— Нет, причина куда важнее… А теперь… — С мрачной решимостью Харлан положил палец на спусковую кнопку.
— Тогда идите в Совет! — истерично взвизгнул Финжи. — Совет Времен знает все. Объясните им… — У него сорвался голос.
Палец Харлана нерешительно задрожал на кнопке.
— Что вы сказали?
— Неужели вы думаете, что в подобном деле я стал бы действовать в одиночку? Я доложил обо всем Совету сразу же после Изменения Реальности. Вот копия моего донесения.
— Ни с места!
Но Финжи не обратил внимания на этот окрик. Он мотнулся к картотеке с такой быстротой, словно в него вселился злой дух. Отыскав кодовый номер нужного отчета, он торопливо набрал его, и из щели в столе поползла серебристая лента, на которой простым глазом можно было разобрать сложный узор точек.
— Хотите прослушать ее? — спросил Финжи и, не дожидаясь ответа, вставил ленту в озвучиватель.
Харлан слушал, окаменев. В своем донесении (вернее, доносе) Финжи ничего не упустил. Насколько Харлан мог припомнить, каждая его поездка во Времени была описана со всеми подробностями.
— А теперь идите в Совет! — закричал Финжи, когда лента кончилась. — Я не блокировал Время. Я даже не знал, что это возможно. И не думайте, что Совет погладит вас по головке. Да, вы правы, я говорил вчера с Твисселом. Но это он вызвал меня, а не я его. Идите, объясните Твисселу, что вы за важная птица. А если вам так уж хочется сначала убить меня, то стреляйте, Время вас побери!
В голосе Вычислителя явственно слышались ликующие нотки. Он чувствовал себя победителем, и в эту минуту ему не был страшен даже болеизлучатель. Почему? Неужели он так сильно ненавидит Харлана? Неужели ревность к Харлану заглушает в нем все остальные чувства, даже чувство самосохранения?
Харлан не успел ответить себе на эти вопросы. Неожиданно Финжи и все связанное с ним потеряло для него всякое значение.
Он сунул болеизлучатель в карман, резко повернулся и, не оглядываясь, направился к ближайшему Колодцу Времени.
Теперь ему предстояло иметь дело с Советом или по крайней мере с Твисселом. Он не боялся их ни порознь, ни вместе взятых.
С каждым днем в нем крепла уверенность в своей незаменимости. Даже Совету Времен придется пойти ему на уступки, если на одной чаше весов будет Нойс, а на другой — судьба Вечности.
Глава 11. Замкнутый круг
Стремительно выскочив из капсулы в 575-м, Техник Эндрю Харлан, к собственному удивлению, обнаружил, что попал в ночную смену. В безумных метаниях из Столетия в Столетие он даже не заметил, как пролетело несколько биочасов. Непонимающими глазами он смотрел на пустые, тускло освещенные коридоры, свидетельствующие о том, что во всем Секторе бодрствует лишь немногочисленный дежурный персонал.
Плотно прижимая локтем к телу жесткую рукоять болеизлучателя, Харлан остановился перед дверью Твиссела. (Он нашел ее по именной табличке с четкой строгой надписью.) Переведя регулятор звукового сигнала двери на максимальную громкость, он нажал влажной ладонью на кнопку и стоял, не отнимая руки. Даже сквозь дверь он слышал глухое гуденье.
За спиной послышались легкие шаги, но Харлан не обратил на них внимания в полной уверенности, что и этот прохожий, кем бы он ни был, постарается пройти мимо, не заметив его. (О благословенная розовая нашивка Техника!)
Но против ожидания человек остановился за его спиной и вопросительно произнес:
— Техник Харлан?
Харлан круто обернулся. Перед ним стоял Младший Вычислитель из новеньких. Харлан с трудом подавил раздражение. Что поделаешь, здесь не 482-е, где он был рядовым Техником. В 575-м он был Техником Твиссела, и молодые Вычислители, стремясь снискать расположение великого Твиссела, проявляли какой-то минимум вежливости даже по отношению к его Технику.
— Вы хотите видеть Старшего Вычислителя Твиссела? — спросил Вычислитель.
— Да, сэр, — кисло поморщившись, ответил Харлан. (Что за идиот? А с какой еще стати, по его мнению, он стоит у двери, нажимая на кнопку сигнала? Чтобы вызвать капсулу?)
— Боюсь, что это невозможно, — проговорил Вычислитель.
— Мое дело не терпит отлагательства.
— Не спорю. Но Вычислителя Твиссела сейчас нет в 575-м. Он в другом Времени.
— В каком именно? — нетерпеливо спросил Харлан.
Во взгляде Вычислителя появилась презрительная надменность.
— Мне это неизвестно.
— Но у меня с ним на утро назначена важная встреча.
— Вот именно. — У Вычислителя было такое выражение лица, словно его что-то очень забавляло; однако причина его веселости оставалась полнейшей загадкой для Харлана.
Откровенно улыбаясь, Вычислитель продолжал:
— Вам не кажется, что вы явились несколько рановато?
— Мне надо срочно с ним встретиться.
Улыбка Вычислителя расплылась еще шире.
— Не беспокойтесь — завтра утром он будет здесь.
— Но…
Вычислитель повернулся, стараясь не коснуться даже одежды Техника, и пошел прочь. Харлан свирепо глядел ему вслед, сжимая и разжимая кулаки. Затем, поскольку все равно больше ничего не оставалось, он медленно, не разбирая дороги, поплелся в свою комнату.
Казалось, ночи не будет конца. Он твердил себе, что ему необходимо выспаться, но уснуть не мог. Почти всю ночь он провел в бесплодных размышлениях.
Прежде всего о Нойс. Он вновь и вновь повторял себе, что они не посмеют коснуться даже волоска на ее голове. Ее не могли отослать обратно во Время, не рассчитав предварительно, как это повлияет на Реальность, а для этого нужны были дни, может быть, даже недели. Правда, с ней могли сделать то, чем Финжи угрожал ему, — поместить за несколько секунд до катастрофы в ракету, обреченную на бесследное исчезновение.
Однако Харлан даже не задумывался всерьез над подобной возможностью. У Совета не было настоятельной необходимости прибегать к крайним мерам. Вряд ли они рискнут вызвать его неудовольствие. (В сонной тишине ночи Харлан впал в то полудремотное состояние, в котором ничто уже не кажется удивительным, и ему не показалась странной даже собственная уверенность, что Совет Времен не осмелится вызвать неудовольствие Техника.)
Конечно, с женщиной, находящейся в заключении, многое может случиться. Особенно с красивой женщиной из гедонистского Столетия…
Харлан решительно отбрасывал эту мысль всякий раз, как она приходила ему в голову; подобная возможность была одновременно и более вероятной и более ужасной, чем смертная казнь, и ему было страшно даже думать о ней.
Он стал думать о Твисселе.
Старика нет в 575-м. Где он может находиться в эти ночные часы? Почему он не спит? Старики должны отдыхать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});