Читать интересную книгу Левый берег Стикса - Ян Валетов

— Я серьезно, Миша. Мне любопытно. И не волнуйся так. Ты вернешься в гостиницу живым.

— И это чистая правда, — подумал Костя про себя. Без злорадства, просто констатируя факт.

Калинин молчал, глядя исподлобья.

— Камен, — позвал Краснов негромко. — Разворачиваемся и едем. Нам в отель.

Болгарин глянул через плечо, мазнув взглядом по Калинину, как по пустому месту, и кивнул.

— Глупый спектакль, — сказал Калинин.

— Наверное, — отозвался Краснов. — Ты и сам бы мог догадаться, что я вряд ли приеду тебя убивать на банковском лимузине. И, вообще, вряд ли приеду тебя убивать. Нанять кого-то — это еще допустимо, но сам… Ты же юрист, Миша. Улики, свидетели и все такое. Я, конечно, официально, покойник, мне все с рук сойдет. Но Дитеру это зачем?

Калинин преображался на глазах. Он даже пригладил рукой волосы и поправил сбившийся на бок узел галстука. А «Мерседес» уже мчался к выезду из военного городка, более стремительно, чем до сих пор от него удалялся.

— Я что-то не замечал у тебя раньше тяги к дешевым эффектам, — сказал Калинин строго.

— Ну, причем здесь эффекты? — спросил Краснов. — Так — я услышал, что хотел. А состоись наш разговор при других обстоятельствах — ты бы, наверное, не был так откровенен. Перед смертью люди говорят правду. Почти всегда. Вот ты, например, сказал. Готов выслушать условия сделки?

— Сделки?! Ты предлагаешь мне сделку? — глаза Калинина широко раскрылись от изумления, и он едва не расхохотался. — Краснов, я тебя точно не узнаю! Ты? Мне?

— Да. Я — тебе. Если ты не согласен, мы можем опять развернуться. Дитер, конечно, будет недоволен, но он меня поймет. Мы разворачиваемся, Миша?

— Говори, — сказал Калинин торопливо. — Обсудим. Что тебе надо?

— Мне надо оставаться мертвым. Для всех. Чтобы ни меня, ни мою семью никогда, и никто не искал. Дело закрыть — и все.

— Принято. Для нас самих выгодно, чтобы ты был мертв. Но, на всякий случай, выбери страну, с которой у нас нет договора об экстрадиции. Чтобы исключить случайности.

— Ты не понял меня, Миша. Случайностей быть не должно.

— Хорошо, — согласился Калинин.

— Как ему легко пообещать то, что он не собирается выполнять, — подумал Краснов. — И как легко просить у него то, что мне уже не нужно.

— Никого из родственников не тронут, ты поможешь, на первом этапе, маме Андрея и жене Артура — потом это буду делать я. С родителями Дианы я разберусь сам. К ним — не подходи на пушечный выстрел. Чтобы у твоего окружения и у тебя — соблазнов не возникало.

Калинин посмотрел на него с недоумением, чуть склонив на бок голову.

— Хорошо. Что еще?

— Банк вы уничтожили. Все, что планировалось — получили. Постарайся сделать так, чтобы никто из сотрудников не загремел надолго.

— Вот тут, что смогу. Есть там говорливые…

— Ты уж постарайся.

— Договорились. Что взамен, Костя?

— За то, что я попросил? Те самые сорок миллионов долларов. Чтобы ты не чувствовал себя обездоленным.

— Ты собираешься отдать мне деньги?!

— Да. Собираюсь. Но есть еще одна просьба, чистая безделица, в общем-то. Но, чтобы предложить тебе сохранить жизнь, я просто обязан получить на нее положительный ответ. Ты же не хочешь, что бы мы развернулись, Михаил Александрович?

— Да, — протянул Калинин с долей восхищения в голосе, — я тебя не знал Краснов. Я, оказывается, тебя совсем не знал. Ну, не мог же ты так измениться, за последние дни?

— Ну, конечно же, не мог, — согласился Краснов серьёзно. — Так ты готов меня выслушать?

— Ловко. Снимаю шляпу. Да, я готов тебя выслушать.

— Сейчас мы остановимся, прямо здесь, на обочине. И ты напишешь на бумаге, все, что рассказал мне. Плюс к тому, я задам тебе вопросы, а ты на них ответишь. Письменно.

— Ты что, с ума сошел? Да я никогда…

— Камен, — сказал Костя устало, — ты извини меня, пожалуйста, но надо опять ехать на старый аэродром…

Все-таки разговор сильно потрепал Калинину нервы. Свое «согласен» он не сказал, а выкрикнул.

