Когда я добрался до дворца, то обнаружил, что перед входом было полно народу. То и дело подъезжали кареты, из которых вылезали нарядные и важные гномы, а облаченные в доспехи гвардейцы стояли на лестнице и у входа, изображая почетный караул. Окинув их взглядом и махнув рукой знакомым из шестого отряда, я быстро миновал парадный вход, не обращая внимания на удивленные взгляды знатных гномов, и поднялся наверх. Зайдя в свою комнату, я увидел на кровати приготовленный для меня парадный костюм. Внимательно осмотрев его, я признал костюм пижонским, но все-таки надел, понимая, что в своей обычной одежде точно буду выглядеть на церемонии белой вороной.
Распахнувшаяся дверь ознаменовала появление в моих покоях Мирина, который прямо с порога воскликнул:
— О, ты уже готов? Тогда пошли!
— Мир, постой! Скажи, у тебя лишней пары сапог не найдется?
— А что такое?
В ответ я продемонстрировал ему нехилую дырку, которую проделало Ритуальное дерево в Эльфийском лесу.
— Сейчас принесу, — кивнул брат и через несколько минут вернулся с почти новенькими сапогами.
Мне они оказались на размер больше, но я признал, что для одного раза вполне сойдет, и отправился вместе с братом на церемонию, по пути выслушивая его четкие указания. На ней никакой самодеятельности не допускалось, поэтому Мир дважды повторил, чтобы я не смел отступать от регламента. Когда повторение запретов пошло по второму кругу, я прервал брата и беспечно махнул рукой:
— Да ладно, ничего сложного нет. Нужные слова я запомнил, так что все будет путем!
В ответ на мое заявление Мир только с сомнением покачал головой, но ничего не сказал. Спустя десять минут мы достигли четвертого подземного уровня и зашли в большую круглую пещеру без всяких украшений, картин, мягких ковров и прочего. Создавалось впечатление, что ее вообще вырубили буквально только что, специально для церемонии. Там уже было полно народу, которые молча и почти не шевелясь стояли вдоль стен. Мы с Мирином скромненько пристроились в сторонке и стали ждать начала.
— Мир, — спросил я. — А почему все молчат?
Мой голос разнесся по пещере и многократно отразился от ее стен. Большинство гномов повернули головы и уставились на нас, а Мирин обернулся и буквально пригвоздил меня взглядом к полу.
— Понял, можешь не отвечать, — снова сказал я, вызывая новое эхо, и невинно улыбнулся.
Брат только тяжело вздохнул и покачал головой. А я что, виноват в том, что он забыл предупредить меня о такой фантастической акустике? Сказал бы раньше, я бы и не спрашивал. Интересно, а как тут будет звучать музыка? Наверняка получится какофония с дикими реверберациями.
Тем временем в пещере появлялись все новые гости, стараясь ступать неслышно и не произнося ни звука. Среди присутствующих я увидел знакомых по званому ужину гномов, а чуть позже подошла Алона и стала рядом, взяв меня за руку. Остальных я не знал и никогда раньше не видел, но и выполняли они на церемонии всего лишь роль почетных свидетелей. Как я понял, это и был так называемый Большой Совет, где присутствовали представители всех знатных родов и все значимые для жизни королевства личности. Теперь понятно, почему Шаракх не согласился перенести церемонию, несмотря на покушение. Ведь такую массу народа оповестить и уговорить собраться — не один день понадобится.
Спустя минут двадцать, когда в пещере собралось с полтысячи гномов, а я уже всерьез подумывал о том, не усесться ли мне прямо на пол, потому что за день порядком подустал, появились последние действующие лица — в пещеру вошел король, Шаринон и тот самый старик, с которым я беседовал в храме всех святых. Не успел я толком удивиться, как он вышел в центр пещеры и заговорил. Тихий мягкий голос гнома разносился по всей пещере, поэтому всем было прекрасно слышно. И даже эхо было в пределах допустимого, поэтому я сразу понял, почему именно этого гнома выбрали проводить церемонию принятия в семью.
Вначале старик сообщил присутствующим, зачем они здесь собрались (а то они прямо не знали, бедные!). Поговорив о традиции принятия в семью, гном перешел на обстоятельства, при которых мы с Алоной обменялись кровью, выставив меня при этом героем-защитником, а потом предоставил слово Шаракху. Король кратко сказал, что не отрекается от факта обмена кровью и готов принять своего нового члена семьи. Ну а потом настала моя очередь. Выйдя вперед, я четко и торжественно оттарабанил слова, которые мне загодя озвучил Мирин. Если коротко, я просил Шаракха принять меня в свой род и обещал, что не опозорю его в будущем. В этом месте я слегка запнулся, потому что пытался сдержать смешок, так некстати вспомнив алонкино «Позорник!», но совладал с собой и закончил речь.
Дальше опять наступила очередь старика. Он по очереди спросил сначала ближайших членов семейства Шаракха, то есть Мирина с Алоной, не имеют ли они чего против, а потом попросил выйти из толпы остальных родственников короля и задал им аналогичный вопрос. Последних оказалось много — четверть сотни гномов и гномок разных возрастов. Я бы удивился, но Мирин загодя объяснил мне, что родственниками они являются лишь формально, а фактически — все настолько дальние родичи, что даже прав на трон имеют не больше, чем обычные жители королевства. В общем, все родственнички подтвердили, что никаких возражений не имеют, после чего старик торжественно провозгласил меня сыном Шаракха, призвав в свидетели Основателя, Единого и еще парочку богов до кучи.
После этого церемония плавно переместилась в банкетный зал и переросла в банальный прием, на котором мне пришлось выслушать кучу поздравлений, ответить на множество вопросов и познакомиться с родственниками, которые я даже не понял, каким боком ко мне относятся. Короче, я ожидал чего-то особенного, что запоминается на всю жизнь, а в итоге получил сплошное разочарование. Не было никаких красивостей, торжественности, а лишь сплошная формальность, без которой почему-то обойтись было нельзя.
Впрочем, по сравнению с приемами, которые устраивал Фариам, здесь было вполне терпимо. Большинство гномов не лицемерили и не скрывали свои истинные чувства, поэтому я мог спокойно с ними общаться, не чувствуя раздражения или злости. Нет, отдельные кадры все же попадались, вроде финансового советника, но таких я просто брал на заметку, чтобы в будущем никогда не иметь с ними никаких дел. Кстати, несмотря на все мои старания, я так и не смог с уверенностью определить, кто из присутствующих желает мне смерти. Либо они так старательно маскировали свои эмоции, либо просто не желали испытывать ненависть по отношению к тому, кого сами заочно считали уже мертвым.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});