Читать интересную книгу Господь - Романо Гвардини

Из этого божественного единения простирается рука в обреченный мир. Может быть, нигде больше в Священном Писании мы не ощущаем так остро его потерянность. Однажды мы уже говорили, до какой степени неверно понимают Иоанна: поверхностное представление превратило его в нежного, любящего юношу; в действительности же ни один из учеников не был более непреклонным, чем он. Ни у кого, даже у Павла, нет таких слов, как эти слова Иисуса: «Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне». В эту потерянность простирается рука Отца, изымает, кого Он хочет, и дает этих людей Сыну.

Это и есть те, которые Ему принадлежат. Им Он говорил Свое слово. Их Он научил имени Отца. Из них Он не потерял никого, кроме сына погибели. Даже самые беспощадные места Послания к Римлянам не выражают с такой определенностью всевластие Бо-жией милости, безусловность Его воли, берущей тех, кого Он хочет, и дающей их Сыну, тогда как другие так далеки, что Сын о них даже и не молится... Эти слова мы должны услышать, и дай нам, Господи, научиться страху, без которого мы никогда не сможем радоваться искуплению. Но чем глубже мы понимаем это, тем безоговорочнее должны отдаться воле сердца Божия. Бог может брать, кого хочет. Те, кого Он не дает Сыну Своему, остаются вовне. Не существует права, которое обеспечивало бы мне эту «данность». Ничто не мешает мне говорить Богу: «Господи, восхоти, чтобы я был среди «данных», и мои близкие, и все мы, люди». Нельзя только добавлять: «ибо я ничего дурного не сделал». Если ты действительно так Думаешь, то твой страх за «данность» оправдан. Перед этой тайной мало что значит, исполнил ли человек «свой долг» или пренебрег им, благороден он или низок, как несущественны все прочие различия, столь важные сами по себе. Каждый должен делать что может, и каждая ценность стоит того, чего она стоит, но перед этой тайной все это не значит ничего. До самых глубин души ты должен осознать, что ты - грешный и погибший человек, но из безысходности этого знания бросайся к сердцу Божию и говори: «Господи, восхоти, чтобы я был «дан», чтобы я принадлежал к числу тех, кого Сын Твой не потерял, я, и мои близкие, и все мы, люди».

Не безумие ли это? На таком образе мыслей не могла бы строиться ни одна философия. Если бы философские системы выглядели так, как это рассуждение, то право и порядок среди людей были бы невозможны. Но ведь оно и не от мира сего, и «нелепость» его вызвана тем, что несказанная тайна Божией благодати и любви, как только мы пытаемся ее осмыслить, не может, по-видимому, принимать никакой иной формы, кроме этой.

Есть, как видно, нечто воистину прославляющее Отца и заслуживающее того, чтобы Сын сказал Ему об этом в Свой последний час, - то, что никого из тех, кого дал Ему Отец, Он не потерял! Все говорило за то, что они потеряны. Ведь сказаны же страшные слова: «Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание». Значит, и он был среди тех, которые были «даны»? И все-таки погиб? Почему? Но со своим мышлением мы не можем двигаться дальше. Одно должно быть нам ясно, что здесь содержится предупреждение, знак, указывающий, как велика была для учеников опасность гибели, соблазна. Ведь в ту же ночь, прежде чем дважды пропоет петух, Петр трижды клятвенно отречется (Ин 17.18; 25-27)! В эту ночь все они разбегутся (Мф 26.31), так что у креста останутся только Иоанн и несколько женщин... То, что они не окончательно изменяют Господу, и есть чудо благодати, прославляющее Бога.

Ученикам - тем людям, которые были Ему даны -Иисус открыл имя Отца. Он им сказал, и они приняли, что Христос послан Отцом. Он сказал им Свое слово, которое есть живая истина. Он передал им славу, которую Ему доверил Отец. Он даровал им любовь. Все это верно - и все же они остались собой. Значит то, что Он «дал» им, лежит в них, как зародыш в земле, о котором она не знает. Несмотря на непонимание учеников, на их трусость, все это в них - воистину дело всесильной благодати! Когда потом, после ухода Господа, придет Дух, Он Своим жаром согреет этот зародыш, и посев взойдет.

Тогда их человеческая воля, их разумение, срастутся с тем божественным, что вложил в них Господь, хоть оно и было в них прежде, но их самих там не было. Позже оно будет в них, а они в нем. Тогда они будут веровать и свидетельствовать, не зная, почему именно они были удостоены благодати и перенесены через ужасающий мрак.

Тогда воплотится тайна несказанного единства, о которой говорит Первосвященническая Молитва - то святое «Мы», где Отец в Сыне и Сын в Отце, и оба едины в любви Духа. Одна жизнь, одна истина, одна любовь, и все же трое Живых и Истинных и Любящих. Сюда вовлекаются те, кого сила Христова перенесла через мрак. Окружать их будет чуждый мир, и более чем чуждый - ненавидящий все, что не от него исходит (Ин 15.19). Потому ведь враги Христа и убили Его, что Он был не таким, как они. С той же ненавистью они обратятся и против тех, кто входит в святое семейство, и поступят с ними - в той или иной форме - так, как поступили со Христом. Ученики же должны знать, что они пребывают в том же ограждаемом единстве, что и Христос, - ныне, когда Он готов противостоять ненависти мира.

