Читать интересную книгу Вторая мировая война - Бэзил Лиддел Гарт

Шторм, разразившись в первую неделю января нанес серьезные разрушения в порту Бенгази, и объем сократился с 3 тыс. т в день до менее 1 тыс. т. пришлось полагать на использование порта Тобрук, который находился примерно на 800 милях от Триполи. Это значительно удлинило и без того растянутые коммуникации и линии снабжения. Чтобы изыскать необходимые транспортные средства, Монтгомери пришлось «спешить» свой 10-й корпус, хотя он очень опасался, что придется замедлить темпы наступления, если не удастся занять Триполи за десять дней до начала нового наступления.

К счастью для Монтгомери, противнику не было известно о тех трудностях, которые испытывал английский генерал. Роммель знал лишь одно: противник имел в 14 раз больше танков, чем из было в 15-й танковой дивизии (итальянские танки Роммель не принимал в расчет). Если бы 21-ю танковую дивизию не перебросили в район дефиле Габес для отражения возможного удара американских войск (этот удар отменили через два дня после того, как 21-я дивизия заняла позиции у дефиле), то можно было бы рассчитывать на удержание рубежа Тархуна, Хомс. В этом случае, как признал сам Монтгомери, англичанам пришлось бы прекратить продвижение и отойти к позиции Буэрат: ведь войска Монтгомери вступили в Триполи всего за два дня до истечения десятидневного срока, предусмотренного планом операции.

В Триполи Монтгомери остановился на несколько недель в связи с необходимостью пополнить запасы и восстановить разрушенные портовые сооружения. Порт принял первый транспорт только 3 февраля, а 9 февраля в Триполи прибыл конвой транспортов. Преследование отходящего противника вели лишь разведывательные подразделения, а головная дивизия войск Монтгомери перешла тунисскую границу только 16 февраля.

Арьергарды Роммеля отошли на позицию Марет, построенную французами для отражения вторжения в Тунис итальянских войск из Триполитании. Эти укрепления состояли из устаревших блиндажей, и Роммель предпочел использовать траншеи, заново отрытые в промежутках между блиндажами. После инспекционной поездки на позицию Марет Роммель пришел к убеждению, что целесообразнее было бы организовать оборону подступов к Тунису у Вади-Акарита, в 15 милях западнее Габеса, поскольку тогда правый фланг позиции опирался бы на район непроходимых для танков солончаковых болот у Чот-эль-Жерида. Его предложение, однако. Не устраивало находившихся вдали от событий диктаторов, которые все еще жили радужными надеждами и продолжали строить воздушные замки. Мнение Роммеля из не интересовало.

Муссолини, разгневанный потерей Триполи, отозвал Бастико и сместил Кавальеро, которого заменил генерал Амброзио. 26 января Роммель получил телеграмму, в которой его извещали, что в связи с ухудшением здоровья он будет освобожден от командования войсками, как только они закрепятся на позиции Марет. Армия, которой командовал Роммель, переименовывалась в итальянскую 1-ю армию, а ее командующим назначался генерал Мессе. За Роммелем оставили право определить день передачи командования и отъезда их Африки. Роммель не преминул воспользоваться этим правом. Он был больным человеком и напряжение последних трех месяцев только ухудшило состояние его здоровья. Однако, в феврале он сумел показать, что у него есть еще порох в пороховницах.

Не смутившись приближением американских войск к путям отхода его сил через южные районы Туниса, Роммель воспользовался предоставившейся возможностью нанести удар по американцам, прежде чем Монтгомери совершит новый бросок. Хотя возможности позиции Марет были ограничены, она обеспечивала отражение танковых атак и могла задержать продвижение войск Монтгомери. В то время силы Роммеля возросли. Отступая на запад, он приблизился к портам снабжения и выиграл гораздо больше, чем потерял за время отступления. Численность его войск в настоящий момент была примерно такой же, как и к началу битвы за Эль-Аламейн осенью минувшего года. Когда Роммель прибыл в Тунис, его армия насчитывала 30 тыс. немцев[110] и около 48 тыс. итальянцев. Привда, сюда входил и личный состав 21-й танковой дивизии, которая была переброшена в район Габес, Сфакс, и личный состав танковой дивизии «Центавр», которая перебрасывалась для прикрытия дефиле Эль-Геттар у позиций американских войск в Гафсе. По вооружению, однако, положение было не столь блестящим. Немецкие части имели 1/3 штатной численности танков, 1/4 штатной численности противотанковых пушек и 1/6 штатной численности артиллерии. Более того, из 130 танков лишь меньше половины считались пригодными к бою. И все же положение в целом было сравнительно лучше, чем могло бы стать после того, как англичане восстановили бы порт Триполи и завершили бы сосредоточение превосходящих сил на тунисской границе. Роммель горел желанием воспользоваться временным перерывом в наступательных действиях Монтгомери.

