2001. С. 152–153.
29 ТЦДНИ. Ф. 1. Оп. 2. Д. 237. Л. 1–2.
Анархисты Тульской губернии в годы революции и НЭПа
Харьков Р.И. (Тула)
В начале XX века Тула выглядела не самым подходящим местом для пропаганды анархических идей. Это был город с мощным бюрократическим и полицейским аппаратом, вековыми собственническими традициями и обширной прослойкой привилегированных рабочих-оружейников. Город, в котором даже большевики поначалу чувствовали себя неуютно (вспомним ленинское «в Туле массы далеко не наши»). Тем не менее, даже его не обошли стороной идеи безгосударственного социализма: документы Тульского губернского жандармского управления (ТГЖУ) и воспоминания участников движения позволяют проследить деятельность анархистских групп в регионе начиная с 1906 г.1 После 3 марта 1917 г., когда в губернии была установлена власть Временного правительства, перед тульскими анархистами открылись новые возможности. Избавившись от опеки царских чиновников, различные политические группы вступили в жестокую борьбу за право направлять революцию и представлять интересы трудящихся во всевозможных советах, управах и комитетах. Сторонники безвластия, не желая отставать, по мере сил принимали участие в этих межпартийных баталиях. В итоге им удалось добиться определенной известности и даже создать о себе несколько легенд. Так, один из руководителей большевистской организации впоследствии вспоминал, что в 1917 г. в одной только Туле насчитывалось до тысячи анархистов2. Цифра, бесспорно, выглядит впечатляюще3, но самими анархистами она не подтверждается (об этом будет сказано далее). Другой тульский большевик в своих воспоминаниях утверждает, что анархистами был убит арестованный помощник начальника ТГЖУ, подполковник А. А. Павлов, которого им поручили охранять4, хотя в другой публикации говорится, что он покончил жизнь самоубийством5. Предположим, что этих мемуаристов просто подвела память, и обратимся к более надежным данным.
В 1917 г. в Туле действовали представители разных течений анархизма: анархо-коммунисты, анархо-синдикалисты, анархо-индивидуалисты. Наибольшей активностью отличалась Тульская группа анархо-коммунистов, сложившаяся, по-видимому, еще до революции. В одном из апрельских номеров газеты «Голос народа», издававшейся социал-демократами, было опубликовано обращение анархо-коммунистов, где говорилось, что прием новых членов в группу ведут Антонов и Ильинский6. Последний, будучи офицером, вел пропаганду анархизма среди солдат тульского гарнизона, чем вызвал раздражение командного состава. Совет офицеров 77‑го полка потребовал от Ильинского «не распространять публично своих убеждений впредь до окончания войны»7. Этот случай сразу же привлек внимание военной социал-демократической организации, которая на своем первом собрании осудила действия офицеров как посягательство на свободу слова8.
Анархисты, как «партия, стоящая на классовой точке зрения», претендовали на место в Тульском Совете рабочих и солдатских депутатов, и его исполком, хотя и неохотно, в июне признал за ними право делегировать в Совет двух представителей9. Лидер тульских большевиков Г. Н. Каминский, выступая в конце июля на областной конференции РСДРП(б), отмечал: «[В Туле] имеется группа анархистов, довольно идейных, но влияния они большого не имеют, в Совете идут с нами, на выборах агитируют за большевиков»10. Такой союз большевиков и анархистов на первый взгляд представлялся естественным: выступая против войны, политики Временного правительства и произвола капиталистов, они совместно атаковали правящую эсеро-меньшевистскую коалицию слева. Однако в действительности их цели имели между собой мало общего: тульские большевики еще летом 1917 г. выходили на демонстрации с лозунгом «Долой анархию!»11, который должен был бы насторожить приверженцев безгосударственной идеи и показать, что им не по пути с партией Ленина. Но анархисты, похоже, не придавали этому значения. К тому же агитация за переизбрание делегатов Совета, которую при каждом удобном случае проводили большевики, приносила определенную выгоду и их союзникам: так, в начале октября, когда прошли перевыборы в нескольких мастерских оружейного завода, анархисты смогли получить 2 мандата из 2512.
К концу года представители левого лагеря получили большинство в Тульском Совете, и 7 декабря 1917 г. он, наконец, одобрил резолюцию об установлении советской власти в губернии. Правда, формально взяв власть в свои руки, Совет фактически передал ее вновь избранному Военно-революционному комитету (ВРК), в состав которого вошли 7 большевиков, 1 левый эсер и 1 анархо-синдикалист13.
Вскоре после этих событий сторонники безвластия решили заняться организационными вопросами. 21 декабря 1917 г. было проведено общегородское собрание анархистов всех течений и сочувствующих14. Предположительно, именно на нем было принято решение о создании Федерации анархических групп города Тулы, которая вскоре начала свою работу. Секретарем новой организации стал Н. Афанасьев, во время отсутствия его заменял И. Житков15.
Единство в федерации сохранялось недолго: уже в январе 1918 г. из нее вышла Тульская группа анархо-коммунистов, лидером которой был В. Антонов. После раскола оба течения выступили в печати с заявлениями, где они адресовали друг другу обвинения в безыдейности, провокаторстве и т. п. Федерация, судя по всему, оставалась более крупным и влиятельным объединением, группа анархо-коммунистов, в свою очередь, претендовала на преемственность с дореволюционным движением и чистоту «научного анархизма»16. Масла в огонь фракционной вражды подливала экспроприаторская деятельность обеих групп, которая давала им новые поводы для взаимных обличений. Наибольшую огласку получили две экспроприации на «культурно-просветительские нужды коммуны», совершенные в марте 1918 г. Федерацией анархистов совместно с эсерами-максималистами: первая – в Союзе трактировладельцев, вторая – в Благородном собрании (здание современной филармонии)17.
Если свои культурно-просветительские нужды тульские анархисты удовлетворяли за счет присмиревшей буржуазии, то их боевая работа была поставлена при поддержке большевиков. Так, в конце февраля 1918 г. тринадцати безработным анархистам, состоявшим в дружине федерации, было выплачено жалованье за службу в сводных революционных войсках, по 8 руб. в день на человека (всего около 5 000 руб.). Позднее федерации были также выданы пулемет Кольта и 15 наганов с патронами к ним18. Впрочем, положение анархистов нельзя было назвать исключительным: оружие, боеприпасы и довольствие предоставлялись также Красной гвардии, боевому бюро левых эсеров, дружинам оружейников и железнодорожников. Военный комиссар губернии Д. А. Сундуков и начальник штаба сводных революционных войск Е. М. Гневушев, оба члены ПЛСР, охотно снабжали партийные боевые группы всем необходимым. К примеру, в начале 1918 г. левые эсеры, максималисты и анархисты поделили между собой вагон ручных гранат, который по требованию Сундукова был доставлен в Тулу из Белёва19. Благосклонность большевиков по отношению к союзникам по «левому блоку» вполне объяснима: пока эсеро-меньшевистская оппозиция сохраняла влияние в губернии, для них было нелишним иметь на своей стороне несколько десятков вооруженных анархистов (не говоря уже о левых эсерах).
Тульские анархисты, со своей стороны, оказывали большевикам не только вооруженную, но и политическую поддержку. Анархо-синдикалист А. П. Кремнёв в декабре 1917 г. был назначен членом ВРК и комиссаром Тульского железнодорожного узла; в марте 1918 г. он же был командирован в Москву выбивать