Читать интересную книгу The Chamber. Камера - Джон Гришем

Когда Слэттери опустился в кресло с высокой спинкой, все в зале встали.

– Прошу садиться, – прогремел усиленный динамиками голос судьи.

В течение двадцати минут его честь кратко объяснил присутствовавшим суть проблемы, растолковал положения статей закона и уточнил регламент. Стало ясно: он не намерен выслушивать долгие споры.

– Представители защиты готовы? – обратился Слэттери к Адаму.

– Да, ваша честь, – нервно вскочил со стула Холл. – Защита вызывает доктора Ансона Суинна.

Поднявшись из первого ряда, Суинн прошагал на место свидетеля, где его привели к присяге. С блокнотом в руке Адам взошел на кафедру в центре зала. Находившийся в его распоряжении материал являл собой результат безупречной работы Гетса Кэрри и Джона Брайана Гласса. Чтобы приготовить свою памятную записку, эти двое потратили целый рабочий день.

Адам начал с обычных процедурных вопросов к доктору Суинну: образование, профессиональный стаж, занимаемая должность. В ответах психоаналитика отчетливо слышался акцент жителя северо-западных штатов, и это было весьма кстати: репутацией истинного эксперта пользовался тот, чья речь резала слух, кто по роду занятий исколесил всю страну. Черные волосы, черная борода, черный костюм и темные очки придавали фигуре Суинна ореол непререкаемого авторитета. Ознакомившись с его послужным списком, Слэттери без колебаний признал, что квалификация свидетеля полностью соответствует жестким требованиям закона. Безусловно, обвинение устроит Суинну перекрестный допрос, однако данные им показания будут занесены в протокол.

С грамотной подачи Адама психоаналитик рассказал о двух часах, которые он провел в обществе Сэма Кэйхолла в предыдущий вторник. Описывая физическое состояние осужденного, Суинн сумел создать у аудитории впечатление, что говорит едва ли не о мертвеце. Вероятнее всего, Сэм невменяем, хотя невменяемость – термин юридический, а не медицинский. Он с большим трудом отвечал на примитивные вопросы типа “Что вы сегодня ели на завтрак?”, “Кто занимает соседнюю камеру?”, “Когда умерла ваша жена?”, “Имя вашего первого адвоката?” и так далее.

Обращаясь к Слэттери, эксперт неоднократно подчеркнул: для постановки мистеру Кэйхоллу точного диагноза двух часов мало, сложный анамнез требует тщательного исследования. В целом же можно с уверенностью говорить о том, что Сэма Кэйхолла не угнетала перспектива близкой смерти, что он не осознавал сути наказания и явно не понимал мотивов, которыми руководствовалось правосудие, вынося приговор.

Временами Адам стискивал зубы, едва сдерживая желание одернуть говорливого Суинна, но публика слушала доктора как завороженная. Мистер Кэйхолл представал в ее глазах полным безразличия к собственной судьбе растением, медленно усыхавшим в тесном горшке. “Печальное зрелище, – заключил Суинн, – один из самых безнадежных случаев, с которыми мне приходилось сталкиваться”.

В других обстоятельствах Адам ужаснулся бы такому нагромождению чудовищной лжи, однако сейчас фигура в черном внушала ему чувство, чем-то похожее на гордость. Черт побери, ставка в предложенной игре – человеческая жизнь.

Слэттери ни разу не прервал свидетеля. Дело находится под контролем апелляционного суда, вполне может быть, что захочет вмешаться и Верховный суд страны. Его честь не испытывал ни малейшего желания стать объектом критики высоких инстанций. Предвидя это, Гудмэн соответствующим образом проинструктировал Суинна, и сейчас почтенный эксперт приступил к анализу многочисленных факторов, которые определяли нынешнее плачевное состояние осужденного. Он живо описал муки человека, вынужденного двадцать три часа в сутки не покидать свою крошечную клетку, лишенного общения, нормальной еды, секса, свежего воздуха и возможности хотя бы толком размять затекшие члены. Практика психиатра часто сводила его с узниками тюрем в различных штатах, он досконально знал все проблемы сидельцев Скамьи. Сэм Кэйхолл стоял особняком – из-за возраста. Средний возраст заключенных составлял тридцать два года, Сэму же, когда он попал в Парчман, исполнилось шестьдесят. К подобному он не был готов ни физически, ни душевно. Деградация оказалась неизбежной.

Через сорок пять минут, получив исчерпывающие ответы на свои вопросы, Адам спустился с кафедры. Место его тут же занял Стив Роксбург.

Подготовленный Гудмэном психоаналитик держался по-прежнему уверенно. Начал генеральный прокурор с того, что поинтересовался, кто и в каких размерах оплачивает услуги уважаемого эксперта.

