Читать интересную книгу Хогвартс. Альтернативная история. - Amargo

— Как леший на пне — это, конечно, сильный образ, но если я приглашу Луну в Хогсмид, она решит, что я испытываю к ней романтические чувства, а мне бы не хотелось ее обманывать или вселять ложные надежды. И вообще, неужели не понятно: если Темный Лорд вдруг на меня разозлится, то может взяться за людей, с которыми я дружу, типа шантажировать и все такое…

— Да провались ты со своим Темным Лордом! — взорвалась Полина и соскочила с подоконника. Стоящие у двери в кабинет Асвинн ученики испуганно посмотрели в нашу сторону. — Два придурка!

Тряхнув длинными волосами, она унеслась по коридору прочь, оставив за спиной с десяток недоумевающих и напуганных ее словами студентов. Я сделал вид, что ничего особенного не произошло, и снова раскрыл журнал, однако шевелящиеся личинки подъязычных врунчиков, изображенные на иллюстрации к статье, больше не привлекали моего внимания. "Бедняга Пирс, — думал я, — и как он с ней справляется? Она же бешеная! И чем дальше, тем больше…"

Впрочем, это было впервые, когда я действительно обрадовался отсутствию уроков со Снейпом. Услышав рассказ о патронусе, я было решил, что тех положительных эмоций, которые во мне тогда возникли, хватит не то что до зимних каникул, но и до летних, однако в последний месяц снова все изменилось. Меня то и дело охватывала необъяснимая тоска, сжимая сердце и высасывая жизненные силы, как болотная пиявка. Я пытался разобраться, в чем дело, чем вызвано такое странное состояние, однако потерпел полное фиаско. Все вероятные причины в конце концов отметались из-за их несерьезности и слишком краткого негативного воздействия.

Какое-то время мне казалось, что толчком к пробуждению этой тоски явился факт, что Снейп теперь давал уроки окклюменции Поттеру — в первый же день после каникул в одном из коридоров меня перехватила Гермиона и затащила в ближайший пустой класс.

— Послушай, Линг, — нерешительно начала она, — ты, наверное, сейчас рассердишься, но… в общем, Сириус рассказал нам, что вы со Снейпом занимаетесь окклюменцией, и…

— Занимались, — поправил я Гермиону. — А Блэк, оказывается, трепло… Не ожидал, не ожидал.

— Ну вот, я же говорила, — огорчилась Гермиона. — Просто Снейп теперь будет заниматься с Гарри, и мы хотели узнать у тебя, чего ожидать и как вообще это происходит?

— Могу ему только посочувствовать, — ответил я. — У Снейпа жесткий стиль. Ведет себя в чужих мозгах, как у себя дома, копается, роется, что-нибудь выискивает… и конечно, что-нибудь неприятное. Но учитель он хороший, так что если Поттер заинтересован в том, чтобы освоить окклюменцию, он ее освоит.

— А ты знаешь, что на отца Рона напала змея Сам-Знаешь-Кого? — спросила вдруг Гермиона.

Я отрицательно покачал головой.

— Он жив?

— Да, теперь с ним все в порядке… — Гермиона внезапно замолчала, словно передумав продолжать. "Прекрасные манеры у этих гриффиндорцев, — с досадой подумал я. — Зачем тогда было начинать?" Взяв с парты рюкзак, я сказал:

— Ладно, мне пора, у нас сейчас Амбридж, — и, не дожидаясь ответа, распахнул дверь и вышел в коридор, оставив Гермиону стоять в одиночестве.

Глупо было обижаться на Снейпа — конечно, он не обязан давать столько дополнительных уроков, тем более в области магии, требующей больших затрат как ментальных, так и физических сил, — однако первые несколько дней после того разговора я чувствовал себя так, словно меня предали. Потом это прошло, но, несмотря на все рациональные объяснения, которые я себе мысленно предлагал, неприятный осадок оставался еще долго.

Январское известие о сбежавших из Азкабана Пожирателях Смерти вселило в меня немного оптимизма — казалось, вот сейчас, наконец, что-нибудь да начнется, — однако Пожиратели сбежали, газеты выдали на эту тему порцию горячих новостей, и все опять заглохло. Стараниями Амбридж над Хагридом вновь нависла угроза увольнения, но за пять лет моей учебы это случалось так часто, что я уже перестал беспокоиться — как уволят, так и вернут. Раз в неделю я заглядывал к нему поболтать о том, о сем, постоянно терзаясь искушением завести разговор о великане, что прятался в лесу и лишал тамошних обитателей душевного покоя. Наконец, в один из дней, когда у меня было особенно паршивое и тоскливое настроение, я пришел к нему в берлогу и с ходу заявил:

— Слушай, Хагрид, нам надо поговорить. Только давай начистоту, ладно?

