— Никто ничего не видел и не слышал, — согласилась Ева. — Для того чтобы привести ее сюда, он мог придумать тысячу причин. Здесь валяется куча труб, которые можно использовать как орудие убийства. Лежит брезент, в который можно завернуть тело. Стоят бочки с бензином — тем самым бензином, которым он облил труп. Мы, конечно, проверим это. Должны существовать списки товаров, которые приобретала и оплачивала компания.
— Я займусь этим.
— Займешься по дороге. Мы едем к Уиттьеру.
Она не хотела, чтобы Уиттьер приходил на место преступления. Пока не хотела. Хотела сначала встретиться с ним в его доме, где человек чувствует себя в максимальной безопасности. И где человеку — как виновному, так и невиновному — становится очень не ловко, когда он сталкивается с представителем закона.
Она не хотела, чтобы эта встреча произошла в окружении его служащих и друзей.
Хозяин сам открыл дверь, и Ева сразу увидела на его лице следы бессонной ночи, к которым добавились по трясение и тревога.
— Лейтенант Даллас? Стив Уиттьер. Я не знаю, что и думать. Не знаю, что говорить. Ничего не понимаю. Хинки думает, что это какая-то ошибка, и я склонен согласиться с ним. Мне бы хотелось самому съездить на стройплощадку и…
— В данный момент я не могу разрешить это. Можно войти?
— Что? Ах да. Прошу прощения. Извините. — Стив сделал приглашающий жест и отступил в сторону. — Давайте сядем где-нибудь. Наверно, лучше всего пройти ко мне, в малую гостиную. Жены нет, но я надеюсь, что она скоро вернется. Я не хочу, чтобы это коснулось ее. Лучше я сам расскажу ей. — Он привел их в свою «пещеру» и показал на кресла. — Выпьете что-нибудь?
— Нет, мистер Уиттьер. Я хочу записать наш разговор. И предоставить вам возможность воспользоваться вашими правами.
— Моими… — Он грузно опустился в кресло. — Подождите минутку. Вы в чем-то подозреваете меня? По-вашему, мне нужен адвокат?
— Вы имеете право на адвоката или другое лицо, представляющее ваши интересы во время этого процесса. Я хочу, чтобы вы ответили на мои вопросы, мистер Уиттьер. — Она положила на стол диктофон. — Зачитать вам ваши права и обязанности?
— Думаю, не стоит. Они мне известны. Но это, кажется, единственное, что я понимаю.
— Можете сказать, где вы были вечером двадцать третьего августа?
— Не помню. Скорее всего, здесь, в доме. Нужно проверить.
Он поднялся, подошел к письменному столу и взял маленький глянцевый ежедневник.
— Нет, я ошибся. Мы обедали с друзьями. Теперь вспомнил. Мы встретились в половине восьмого в «Русалке». Это рыбный ресторан на Первой авеню, между Семьдесят первой улицей и Второй. Вернулись домой около полуночи.
— Назовите имена людей, с которыми вы встречались.
— Джеймс и Кира Сазерленд.
— А после полуночи?
— Простите?
— Мистер Уиттьер, что вы делали после полуночи?
— Лег спать. Мы с женой легли спать. — Сказав это, Стив покраснел, и Ева тут же вспомнила, как смутился Финн, когда понял, чем Рорк и Ева занимались во время перерыва на отдых.
— А как насчет вечера двадцать первого августа?
— Сейчас, — пробормотал Стив и снова заглянул в ежедневник. — Тут ничего не написано. Четверг, четверг… — Он закрыл глаза. — Думаю, мы были дома, но нужно спросить Пат. Она лучше помнит такие вещи. В августе большинство вечеров мы проводим дома. Слишком жарко, чтобы куда-нибудь ездить.
«Агнец, — подумала Ева. — Невинный агнец. Такой же, каким был в семь лет. Можно держать пари».
— Вы знаете Тину Кобб?
— Не думаю. А впрочем… Это имя кажется мне смутно знакомым. Кажется, я где-то его слышал. Прошу прощения, лейтенант Даллас, но если бы вы прямо сказали мне, что происходит, я… — Он осекся.
Все это время Ева не сводила глаз с его лица. И убедилась, что не ошиблась. Пари было беспроигрышным: этот человек не мог никого убить.
— О боже… Девушка, которую сожгли! Убили и сожгли на автостоянке в нескольких кварталах от стройплощадки. Вы пришли из-за нее?..
В этот момент раздался звонок в дверь. «Рорк», — подумала Ева. В конце концов она позвонила ему. И правильно сделала. Ей самой помощь не требовалась, но было ясно: когда речь зайдет о Треворе, Стиву понадобится, чтобы рядом с ним был кто-то знакомый.
— Дверь откроет моя напарница, — сказала она и вынула из сумки фотографию Тины. — Вы узнаете эту женщину, мистер Уиттьер?
— О господи… Да. О господи… Я видел ее по телевизору. Она была совсем девочкой. Вы думаете, что ее убили на моей стройплощадке? Но я не понимаю… Ее обугленный труп нашли на заброшенной автостоянке.
— Ее убили не там.
— Я ни за что не поверю, что это сделал кто-то из моих рабочих… — Он поднял взгляд, недоуменно захлопал глазами и поднялся. — Рорк?
— Здравствуйте, Стив.
— Рорк принимает участие в этом следствии как гражданский консультант, — объяснила Ева. — Вы не возражаете против его присутствия здесь?
— Нет. Я не…
— Кто имеет доступ к кодам охранной системы вашего здания на авеню Б?
— О боже… — На мгновение Стив прижал руку ко лбу. — Я сам. Конечно, компания-производитель. Хинки и… Ничего не соображаю. Юл и Гейнер. Кажется, все.
— А ваша жена?
— Пат? — Он слабо улыбнулся. — Нет. Ей они ни к чему.
— Ваш сын?
— Нет, — быстро ответил Стив, но Ева заметила, что в его глазах мелькнула настороженность. — Нет. Тревор не работает на стройках.
— Но в этом здании он бывал?
— Да… Лейтенант, мне не нравится ваш намек. Очень не нравится.
— Ваш сын знает, что его дедом был Алекс Крю? От щек Стива мгновенно отхлынула кровь.
— Думаю, мне все же понадобится адвокат.
— Выбирать вам. — «Инстинкт, — подумала Ева. — Отец защищает сына» — Правда, если в дело вмешаются адвокаты, скрыть некоторые факты от средств массовой информации будет чрезвычайно трудно. На пример, вашу родственную связь с Алексом Крю и причастность к событиям, которые пятьдесят с лишним лет назад наделали много шума. Мистер Уиттьер, я думаю, вы предпочтете, чтобы некоторые подробности вашего прошлого остались в тайне.
— Какое отношение это убийство имеет к Алексу Крю? Мне все равно, но моя мать жизнь положила на то, чтобы скрыть мое происхождение. Страх, что это когда-нибудь откроется, подорвал ее здоровье. А если люди узнают, кто мой отец, это ее убьет.
— Книга Саманты Гэннон слегка приоткрыла завесу над этой тайной, — заметила Ева.
— О нашей связи там нет ни слова. Кроме того, моя мать не знает об этой книге. Я имею возможность сор тировать поступающую к ней информацию. Лейтенант, ее нужно защитить от этих воспоминаний! Моя мать никому не причинила зла и не заслужила, чтобы ее вы ставили на всеобщее обозрение. Она очень больна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});