То, что произошло — преступление! Общество потеряло Конституцию. Ее просто растоптали и расстреляли. Мы стали жить вне поля Закона, не по праву Закона, а по закону Права сильного…»
За все время октябрьского безумия Стороженко спал мало, осунулся из-за переживаний и странствий по вздыбленной недавно и взбудораженной теперь Москве. Он словно растворился в событиях. Вечерами, когда становилось не по себе от лжи «говорящих голов» с телеэкрана по поводу недавних событий, Николай включал диктофон, с которым он ходил к Белому дому, и слушал записи исповедей простых граждан, некоторые из которых могли быть и убитыми. От чего делалось жутко.
Голоса только этих людей отражали правду происшедшего.
В разное время двухнедельного спора блики законности и юридической правоты виднелись на лицах той и другой стороны, но дальнейшие действия ветвей власти грешили то великой гордыней, то большим испугом. Стороны искали своих врагов среди своих, сначала по горьковскому принципу «кто не с нами, тот против нас», а затем — «если враг не сдается, его уничтожают».
В общем, Россия стояла на пороге гражданской войны, в которую хотели ввергнуть ее народ политиканы. Но вот что удивительно: ни с той, ни с другой стороны в сшибке не погиб ни один чиновник, ни один депутат. Пали смертью праведников люди честные, верившие в незыблемость верховенства Закона над Правом, в святость слов, записанных в неотмененной народом Конституции. Пали безымянные Великие люди Великого народа. Они были действительно патриотами. Такие защищали Москву в 41-м.
Но вот в книге «Крестный путь России» генерал Н. Леонов, депутат Госдумы IV созыва, приводит слова из повести И. Бунина — «Деревня». Кстати, это одно из коренных произведений сорокалетнего в то время писателя — зрелого мастера слова, писавшего явно без юношеской запальчивости и старческого плоскомыслия:
«Какой же это великий народ, если он всю свою историю просидел в грязи, в курных избах, ходил в лаптях, ел хлеб с мякиной не каждый день, давил тараканов, спивался и терпел, терпел без конца всю бездну творимого над ним насилия. Только и было великого: терпение да подчинение».
«А ведь во многом он прав! — говорит Леонов. — Как и ему, мне жаль расставаться с иллюзией о своей принадлежности именно к великому народу. Власть в страшные 90-е годы, безусловно, обращалась с русским народом не как с великим, а как с безответным стадом трусливых и жадных скотов».
* * *
В черные дни зловещего октября 1993 года правители были слепы и глухи, они стояли по разные стороны баррикад на своей родной, ими же истерзанной земле. Поэтому в тот миг Николай вспомнил слова:
И там, и здесь между рядамиЗвучит один и тот же глас:«Кто не за нас — тот против нас!Нет безразличных: правда — с нами!»А я стою один меж нихВ ревущем пламени и дымеИ всеми силами своимиМолюсь за тех и за других…
Так мог сказать только Максимилиан Волошин.
Добрые люди молились, чтобы из сшибки политиканов не началась гражданская война.
Мы все обманулись, нас всех обманули. Власти дрались за место под солнцем, а пострадали простые люди. Конституции нет. Парламент разгромлен. Оппозиция притихла. Лжедемократы хотят сильной руки. Либералы заняты дележом госсобственности.
Нет, такая рука ни сейчас, ни потом не поможет обществу.
Нынче нужна не твердая рука, а умная, трезвая, думающая голова!
А еще Николай поверил в мысль, что когда-то придет время и будет правый суд над мерзавцами-политиками, допустившими столичное позорище с трупами в черных целлофановых пакетах, вывозимыми из сгоревшего парламента самосвалами.
Как не вспомнить великого Грибоедова, устами грубияна Чацкого, сказавшего:
Где, укажите нам, отечества отцы,Которых мы должны принять за образцы?Не эти ли, грабительством богаты…
Те, кто это затеял, не были «отечества отцы», они думали лишь о корытах!
Глава двадцать первая
Война в чечне
Война есть процесс, который разоряет тех, кто выигрывает его.
П. Буаст
Начало грозненской трагедии в Чечне Стороженко воспринял как конец ельцинизма, считая бесшабашность решения «всенародно избранного» президента миной замедленного действия, заложенной под основы российской государственности. «Режим, — рассуждал Николай, — обожжется на этой авантюре. Власть и бизнес через доллары и нефть сошлись в одном — война выгодна для собственных карманов. Эта война планировалась. Недаром Кремль дал добро на оставление в Чечне 50 % оружия гарнизонов бывшей Советской армии. А в республике его было много, очень много. Не парадокс ли?!
А еще после 1991 года из нас постепенно вытекало чувство, объединяющее людей в один народ! Нас рассорил выпеченный на ельцинской политической кухне суверенитет, которого разрешалось брать столько, сколько кто захочет проглотить».
Чеченская проблема возникала для России в моменты ее наибольшего ослабления. Стоило потерпеть поражение Российскому государству в ходе Крымской войны, как Шамиль поднял восстание, которое было подавлено, а самого предводителя пленили и поселили с семьей в Калуге, где он присягнул на верность российскому трону.
В период революции 1917 года и Гражданской войны большевики переманили горцев на свою сторону и использовали их в борьбе против терского и кубанского казачества — главных врагов в тот период для советской власти. Лозунг «За самоопределение народов!» поднял уровень национального самосознания кавказцев. Вайнахскому народу (в основном чеченцам и ингушам) власть дала возможность создать Чечено-Ингушскую АССР.
Стоило Советскому Союзу в первые месяцы войны показать свою слабость перед вермахтом, как вайнахи стали смотреть в сторону Германии. Немецкие дивизии приближались к Кавказу. Гитлеровцы, учитывая антирусские настроения чеченцев и ингушей, стали быстро готовить из их среды предателей-диверсантов, пропагандистов, формировать повстанческие отряды, которые создавали порой серьезные трудности для подразделений и частей Красной армии. Именно в период временной оккупации Чечни с октября 1942 по январь 1943 года фашисты сформировали чечено-ингушский полк для борьбы с партизанами.
Когда же наметился поворот в войне и бандитские отряды были разбиты, по линии чекистских органов стали поступать материалы, что даже в НКВД ЧИАССР было засилье враждебных элементов. Бандиты угрожали налаживанию мирной жизни.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});