– Юридическая фирма “Крейвиц энд Бэйн”, Чикаго. Моя ставка – двести долларов в час.

Велика важность! Присяжных в зале не было. Слэттери прекрасно знал, что ни один эксперт не согласился бы давать показания без денег. Государственный обвинитель попытался усомниться в профессиональной квалификации свидетеля, однако попытка закончилась провалом. Суинн и в самом деле был дипломированным, опытным – чтобы не сказать искушенным – психиатром. Да, еще в молодости он решил зарабатывать себе на жизнь в качестве консультанта, но это нисколько не снижает объективности его профессиональных суждений. Вступить с врачом в спор на темы медицины Роксбург не решился.

Аудитория удивленно зашепталась, когда генеральный прокурор задал следующий вопрос: в каких еще судебных разбирательствах принимал участие доктор Суинн?

– Дело о дорожной аварии в Огайо. Пострадал ребенок, и я пришел к выводу, что катастрофа нанесла ему серьезнейшую психологическую травму. Мой диагноз позже подтвердил консилиум.

– К чему клонит обвинение? – подчеркнуто громко осведомился Слэттери.

Роксбург скользнул взглядом по лежавшим перед ним бумагам.

– Ваша честь, мы не принимаем на веру показания данного свидетеля.

– Это мне ясно, мистер Роксбург, однако подобная позиция заведет суд в тупик. Нам известно, что на экспертизу доктора Суинна можно положиться. Чего вы добиваетесь?

– Хотим доказать: если гонорар устраивает доктора Суинна, он готов констатировать любой абсурд.

– Но юристы занимаются этим ежедневно, мистер Роксбург.

В зале послышались негромкие смешки.

– Хватит пустых слов, – подвел черту Слэттери. – Продолжайте.

Роксбургу, человеку далеко не глупому, следовало бы вернуться за свой стол, однако, не желая упускать шанс, он ступил на новое минное поле и начал задавать свидетелю вопросы относительно методики его беседы с Сэмом Кэйхоллом. Ни к чему хорошему это не привело: Суинн успешно отразил атаку, сумев еще более расцветить высказанную ранее собственную точку зрения. Генеральный прокурор не заработал ни одного очка.

Следующий – и последний – свидетель защиты стал для присутствующих сюрпризом, хотя судья заблаговременно дал добро на его участие в слушании. Адам вызвал мистера Гарнера Гудмэна.

Произнеся слова присяги, Гарнер опустился в кресло. По просьбе адвоката он кратко представил слушателям историю взаимоотношений фирмы “Крейвиц энд Бэйн” с Сэмом Кэйхоллом. Слэттери был с ней уже знаком. Дойдя до того, как Сэм указал своим защитникам на дверь, Гарнер улыбнулся.

– Фирма и в настоящее время представляет интересы мистера Кэйхолла? – спросил Адам.

– Да.

– В Джексон вас привело дело вашего клиента?

– Совершенно верно.

– Считаете ли вы, мистер Гудмэн, что о взрыве в офисе Крамера Сэм Кэйхолл рассказал адвокатам все?

– Нет, не считаю.

Сидевший в заднем ряду Ролли Уэдж напряженно выпрямился.

– Не могли бы вы пояснить?

– Безусловно. Существует множество косвенных свидетельств того, что во время этого и нескольких предыдущих взрывов рядом с мистером Кэйхоллом находился еще один человек. Говорить на эту тему Сэм всегда отказывался, и даже сейчас он не захотел быть до конца откровенным со своими защитниками. На его месте любой другой вел бы себя иначе. Существуют некие факты, которые ему известны, а нам – нет.

Уэдж беспокойно заерзал. Старина Сэм держится, чертовы инквизиторы!

Закончив, Адам опустился на стул. Роксбург выдавил лишь один вопрос:

– Когда состоялся ваш последний разговор с мистером Кэйхоллом?

Гудмэн заколебался. Действительно, когда?

– Честно говоря, не помню. Два или три года назад.

– Два или три года? И вы являетесь его адвокатом?

– Одним из его адвокатов. Дело ведет мистер Холл, который за минувшие четыре недели провел бессчетное количество часов с мистером Кэйхоллом.

Генеральный прокурор сел.

– Других свидетелей у нас нет, ваша честь, – сказал Адам.

– Пригласите своего первого свидетеля, мистер Роксбург, – распорядился судья.

– Штат вызывает полковника Джорджа Наджента! – громогласно объявил тот.

Из коридора в зал вошел Наджент. На его защитного цвета рубашке и полувоенного кроя брюках не было ни морщинки, черные ботинки нестерпимо сияли. Назвав секретарю свое имя и указав род занятий, полковник пояснил: