Читать интересную книгу Таймыр. Трилогия - Вадим Денисов

Вдоль левой стены когда-то был продуктовый склад экспедиции. И от него даже кое-что осталось по сей день. Так вот почему вокруг отпечатки старых медвежьих следов! Миша не поленился слазить и на крышу по приставной лестнице, остатки запахов взволновали зверя. Но внутрь медведь так и не попал. Походил, потолкался и ушел, проклиная человеческую жадность. И другим медведям не дал шуровать. Видно, территория была жестко поделена… Минус в копилку сторонников теории эволюции — неужели за столько лет самый крупный и самый опасный сухопутный хищник так и не смог с голодухи научиться орудовать монтировкой?

Фанерные ящики на высоких сколоченных жердочках-подставках — защита от леммингов. Продуктов было немного. Сбившаяся в камни соль, консервированный борщ в стеклянных банках. Банка стоила в первом поясе двадцать семь копеек, а в третьем — тридцать… Сахар-рафинад в узеньких пачках, ставрида консервированная в масле, большая картонная коробка спичек и коробка повидла вперемешку с бутылками подсолнечного масла.

Между избой и сараем разместились иные реалии жизни — банальный сортир класса «земля-тундра» с классическими надписями на стенах, черный полярный юмор. Рядом — приклеенный намертво уже позже, в конце восьмидесятых плакат с официальными лицами Членов Политбюро ЦК КПСС и самодельный плакат в стиле «Родина-мать зовет!» — «А ты отоварил талоны?». Игорю вспомнил о беззаботной юности и стенаниях родителей из-за пол-литровой месячной нормы красноярской водки на каждый заполярный нос.

Замерзший на краю света социализм…

Игорь вышел на этот край света, что умещался на вершине холма и еще раз оглядел горизонт. Все еще яркое пятно огромного «Хараелаха» медленно уменьшалось в размерах, уходя на восток. Назад не пошли. Судя по всему, связь Валера таки восстановил, и капитану сухогруза было дано распоряжение на заход в Хатангу. Им не позавидуешь. Навстречу катит злая, как стая полярных волков комиссия на вертолетах, впереди скоротечные допросы и осмотры, разбор турпохода. Скорее всего, судно продолжит плановый маршрут, контракт срывать никто не позволит.

А он останется в одиночестве на этом острове… Пережитое не вызвало у него стресс, но и настроения не добавило. Нужна связь. Лапин вспомнил прочитанные где-то крылатые слова, приписываемые Береговой охране США: «Если мы сможем найти вас без труда, то найдем. Если же не сможем, то дело плохо. Если вы сообщите нам по радио, что попали в беду, мы из кожи вон вылезем, чтобы вам помочь! Но если вы исчезнете бесследно, — что ж, скатертью дорога…»

— Мкя-у! — кот призывно проорал еще раз, приглашая напарника к обеду. Рядом лежал еще трепыхающийся лемминг в пушистой шубке. Барсик традиционно принес первую добычу в «общак», в родную семью…

— Ну, нет уж, это вот ты без меня ешь! — возмущенно ответил Игорь, но при этом инстинктивно сглотнул.

Кот катнул лемминга, мявкнул, типа «как знаешь…» и привычно начал с головы. Хрусть! Этого Игорь уже не мог вынести.

— Барсик, гад… Ты не мог в сторону оттащить! Живорез…

Кот не понял его возмущения, для него это были просто живые мохнатые сосиски. «В общем-то, зверь прав, — подумал Лапин, — пора перекусить и обживаться.

— В темпе едим, и… будем «делать экспедицию»!

Сборка мачты основной антенны фирмы «Бриз» много времени не заняла, и раньше можно было поднять, но не все выходило так просто, как рисовалось в Норильске…

Проблемы появились, когда Игорь стал выискивать точки для крепления растяжек. Изготовленные с помощью Валеры в мастерской «Хараелаха» колья, закаленные и заточенные, никак не хотели надежно влезть в гравий, как не пытался Игорь забить их найденной в домике кувалдой. Штыри звенели и выпрыгивали назад. То ли скала, то ли мерзлота… Игорь прилично устал. Кот крутился рядом на манер электрона, но помочь ничем не мог. После очередного чая, сохраненного теплом нагретой печки, ум прояснился и Лапин сообразил, что две боковых растяжки вполне можно закрепить за углы дома. Для остальных двух колья все же удалось забить. К этому времени непогода утихла. Ветер еле шевелил новый флаг Таймырской Республики на крыше. С помощью капронового каната, полиспаста и ролика Лапин выставил легкую восьмиметровую антенну, бегая от растяжки к растяжке. Для подстраховки оставил капроновый канат как дополнительную растяжку. Устало оглядел, оценивая итоги проделанной работы. Крепеж выглядел надежно, и колья достаточно прочно стояли в каменистой мешанине.

