С каждой милей, по мере того как они удалялись от Лондона, ее страхи в отношении Бернарда Лэмба все больше затихали. К тому времени, когда они прибыли в Бат, Антония перестала о нем думать и поклялась выбросить его из головы до возвращения в Лондон. Его зловещая тень омрачила ей не один день, поэтому она твердо решила сполна воспользоваться передышкой.
Бристоль оказался шумным морским портом переполненным кораблям и матросами из заморских стран Бок о бок с испанскими галеонами и индийскими «купцами» пришвартовались корабли английского военно-морского флота; маленькие рыбацкие суденышки соперничали за место у причалов, чтобы разгрузить улов.
В припортовом постоялом дворе Антония переоделась в костюм Антони, и как два путешествующих мужчины они с мистером Бэрке без труда купили билеты до Дангарвана, большой гавани на побережье графства Уотерфорд. Хотя в воздухе веяло весной, Ирландское море было на удивление неспокойным. На Тони зыбь не действовала, и, когда мистер Бэрке позеленел, она получила возможность отплатить добром за все его прежние заботы и хлопоты. Она подставляла ведро и нежно смачивала лоб, когда его выворачивало наизнанку. Тони оставалась в каюте мистера Бэрне, пока тот в изнеможении не забылся тяжелым сном.
Выйдя утром на палубу, они увидели, что корабль как раз заходит в гавань Дангарвана. Приветливо светило солнце. Тони бросилось в глаза, что в отличие от английского порта Бристоля этот приморский ирландский городишко населен одними местными жителями. Когда они с багажом выгрузились на берег, то привлекли всеобщее внимание.
Они навели справки о Блэкуотерском замке и получили ответ, что он расположен над Блэкуотерской долиной в десятке миль от побережья. Им не удалось достать лошадей, так что в конечном счете пришлось довольствоваться повозкой, запряженной пони. Мистер Бэрке страшно встревожился, но Тони, смеясь, заверила его, что она может править. Он с недоверием выслушал ее рассказ о выигранной ею гонке фаэтонов в Ричмонде. Когда вспомнила, как Бернард Лэмб намеренно столкнул ее с дороги, ее охватила бессильная ярость. Потом, вспомнив выражение лица Адама Сэвиджа, когда тот увидел, что стало с его новеньким фаэтоном, она криво улыбнулась, поняв наконец, почему он не поверил, что виновата не она, а ее кузен.
Такой зеленой долины она никогда не видела в Англии. Деревья и колючие кустарники кишели певчими птицами. Воздух был наполнен ароматом весенних цветов, настоен на запахах мяты, мускуса и мальв. Дорога вилась по широким лугам вдоль реки Блэкуотер. Вдали над верхушками деревьев показались зубчатые стены и глядящие ввысь башни замка, потом, подъехав ближе, они увидели сам замок, высящийся над рекой на покрытой лесом скале.
Тони проехала под аркой кельтской архитектуры, мимо увитых плющом стен к двойной надвратной башне и въехала во двор. Не спеша собралась любопытствующая прислуга. Конюх, садовник и экономка с достаточно дружелюбными лицами вышли посмотреть, кто посетил их древний замок.
— Добрый день. Я лорд Лэмб. Приехал осмотреть замок по просьбе нового маркиза Блэкуотера.
Титул вырвался сам собой, потому что в душе она чувствовала, что лучшего замка нет на свете.
Ее слова произвели на прислугу магическое действие. Экономка присела в книксене, а мужчины почтительно прикоснулись к головным уборам.
— Это мистер Бэрке, много лет мой дворецкий. Ирландская фамилия вызвала облегченные улыбки. Парадный вход закрывали толстые дощатые двери, укрепленные украшенными завитками железными полосками. Мистер Бэрке взял дорожный сундук, Тони взяла одну из сумок, экономка понесла другую. Они вошли в пышный парадный зал. В камине потрескивали дрова.
Затем экономка, представившаяся как миссис Кении, провела их, как она сказала, в банкетный зал, где стоял еще один камин с резной каминной доской, гласившей:
«Cead mille failte» — «Сто тысяч сердечных пожеланий». Зал был обставлен средневековой дубовой мебелью.
— Вам, конечно, захочется посмотреть покои, — догадалась миссис Кенни. — В этом крыле семь спален, каждая на двоих, ну и, само собой, покои в башне.
— О, я займу покои в башне, — выпалила Тони, и миссис Кенни повела их по крутым ступенькам вверх, потом в конец длинного коридора. Тони сочувственно улыбнулась мистеру Бэрке, поспевающему за ними с ее дорожным сундуком на плече.
Когда они наконец дошли до места, миссис Кенни выразительно посмотрела на мистера Бэрке, как бы говоря: «Как это похоже на господ — выбрать самые дальние и самые неудобные покои, не думая о бедняге, которому приходится тащить багаж!»
— Когда вам угодно обедать, милорд?
— Когда удобно повару, миссис Кенни, — успокоила ее Тони.
— Хорошо, так как я и за повара, то, если угодно, пообедаете в шесть.
— Спасибо, это меня вполне устраивает, Как только миссис Кенни удалилась, Тони подбежала к окну:
— Потрясающий вид! Открывается вся долина и заливные луга за рекой. Отсюда вода кажется темно-зеленой. И еще, смотрите, мистер Бэрке, прямо впереди горы!
— Это Нонмилдаунские горы. Антония отвернулась от окна. Бэрне никогда не видел ее такой сияющей.
— Блэкуотер — идеальное место, — благоговейно произнесла она.
В последующие дни Тони облазила все уголки замка и прилегающих к нему парков. Здесь были примыкающая к кухне столовая, гостиная, даже бильярдная, а также небольшая библиотека и сильно обветшавшая часовня. Замок окружали верхний и нижний парки, а также сад с грушами, дикими яблонями и смоковницами. Тони доставляло огромное удовольствие пробираться по потайной лестнице из двойной надвратной башни на окаймленные цветами и увитые ползучими растениями и ранними розами тропинки старинного парка.
В маленьком обнесенном стеной садике под окнами столовой Тони обнаружила чудесный уголок. Между двумя развесистыми деревьями был натянут гамак. Крошечные весенние листья пропускали солнечные лучи, согревавшие закуток как в разгар лета.
В один из дней после обеда, прихватив с собой обнаруженные в библиотеке бумаги, относящиеся к истории замка, она растянулась в гамаке и стала читать. История Блэкуотера захватила ее. Размечтавшись, она незаметно уснула в покачивающемся гамаке.
В конце недели Адам Сэвидж отплыл в Корк. На неделе он успел дважды сходить во Францию и, казалось, навсегда прирос к палубе. В Кинсейле его поразило обилие прилегающей к замку земли. Он стоял на краю дикого изрезанного берега, и весенний ветерок приятно ерошил его темные волосы, но он подумал, что зимой здесь холодно и дуют штормовые ветры. И все же до отъезда он решил, что замок и принадлежащие ему земли его вполне устраивают.