Герцог немало воодушевился положительным эффектом, произведенным на слуг его твердостью, быстро оделся и посадил Белинду вместе с ее коробками в карету, не дожидаясь возвращения Фрэнсиса с ответом на послание. Взбодренный победой над Нитлбедом, он направил карету к дому на Лора-Плейс, с намерением решительно обойтись с ворчливой леди, если та захочет из вздорности расстраивать его планы. К счастью, его воинственное настроение оказалось излишним, — ведь старая леди бывало, справлялась и с гораздо более грозными мужчинами, чем герцог. Когда он вошел в дом леди Эмплефорд, Хэриет уже спускалась по лестнице, в плаще, из под которого выглядывало муслиновое платье.
Герцог встретил ее словами:
— Ты едешь со мной? Леди Эмплефорд доверяет мне тебя? Как ты прелестно выглядишь!
Честно говоря, Хэриет не была красавицей, но это непроизвольное восклицание герцога окрасило ее щеки румянцем, и она так похорошела, что трудно было от нее отвести глаза. Хэриет благодарно улыбнулась и прошептала:
— О, Джилли, разве? Не знаю, как ты можешь говорить такое, когда рядом Белинда!
Он понял, что нисколько не преувеличил и от души добавил:
— Ты выглядишь лучше!
Теперь она знала, что, какое бы счастье ее ни ожидало впереди, этот день она запомнит на всю жизнь. Чтобы скрыть волнение и нежность, она произнесла шутливым тоном:
— Ты пытаешься льстить мне, Джилли!
— Нет, — возразил он. — Я слишком хорошо тебя знаю, чтобы полагать, что по отношению к тебе может быть применима лесть.
Не предпринимая ни малейшей попытки вывести его из этого приятного заблуждения, Хэриет ответила с подкупающей простотой:.
— Я рада, что моя внешность тебе нравится, дорогой. Я лишь хочу быть достойной тебя.
— Быть достойной меня! — воскликнул он ошеломленно. — Но я же самый заурядный человек! Я просто не понимаю, как ты вообще можешь смотреть в мою сторону, когда знаешь моего очаровательного кузена!
— Гидеона? — спросила она. В ее голосе чувствовалось удивление. — Я, конечно, очень уважаю его, потому что я помню, он всегда был очень добрым и ты любишь его, что само по себе может служить ему хорошей рекомендацией, ты знаешь. Но я могу тебя уверить, что ни один разумный человек не обратит на него внимания, когда рядом ты, Джилли!
Жертвы приятного взаимообмана, они медленно вышли из дома и направились к карете, которая уже ожидала их.
— У меня были опасения, что твоя бабушка не позволит тебе поехать со мной! — промолвил Джилли.
— О Джилли, разве я неправильно поступила? Ведь я использовала хитрую стратегию, потому что бабушка была очень сердита, и можно догадываться, что она собиралась сказать. Конечно, она считала, что мне не следует ехать! И тогда я намекнула, что мама уж точно не разрешила бы мне ехать на обед в Чейни! Я не соврала ей полностью, но все-таки преувеличила мамино отношение к поездке. Это так отвратительно! Она не любит маму. И я знала, что стоит только ей подсказать эту мысль, как она сразу же разрешит мне поехать с тобой.
Ее мучила совесть, но герцог расхохотался в ответ, и все угрызения совести, которые мучили ее чистую душу, исчезли. Он помог ей сесть в карету, где ясным невинным взглядом ее встретила Белинда.
— О моя леди, — пролепетала Белинда. — Мистер Руффорд, я имею в виду, герцог, нашел мистера Мадгли!
— Дорогая Белинда, вы, наверное, чувствуете себя очень счастливой! — сказала Хэриет.
— О да! — весело промолвила Белинда, а спустя мгновение прибавила более задумчиво: — Но хотела бы я все-таки получить то красивое платье!
— Я уверена, что выйти замуж за хорошего человека вам хочется гораздо больше, — мягко произнесла Хэриет.
— Конечно, вы правы! Но все-таки, может быть, мне надо было дождаться лорда Гейвуда, понимаете? Потому что он уехал для того, чтобы купить мне это платье. Мне грустно думать, что я так и не заполучила его!
Хэриет, сильно смущенная, приложила все усилия, чтобы мысли Белинды приняли более пристойное направление. Удивленный герцог прервал их:
— Хэриет, дорогая, было бы замечательно, если бы ты просто убедила Белинду, что это ее последнее приключение лучше держать в секрете! Никто, кроме нас троих, ничего не должен знать.
— Мне кажется, это ужасно — учить бедное дитя, как обманывать хорошего человека, — ответила Хэриет тихим от волнения голосом. — Может быть, это более разумно, но скрывать что-либо от мужчины, с которым ты помолвлена, — бесчестно, и, вообще, это противно женской натуре, — заключила она.
— Дорогая Хэриет! — сказал герцог, нащупав ее руку и поднеся к своим губам. — Ты никогда не поступила бы так. я уверен! Но что будет, если она выболтает все, не подумав о впечатлении, которое своей откровенностью произведет на этих людей? Ведь это простые люди, со своими весьма строгими взглядами.
— Я сделаю так, как ты находишь нужным, — сказала Хэриет. С этой минуты она стала внушать Белинде, что самым мудрым было бы изгнать из головы мысли о лорде Гейвуде, а также никогда не упоминать его имя в разговорах. Но Белинда в это время была так увлечена дорогой, то и дело тыча пальцем в окно кареты, что почти не слушала советов, которые так щедро сыпались на нее. К тому же она была такой девушкой, которую очень трудно убедить. Доводами о неожиданных осложнениях, которые могут возникнуть, Хэриет удалось внушить Белинде, что ее появление на ферме Фурз никак не связано с лордом Гейвудом.
Но когда карета подъехала к ферме, Хэриет поняла, что ее советы и внушения были излишними. Мистер Мадгли в это время уже закрывал большие ворота во дворе, но заметив карету, он повернулся и замер, глядя на нее. За его спиной полыхал закат, и его непокрытая голова отливала золотисто-каштановым цветом. На нем все еще была его рабочая одежда, рукава рубашки, как всегда, засучены, в открытом вороте виднелась загорелая сильная шея. Он обладал такой хорошей осанкой, так ловко скроенной фигурой, что даже Хэриет, которой в течении двадцати лет внушались строгие правила, не удивилась, почему Белинда, как только увидела его издалека, издала радостный крик и, не дожидаясь, пока приладят к дверце ступеньки, выскочила из кареты и побежала навстречу ему. После их долгого объятия казалось невероятным, что могут потребоваться какие-нибудь объяснения. Герцог и его невеста не задержались на ферме. Теперь, слава Богу, миссис Мадгли будет заботиться о том, чтобы соблюдались приличия. Она держалась с большим достоинством, умело скрывая свои чувства. Но ее сын не мог оторвать глаз от своей обретенной любви, и Белинда, со сверкающими глазами и счастливым смехом, оглядывалась по сторонам, вскрикивая при виде каждой знакомой вещи в кухне. Она почти не обращала внимания на своего бывшего покровителя и попрощалась с ним и леди Хэриет сердечно, но торопливо.