— Да ты садись, — бросил Хагрид, занимавшийся тем временем осмотром сидевших в большой коробке лукотрусов. Я опустился на стул и бросил рюкзак на пол.

— Что, лечить будешь? — спросил я, кивнув на лукотрусов.

— Это молодняк, померз вчерашней ночью, — Хагрид заботливо осматривал существ, тихо шевелящих своими лапками, похожими на тонкие ветви деревьев. — Есть у меня одно средство… Так о чем поговорить-то хотел?

— О твоем великане, — сказал я. Хагрид медленно опустил лукотруса в коробку и поднял голову.

— О каком таком великане? — напряженным голосом спросил он.

— Которого ты притащил для Дамблдора, — ответил я.

— Погоди-ка, — Хагрид помотал головой. — Откуда ты узнал? И что значит — притащил для Дамблдора?

Я смотрел на лесничего, испытывая к нему легкую зависть. Как все может быть просто! Вот мой дом, вот лес, который я люблю, вот разные живые твари, за которыми присматриваю… Мне же казалось, что я сижу в тюрьме, что Хогвартс — это огромный, красивый, спокойный Азкабан с дементорами-преподавателями, из которого я выберусь так не скоро, что мечтать о свободе сейчас бессмысленно и мучительно.

— Змеи рассказали, — ответил я.

— Змеи? — непонимающе переспросил Хагрид. — Как это — рассказа… — Но тут он замолчал, догадавшись. Я смотрел на него в ожидании ответа. — То-то я гляжу, ты с ними возишься, — произнес он через некоторое время, — мясо таскаешь с кухни… А ты, значит, змееуст, — Хагрид вздохнул и снова взял из коробки одного лукотруса. — Ну да, тогда понятно, что ты в курсе лесных дел. Только вот великана этого я привел не для Дамблдора. Это брат мой… сводный.

— Ясно, — сказал я. Моя теория об армии великанов рассыпалась как карточный домик. — И что, он в лесу так и будет куролесить? Кентавры недовольны, змеи жалуются, что он их подземные города разрушает…

— Есть такое дело, — с грустью согласился Хагрид, — но не сюда же его приводить… Он хороший, Линг, вот только диковат немного. Ему время надо, чтобы пообвыкнуть, а я не могу с ним часто бывать — уроки, Амбридж эта…

— Ничего, недолго ей осталось, — сказал я. — Преподаватели защиты все равно дольше года не держатся, так что еще четыре месяца — и прощай, Долорес.

Хагрид ничего не ответил, но во взгляде его читался пессимизм, перекликавшийся с моим собственным настроением. Из-за царившей внутри апатии мне приходилось буквально заставлять себя учиться, поскольку, дай я себе хоть немного поблажки, вернуться в режим постоянной занятости стало бы практически невозможно.

По мере приближения С.О.В. все начинали заметно паниковать — даже Пирс, обычно с легкостью сдававший все экзамены, едва к ним готовясь, заразился всеобщим настроением и огрызался, если его отрывали от учебников в разгар работы, проводя теперь свободное время не с Полиной, а в библиотеке.

Иногда мне удавалось заглянуть в Выручай-комнату, чтобы немного поразмяться с патронусом, однако новых заклинаний я больше не изучал — хватало и тех, что уже есть. С Флитвиком мы перешли к работе со стихией воды, которой я овладевал с трудом, видимо потому, что она была противоположна огню, дававшемуся мне значительно легче. Наводнения, которые я устраивал на втором курсе и которые казались мне тогда верхом собственного мастерства, теперь воспринимались как примитивное, топорное колдовство. Вода была самой сложной для работы стихией, о чем я уже знал из уроков с Макгонагалл, и одной ее капли действительно с избытком хватало, чтобы свести кого-нибудь в могилу. Впрочем, превращением телесных жидкостей в лед мы с Флитвиком не занимались. Подобная магия считалась Темной, и мы ограничивались выделением элемента воды из предметов и динамичным управлением ее объемами в различных состояниях.

— Выделите мне элемент воды, переведите его в твердую форму и создайте из него… ну, например, сферу, — говорил мне Флитвик, указывая на глиняный горшок со старой сухой землей, взятый из теплицы профессора Спраут. Где там можно было найти хоть каплю воды, учитывая, что глина — это тоже земля, да еще и обожженная? Я взмахнул палочкой, произнес экстрагирующее заклинание, но над горшком не возникло ни капли.

— Сосредоточьтесь, — сказал Флитвик. — Повнимательнее, вы не все учли.

Я вгляделся в горшок. Земля, глина… глина, земля… А! Может, там остались корни растения или какие-нибудь червяки с бактериями? Ведь к органическому материалу я еще не обращался…