Читать интересную книгу Мое любимое убийство. Лучший мировой детектив - Артур Дойл

Я подробно объяснил мистеру Тезигеру, как именно злодей едва не свел его с ума. Тот сперва не поверил моим словам, и лишь повторная демонстрация того, как слова, сказанные в кран, доносятся до его ушей, заставила его убедиться в моей правоте.

Кажется, это подарило ему огромное облегчение.

— Вы же, — бросил он Багвеллу, — немедленно покинете этот дом, если не желаете познакомиться с полицией. Немедленно, сэр. И… где Хелен? Где мое дорогое дитя?

Он еще не договорил, а Багвелл еще не успел прийти в себя и ринуться прочь, как она появилась на пороге.

— Что случилось? Что случилось, дядя? — тревожно вопрошала девушка.

— Ничего. Ничего страшного. — Старик обнял ее и прижал к груди. — Все хорошо. Не могу тебе ничего сказать, но поверь: теперь все хорошо. Я вел себя как болван… хуже: как безумец. Но ныне я здоров и мой разум очищен. Мистер Белл, я перед вами в огромном долгу. Но… позволите ли старику попросить вас об еще одной услуге?

— Все, что пожелаете, сэр.

— Разбейте кумира. В безумии своем я верил, что этот омерзительный кусок дерева властен над моей душой и моей судьбой. Теперь я раскаялся. И все же… уничтожьте его. Пусть его не станет. Я не желаю его видеть.

Тем же утром, когда я собрался покинуть поместье навсегда, меня нежданно настиг Багвелл. Должно быть, он специально меня дожидался.

— Хочу вам кое-что сказать, мистер Белл, — начал он. — Вы выиграли; я проиграл. Игра была опасная, ставка была высока, и я не мог вообразить, что кто-то сумеет додуматься, как я заставил Шиву говорить. Теперь мне предстоит навсегда покинуть Англию… но перед тем я должен вам объяснить, как я поддался искушению. Инд я покинул давным-давно и едва помнил дни, проведенные здесь… но однажды я вспомнил, как один наш гость, ученый, разъяснял мне особенности акустики овальной залы. И меня охватило желание. Желал я не Хелен, о нет — я жаждал ее денег. Нищему без гроша за душой сложно устоять перед подобным искушением. И вот я решил довести и без того не слишком нормального дядюшку до совершенного сумасшествия… и заполучить Хелен… и ее миллионы.

Впрочем, вы сами знаете, как близок я был к победе — и как позорно проиграл.

ЖЕЛАЮЩИЕ СТРАННОГО

Помимо ложно фантастического объяснения старые мастера достаточно часто прибегали и к тем или иным разновидностям фантастики — не выходя при этом за пределы детектива и действуя, в рамках повествования, именно детективными методами.

Тут мы встречаем как незнакомцев, так и писателей более чем знакомых — но выступающих в неожиданном амплуа.

Эдит Несбит — «прабабушка фэнтези», причем фэнтези прежде всего детской, автор множества историй про принцесс, драконов и прочих обитателей невозможных миров. Тем не менее случалось ей писать и жесткие, очень взрослые истории, в которых неведомое, действуя именно детективными методами, вторгается в повседневную действительность.

Великий Редьярд Киплинг, к фантастике обращавшийся заметно чаще, чем к детективу, порой работал и на стыке этих жанров. Не остерегаясь затрагивать самые страшные вопросы, создавая пронзительные, на грани острой боли, литературные шедевры.

Амброз Бирс, желчный и последовательный борец с мистицизмом, столь же часто экспериментировал и на ниве загадочного. Причем делал это то с иронией (как бы полемизируя с Эдгаром По), то, наоборот, абсолютно всерьез. Настолько всерьез, что, наверняка вопреки своему желанию, ухитрился войти в современные каталоги паранормальных явлений — как благодаря своим произведениям, так и самой своей судьбой.

Уильям Дж. Уинтл — британский автор, ныне основательно забытый, но в первой трети XX в. пользовавшийся значительной известностью. Наибольшую популярность ему принесли повести и рассказы на стыке «привиденческого» и детективного жанра, а также… серьезные эссе, в которых Уинтл исследовал тему «потустороннего» (в том числе, вопросы существования привидений) с максимально научным, по тем временам, подходом: приводил статистику, пытался вычислить закономерности и даже провести эксперименты… А его рассказ «Зов тьмы» в английской литературе до сих пор считается пускай и полузабытой, но все-таки классикой, причем проходящей по ведомству двух жанров — «литературы ужасов» и детектива.