— Останови здесь, — попросил Камена Краснов. — Только это может быть надолго…

С написанием бумаг Калинин справился за полчаса. Костя внимательно перечитал текст, а потом начал задавать вопросы. Письменные ответы на них заняли еще час. Камен курил, выпуская дым в приоткрытое окно, наблюдая, как на небе начинают появляться первые звезды. Он никуда не торопился. Он умел ждать.

Путь в город занял еще полчаса. Центр был забит машинами. Они текли медленным, многоцветным потоком, сверкая фарами и рубинами стоп-огней, перекликаясь, то хриплыми, то звонкими голосами сигналов. Стреляли неоновым светом рекламы, ярко светились витрины магазинов, окна кафе и ресторанов. «Мерседес» плавно плыл вдоль тротуаров, запруженных людьми и трое мужчин, сидевших в нем, молчали.

Краснов искоса наблюдал за Калининым, потерявшим, за несколько последних часов, большую часть своего обычного лоска, но все еще пытавшимся бодриться. На его лице, обычно мало что выражавшем, отражалась целая гамма чувств, глаза метались из стороны в сторону. Временами он укрощал этот сумасшедший хоровод, но, спустя мгновение, снова терял контроль над мимикой, и все начиналось сначала. Эмоции чередовали друг друга так быстро, что невозможно было уловить момент их смены, словно лицо Михаила Александровича было из ртути, а не из плоти и крови. Краснов подумал, что Калинин сейчас похож на азимовского биоробота, со сгоревшим процессором, мысленно перебирающего программу за программой.

Когда до отеля оставалось с десяток кварталов, Костя взял у Камена тонкий металлический «дипломат» из сверхпрочного сплава, маленький, но достаточно увесистый, и, защелкав кодовым замком, распахнул чемоданчик.

Пляска мышц на лице Калинина замедлилась, мысли начали возвращаться в нужное русло. Речь должна была идти о деньгах, а, значит, и о будущих возможностях, открываемых ими. Косте показалось, что внутри Калинина что-то защелкало. Сложная автоматика переключила электронику на резервные цепи, отсоединив сгоревший процессор от систем управления, и, через доли секунды, руководство над всем перехватил новый, неповрежденный.

— Твоя часть сделки? — спросил Калинин, чуть хрипловатым от долгого молчания, голосом.

Краснов кивнул.

Он извлек из «дипломата» бланк стандартной банковской расписки и конверт, с логотипом «СВ банка». Калинин посмотрел на него с недоумением.

— Внутри чек банка Дитера, — пояснил Краснов, — а конверт — тебе, на долгую память. Не бойся, я не обманываю.

Он посмотрел на Калинина. Внимательно, словно стараясь запомнить его лицо в этот момент. Это был очень легкий выбор. Дитер ошибался. Слава Богу, он, на этот раз, ошибался.

Краснов протянул Калинину конверт и даже ободряюще улыбнулся, почти автоматически.

— Можешь проверить, Миша. Расписку заполнишь потом.

Михаил Александрович принял конверт из рук Краснова с некоторой опаской, словно не верил до конца в то, что сделка состоится. Клапан был слегка прихвачен клеевым слоем. Калинин взялся за свободный язычок.

— Все будет выглядеть естественно, — сказал Франц. — Главное, что бы ты не сорвался в процессе разговора и не начал делать глупости. Если возникнет опасность — рядом будет Камен. Я думаю, что ты ему доверяешь.

Краснов внимательно слушал Франца, изредка поглядывая на Дитера, сидевшего за своим огромным столом. Сейчас Дитер действительно походил на банкира. В лице его не было ни жесткости, ни напряженности. Он следил за беседой с безучастностью давно принявшего решение человека, просто так, для порядка. Как будто бы речь шла о финансовой операции, а не о жизни человека.

— Это двухкомпонентная смесь, что-то типа бинарного газа, катализатором для которой служат воздух и свет. Пока конверт заклеен и вовнутрь не попадает ни то, ни другое в достаточном количестве — реакции нет. Поэтому передачу лучше осуществлять в вечернее время и не держать конверт на прямых солнечных лучах. Но, как только объект откроет конверт…

Костя протянул руку и включил верхний плафон освещения салона. Приятный мягкий свет хлынул с потолка. Калинин потянул за клапан и конверт открылся — плотная бумага захрустела у него в руках еле слышно, но для Краснова этот звук звучал, как гром. Он видел мелкие капли пота появившиеся у Калинина над верхней губой. Видел поры на его коже. Видел румянец, выступивший на его щеках пятнами.

— … начнется химическая реакция. Вещество, образующееся во время этого крайне нестойкое. Через два часа от него не останется никаких следов. Но первые минут тридцать я никому бы не рекомендовал прикасаться к чеку или внутренностям конверта.

Калинин достал чек, быстро пробежал по нему глазами, проверяя правильность заполнения бланка, и, быстро взглянув на Краснова, сказал: