не заметили в нем раскаяния. Твердый был мужчина.

— Куда ехать? — спросил капитан через толмача.

— Эвдианем сейчас в столице.

— Где это?

Битый зарычал, рука его потянулась за пистолетом.

— Мы действительно не знаем дороги в столицу, — сказал капитан на чистом эколианском. — Забыли по причине, которую объясним лично Эвдианему.

— Э, — сказал Вася, настраивая джефердар. — Сейчас он нам все покажет.

И действительно, гипноволна пробудила в Битом изначально дремавшее человеколюбие и общительность. Присев рядом с Васей, он любезно показывал нам дорогу и весь лучился радушием.

Я не буду описывать гнусный пейзаж, который открылся нам с высоты птичьего полета: эти горы, сотворенные из мусора и отходов, развалины городов и заводов, свалки ненужного барахла, черные от гнили озера и машины на дорогах и обочинах — все это многократно показывалось в передачах и фильмах, посвященных Эколе. Нет, не буду… Пока мы летим, у меня есть время сказать, что дотошный читатель, видимо, заметил: никто из нас не похвалил Льва за героизм. А по-хорошему грубоватый Вася Рамодин, так тот даже вроде как прикрикнул: «Спи!» — хотя Лев спас его, Васю, от пули, прикрыв собой. А все отчего? Оттого, что геройское поведение было органично присуще нам, по-другому вести себя мы просто не умели.

Мы пролетели над изреженным зеленым массивом, в центре которого и располагалась столица Эколы. Вездеход опустился на зеленой лужайке, приятно контрастирующей со всем, что мы до этого видели. Не знаю, что успел сообщить сопровождавший нас Битый, но солдат поблизости пока видно не было. Это нас порадовало, поскольку Лев после операции для дела был непригоден. Хуже того, за ним глаз да глаз был нужен. Оставив для бдения Васю, мы с капитаном вышли на лужайку. Дворец из белого камня, нуждающийся в ремонте, но еще вполне приличный, вытянул нам навстречу пологую лестницу, зеленоватые ступени которой по краям украшали фигуры неизвестных нам животных. Красивые фигуры, так как некрасивых животных не бывает. Нет, описывать дворец я тоже не буду. Привычные колонны, пилястры, бранзеля и вензелябры. Все это сильно напоминало здание овощной базы в Ханты-Мансийске. Даже удивительно. В целом это нам понравилось, и мы с капитаном даже как-то отмякли. Дышалось здесь легко, и воздух был влажен и чист. Битый шел чуть впереди, положив руку за пазуху, — щупал пистолет, наверное. Выйдя из-под Васиного влияния, приветливость он сразу потерял, гуля под глазом и ошмотья жестких усов в коросте придавали ему какой-то бандитский вид. По мере подъема по лестнице он сгибался все ниже и злобно шипел на нас. Мой кибертолмач молчал, и только из вшитой в воротник рации доносилось приглушенное сопение Васи. На верхней площадке нам ведено было стоять, после чего Битый исчез.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});