И, наконец, абсолютный незнакомец Малькольм Кларк Дэй, во времена Уинтла весьма популярный, а потом словно бы бесследно исчезнувший — да так, что нам вообще ничего не известно о нем, кроме имени (псевдонима?). Хотя, пожалуй, ничего особенно загадочного тут нет. Интернета в ту пору не существовало, а сами старые мастера умели хранить свои и чужие тайны…

Эдит Несбит

АВТОМОБИЛЬ ИЗ НИОТКУДА

У нас в Англии хватает холмистых пустошей, где фермы, словно живые существа, ютятся на укрытых от ветра участках склонов, деревья же, в свою очередь, жмутся к фермам — и повсюду царит суровая простота, но не безмятежная, а наоборот, как бы застывшая в напряжении. Там хорошо летом, когда дни долги, трава мягка, а издали доносится песня жаворонка и чуть слышный перезвон овечьих колокольчиков. Но в пору метелей или даже просто холодных дождей, в пору промозглого тумана лучше не бродить по склонам холмов. В такие дни место человека под кровом, в тепле, где потрескивает камин, у окна горит лампа — и жизнь, имя которой любовь, заставляет отступить тени, подкрадывающиеся снаружи, из студеного мрака…

Зря я все-таки выбрала такой тон. Что поделать: меня не учили красоте литературного слога, но, наверное, это будет неправильно — просто изложить события, как они происходили? Думаю, даже почти уверена, что при этом пропадет то, что называется настроением. А без него в случившемся точно не разобраться. Впрочем — ладно: пожалуй, самые простые слова тут будут и самыми верными.

* * *

Итак, я — дипломированная медицинская сестра. И я отправлялась из Лондона в Чарлстаун, где мне предстоял уход за пациентом «в состоянии психического расстройства». Время действия — ноябрь, столичные улицы затянуты густым туманом, такси ехало с черепашьей скоростью, так что я, как и опасалась, опоздала на поезд. Известив об этом телеграммой своих нанимателей, я зашла в зал ожидания на вокзале Лондон-Бридж. Кроме меня там было всего двое пассажиров, женщина (из числа тех, которых без малейшей иронии называют «настоящая леди») и ее маленький сын, очень живой и непосредственный мальчик, меня не раз заставивший улыбнуться. Мать его, однако, держалась замкнуто и не поддерживала общения. Как выяснилось, нам предстояло ехать одним и тем же рейсом, но в вагонах разного класса: они — первого, а я — третьего. И в тот момент, когда мы, выйдя на перрон, поспешили к противоположным концам поезда, я вовсе не думала, что наша встреча будет иметь какое-либо продолжение.

Однако так уж случилось, что меня никто не встретил. Уже темнело, дул сильный ветер, дождь не просто накрапывал, но лил — а единственная дорога, ведущая к железнодорожной станции, была пустынна. Я стояла на платформе в полной растерянности, совсем одна… впрочем, нет, не одна: на этой остановке, оказывается, сошли еще двое пассажиров. Женщина и ребенок. Те самые.

Женщина, проходя мимо, задержала на мне взгляд, возможно, чуть долее, чем собиралась, — после чего сочла невежливым промолчать.

— Разве вы не телеграфировали, чтобы за вами прислали машину или экипаж?

Я объяснила, что произошло.

— Идемте со мной, — женщина приняла решение, — за нами вот-вот приедет автомобиль. Вы позволите подвезти вас?

— Буду очень благодарна!

— Хорошо. Куда вы направляетесь?

— В Чарлстаун, — сказала я, и в этот миг по лицу женщины пробежала гримаса словно бы потаенной боли. Она тут же вновь овладела собой, но у меня, при всей молодости, уже был выработан профессиональный взгляд на такие вещи.

— Что с вами?

— Со мной все в порядке, — сухо ответила моя собеседница. — Значит, Чарлстаун… И какой дом?

Я назвала адрес — и тут же заметила, что лицо женщины вновь исказилось от боли, страха или иного столь же неприятного чувства.

— Простите, но что, существует какая-то причина, по которой мне не следует ехать туда? — поинтересовалась я со свойственной молодости прямотой.

— Нет-нет, что вы.

И тут я поняла: причина есть, но она касается не меня, а этой моей случайной спутницы.

— О, благодарю вас, но, право слово, не стоит беспокоиться. Вероятно, вы с сыном направляетесь отнюдь не в Чарлстаун, а мне совсем не хотелось бы…

— Да нет, все в порядке, не обращайте внимания. Конечно, я подвезу вас, — произнесла женщина, и тут же ее сын указал в сторону дороги:

— Мам! Ну мама! Наша машина давно уже ждет!

Это действительно было так, даже странно, что никто из нас не расслышал звук подъезжающего автомобиля: должно быть, шум дождя помешал. Я совершенно не разбираюсь в легковых авто, хотя, пожалуй, надо бы: ведь теперь они уже перестают быть принадлежностью только самых богатых людей. Впрочем, именно эта машина была из числа по-настоящему роскошных: мы разместились в салоне с неменьшим удобством, чем в железнодорожном купе, лицом друг к другу, а ребенок занял специальное небольшое сиденье между нами.