Роммель, взяв за основу так называемую «теорию внутренних линий», разработал план двойного удара. Он намеревался воспользоваться стратегически выгодным положением своих войск между двумя группировками противника и нанести удар по одной из них, пока другая лишена возможности помочь первой. Если бы ему удалось разгромить американские войска, он развязал бы себе руки для действий против Монтгомери, которые сейчас оказались ослабленными из-за растянутости их линий снабжения.

Это был блестящий план, но его успех зависел прежде всего от использования тех войск, которыми Роммель не распоряжался. С позиции Марет он мог снять не больше половины дивизии, чтобы создать боевую группировку под командованием полковника фон Либенштейна. 21-я танковая дивизия, переброшенная в Тунис раньше, находилась как раз в районе планируемого удара, но она подчинялась Арниму и входила в состав войск его армии. Таким образом, определять цели главного удара и состав используемых для этого войск мог Арним, а Роммелю отводилась второстепенная роль помощника в этой операции.

Объектом контрудара, намеченного Роммелем, был американский 2-й армейский корпус, в состав которого входила одна французская дивизия. Корпус занимал оборону в полосе шириной 90 миль, но фактически действовал на трех дорогах, идущих через горы к морю. Передовые подразделения корпуса находились у перевалов вблизи Гафсы, Фаида и Фондука. По соседству с корпусом американцев действовал французский 19 корпус генерала Кельца. Горные перевалы были настолько узкими, что американцы и французы чувствовали себя здесь в безопасности. Внимание американо-французского командования было сосредоточено лишь на отражении отдельных атак итало-немецких войск на участке севернее Фондука.

В конце января 21-я танковая дивизия неожиданно нанесла удар в районе перевала Фаид и, прежде чем подоспели американцы, разгромила слабо вооруженный французский гарнизон. Таким образом были созданы предпосылки для более крупных наступательных действий. Этот удар заставил союзное командование задуматься о возможность дальнейшего развертывания наступательных действий противника, однако оно ошиблось в определении района наступления. Союзное командование полагало, что удар на перевале Фаид — отвлекающий маневр, а наступление противника развернется в районе Фондука. Как отметил в своих мемуарах генерал Брэди, «это предположение едва не оказалось фатальным». Вероятность нанесения противником удара в районе Фондука признавали многие офицеры штаба Эйзенхауэра и штаба английской 1-й армии, которой командовал генерал Андерсон, исполнявший обязанности командующего союзными войсками в Тунисе до прибытия генерала Александера. В ходе конференции в Касабланке генерал Александер был назначен командующим 18-й группой армии, которую предполагалось сформировать из войск 1-й и 8-й армии после выхода 8-й армии на территорию Туниса. Для прикрытия вероятного направления удара противника Андерсону было приказано вывести в резерв в районе Фондука боевое командование «В», наполовину укомплектованное американскими танками. Этот просчет облегчил задачу противника.

К началу февраля силы стран оси в Тунисе возросли до 100 тыс. человек (74 тыс. немцев и 26 тыс. итальянцев). Таким образом положение значительно улучшилось по сравнению с декабрем 1942 года. Из общей численности личного состава около 30 % приходилось на долю административного персонала. Общая численность танков составляла 280 машин, в том числе 110 танков в 10 танковой дивизии, 91 — в 21-й танковой дивизии (т. е. примерно половина штатной численности) и около дюжины «тигров» — в специальном подразделении. В боевой группе Либенштейна имелся танковый батальон (26 танков), который должен был усилить итальянскую дивизию «Центавр», находившуюся в районе Гафсы и имевшую 23 танка. По общей численности танков немецко-итальянские войска значительно уступали союзным войскам и, даже использовав все свои танки, не смогли бы добиться численного превосходства на намеченном участке наступления в южной части Туниса. Американская 1-я бронетанковая дивизия, находившаяся в этом районе, имела примерно 300 танков (в том числе 90 танков «стюарт») и 36 самоходных противотанковых орудий. По огневой мощи она значительно превосходила немецкую танковую дивизию, хотя и не была полностью укомплектована по штатам.[111]