Наконец-то можно было зайти внутрь только начинающего прогреваться домика и передохнуть в относительном тепле. Пара бутербродов, гранулированный кофе и банка «Завтрака туриста» пробудили силы.

Потом он проложил кабели, и распаковал привезенный с собой небольшой генератор «HONDA», установил на столе трансивер, а рядом с ним — ноутбук, взятый для обеспечения самой суперной, современной пакетной и прочей цифровой связи. Связь, эта, к удивлению многих, так и не стала популярной по сей день, и Лапин планировал этот агрегат использовать больше для устранения мирового зла, воплощенного в трехмерных игрушках-«стрелялках«…А уж когда они вместе с котом (тот сидел рядом, с интересом следя за манипуляциями человека) завели генератор и включили верхний свет, — тогда появилась законная гордость за сделанное.

Через полчаса Лапин, крутя в руках литой латунный маховичок, отвинченный от какого-то заржавевшего механизма, размеренно называл свой позывной: «Uniform-Alpha-Zero-Bravo-Tango». Пыхал черной маленькой крышкой свежий чай. Уставший Барс лежал у стола на куске старого войлока, поглядывая на маленький вырез в двери, завешанный квадратом дерматина — свою персональную дверцу. Кот не терпел заключения в хате и всю ночь бегал на улицу по первому зову неслышных человеку шумов. По опыту прошлых походов Игорь знал, что через какое-то время зверь отфильтрует привычные шумы от новых, нервно и показательно станет реагировать только на непривычные… В этом-то и была прикладная ценность «толстых лап», умевших вовремя предупреждать хозяина об опасности. Поэтому Лапин и не пожалел времени для устройства кошачьего лаза, оставив усатому напарнику возможность оперативного патрулирования острова.

Первую связь он установил с полярный станцией на острове Вилькицкого, принадлежащего Ямалу. Собратья по судьбе, которых, так же как и его занесло в Арктику, только значительно западнее. Потом поймал одну из станций Диксона, дававшую срочное штормовое предупреждение для Диксона и мыса Стерлигова. Ветер северо-западный, восемнадцать-двадцать метров. Ожидается усиление до тридцати.

— Ничего не скажешь, порадовал кого-то. — мрачно усмехнулся Лапин. — А как у нас-то будет? Тут ожидается циклон?

Сказал не в микрофон, а сам для себя. Ну а дальше понеслось…

Постепенно на частоте становилось все больше и больше станций, все чаще слышалась английская речь. Лапин решил для себя, пусть вся Европа на него обидится, но первый вечер он будет работать для российских станций. Но даже произносимое им в эфир грубоватое «Only Russians Station» помогало не надолго… Доходило и до хитростей, невинных в общем-то, — на русском было слышно только часть позывного, обычно суффикс, а вот когда Лапин просил префикс, оказывалось, что это итальянец, который кроме позывного и говорить-то ничего не может на русском.

К условленному времени он уже прилично настроился и сеанс с дежурным управления связи при Комитете провел быстро и легко. Там уже знали, естественно, все о нападении на сухогруз и потому сильно Лапина не пытали. Никаких корректив и изменений в программе пока не было, а более точною информацию ему предстояло узнать лишь завтра… Активность в эфире все более нарастала, все чаще и чаще вызывала Европа — и на русском, и на английском. На частоте и так было много станций, а тут начался просто какой-то шалман! В головных телефонах стоял звук взлетающих реактивных самолетов, и выделить хоть одну букву из позывных стало невозможно. Лапину пришлось просить помощи у коллег из европейской части России. На время появилась хоть какой-то порядок и появилась возможность проводить связи, но ненадолго. Скоро Европе это окончательно надоело, и каждый решил пробиваться сам, уж кто громче… Такого «pile up» — столпотворения в эфире — Игорь никогда не слышал, и справиться с таким количеством вызывающих станций просто не мог. Бросал гарнитуру и уходил от этого рева к чайнику. Сидел за ноутбуком, пережидая дурдом. С помощью ноутбука записал для собственной коллекции пару интересных связей — разговор с бортрадистом «Боинга», летящего из Питера во Франкфурт, и короткую беседу с научным судном у побережья Гренландии…

Под утро сигналы задрожали, как у американцев, и уровни стали падать, его стали тоже слышать хуже и хуже, а потом и вовсе диапазон закрылся. Поэтому он отклеился от трансивера и завалился спать в обнимку с котом и карабином у изголовья.