Невыразимая перспектива открывается, когда Иисус говорит: «Не о них же только молю, но и о верующих в Меня по слову их, да будут все едино: как Ты, Отче во Мне, и Я в Тебе, так и они, да будут в Нас едино, - да уверует мир, что Ты послал Меня. И славу, которую Ты дал Мне, Я дал им: да будут едино, как Мы едино. Я в них и Ты во Мне; да будут совершенны воедино, и да познает мир, что Ты послал Меня и возлюбил их, как возлюбил Меня». И еще: «Отче! Которых Ты дал Мне, хочу, чтобы там, где Я, и они были со Мною, да видят славу Мою, которую Ты дал Мне, потому что возлюбил Меня прежде основания мира». Здесь предвосхищается вся полнота грядущей славы, все, что говорит Послание к Римлянам о будущем преображении детей Божиих (8.17-21), что сказано в Послании к Ефесянам и Колоссянам о грядущем преображении творения и что возвещают таинственные образы Апокалипсиса о будущем мире...

И все же мы никогда не должны забывать о том, что происходит между тем часом, когда Господь все это говорит, и тем, когда приходит Святой Дух и начинается исполнение обетования. Никогда христианин не может примириться с мыслью, что Христос должен был умереть. Никогда он не должен принимать как должное, что искупление произошло через смерть Христа, ибо в противном случае все меняется. Тогда закоснелость и бесчеловечность разрушают все. Тогда жизнь Господа перестает быть действительно прожитой жизнью - с Его пришествием, деяниями, волей и трагической судьбой. Тогда бледнеет любовь - но это должен сам чувствовать каждый, кто вдумывается в жизнь Господа, стараясь дойти до самой сути.

12. Гефсимания

Евангелие повествует: «Сказав сие, Иисус вышел с учениками Своими за поток Кедрон (Ин 18.1) и пошел по обыкновению на гору Елеонскую» (Лк 22.39).

Он сказал ученикам своим: «посидите здесь, пока Я помолюсь. И взял с Собою Петра, Иакова и Иоанна; и начал ужасаться и тосковать. И сказал им: «душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте».

И, отойдя немного, пал на землю, и молился, чтобы, если возможно, миновал Его час сей. И говорил:

Авва Отче! все возможно Тебе; пронеси чашу сию мимо Меня; но не чего Я хочу, а чего Ты». " Возвращается, и находит их спящими, и говорит Петру: Симон! ты спишь? не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр, плоть же немощна.

И, опять отойдя, молился, сказав то же слово. И, возвратившись, опять нашел их спящими: ибо глаза у них отяжелели; и они не знали, что Ему отвечать (Мк 14.32-40)

Еще раз Он отошел. Явился же Ему Ангел с небес, и укреплял Его. И, находясь в борении, прилежнее молился; и был пот Его, как капли крови, падающие на землю.

Встав от молитвы (Лк 22.43-45), приходит в третий раз (к ученикам), и говорит им: вы все еще спите и почиваете? Кончено; пришел час; вот, предается Сын Человеческий в руки грешников. Встаньте, пойдем; вот, приблизился предающий Меня (Мк 14.41-42).

Окончив Первосвященническую Молитву - и что это был за конец, что за завершение всех земных дел! - Иисус со своей маленькой группой спускается с горы, на которой стоял город. По преданию, дом, в котором состоялась Тайная Вечеря, принадлежал семье того Иоанна, который впоследствии назывался Марком, был помощником апостола Петра в деле христианского благовествования и написал Евангелие, носящее его имя. Считают также, что он был тем Иоанном, который, «завернувшись по нагому телу в покрывало», был неподалеку от Него в последнюю ночь (Мк 14.51-52). По этой версии он последовал за Иисусом и наблюдал за ним, также в тот таинственный час в Геф-симании, когда все спали. Но потом, когда появилась стража, он в страхе бежал...

Итак, Иисус спускается с горы за Кедронский поток, - может быть, тем самым путем, каким на девять столетий раньше прошел Его предок, престарелый царь Давид, когда бежал от своего сына Авессалома... Потом по другому берегу поднимаются они вверх по долине и приходят в маленькую усадьбу, называвшуюся Гефсиманией. Как говорит Иоанн, Иисус часто бывал там со Своими учениками, сидел там с ними и учил их (18.2). Они чувствуют, что все подходит к концу и, вероятно, не удивляются, когда Он говорит им, чтобы подождали, пока Он помолится: ведь они привыкли, что Он часто уходит от них, чтобы в тишине одному побеседовать с Богом. Троих из них Он берет с Собой: Петра, Иакова и Иоанна, тех самых, которые недавно были с Ним на горе Преображения.