Аромат цветов, запах свежих листьев и травы, смешивался с запахом осеннего леса и чистого, раскаленного на солнце песка. Я лежала на чём-то теплом и очень упругом. Не смотря на утреннюю свежесть, мне было очень тепло, я бы даже сказала жарковато. При этом то, что спиной я облокачиваюсь на медведя, я понимала отчетливо. Запомнила это ощущение ещё по путешествию в нагаат.
Тогда, простите, а на ком я сплю? Четкое и громкое сердцебиение под ухом, не оставляло сомнений, что забралась я на живое существо. Широкая лента тепла прошлась по ногам, навевая мысль о хвосте и подсказывая мне разгадку. Потянувшись до хруста в позвоночнике, я все-таки решила просыпаться.
Как оказалось, спала я в настоящем змеино-медвежьем гнезде. Спиной я прижималась, как и думала, к медведю, обнюхавшему мою шею и лизнувшему ухо, как только я повернула к нему голову. Моим матрасом был Гар, который смотрел на меня сейчас с таким выражением блаженства на лице, словно у него заветная мечта исполнилась. А с другого бока, этаким бортиком своеобразной кровати, оказался Сид, и именно кольца его хвоста служили мне одеялом с подогревом.
— И как вы все здесь оказались? — Я точно помню, что когда засыпала, рядом был только медведь.
— Ты вчера не вернулась ночевать, и хотя мы знали, что с тобой Дарден, пошли проверить, все ли в порядке, и нашли вас здесь. — Сид мягко улыбался, хотя я заметила тревогу в его глазах. — Ты уже так сладко спала, что беспокоить тебя и будить, чтобы перенести спать в дом, не хотелось. К тому же на равнинах ночи ещё очень тёплые, не то, что у нас в горах.
— Да и обеспечить тебе спокойный и комфортный сон на открытом воздухе, мы в состоянии. — Негромко проговорил Гар. — Хоть на такую мелочь сгодимся.
— Ну, и к чему этот уничижительный тон? — Помрачневшая физиономия нага мне не очень нравилась. К тому же, медведь куда-то ушёл, как только я проснулась.
— Мне хотелось бы быть героем и прославленным бойцом, как мой отец или старший жрец. Хотел бы, как Сайрус, уметь просчитывать ситуацию наперед. — Гар тяжело вздохнул. — Я даже не маг, в отличие от Сида или Рафа. Что я могу предложить, чтобы стать нужным?
— А оно тебе надо? Быть мне нужным? — Понять мотивы этих нагов я до сих пор не могла.
Я даже не успела понять, что произошло, как оказалась сидящей на наге и в окружении его хвостовых колец, а под щекой, прижатой к мужской груди, в безумной скачке билось сердце.
— Так! Это что ещё за самоуправство? Я что? Разрешала с собой играться или тискать, как котенка? — Я готова была к разговору, но не к тому, что кто-либо решит, что ему позволено распускать руки. И наглый хвост.
— Но ведь так удобнее. Правда? — И озорная улыбка нашкодившего хулигана, довольного своей выходкой.
— Почему ты так сторонишься прикосновений? — Поинтересовался вернувшийся с заставленным подносом медведь. От тарелок шел неимоверно вкусный запах, видимо Миа снова оккупировала подвернувшуюся кухню.
— С чего ты это взял? Просто для меня прикосновения, это показатель отношений. Какие-то и вовсе допустимы только наедине. И проснувшись, будем говорить, в объятиях троих мужчин, чувствую себя некомфортно — Решила сразу уж и поговорить откровенно.
— Про прикосновения это всем понятно. Прикасаться к чужой самке запрещёно. Или если твоя самочка на тебя разгневана и сердита, и не принимает тебя, то тоже нельзя. Чужая самка не может сидеть на хвосте или трогать хвост, такие прикосновения только для своей самочки, так она показывает расположение к своему самцу. — Объяснял мне Сид. — Но почему тебе неудобно проснуться с несколькими мужчинами? Мы же все равно твои мужья. Пусть уже и не по ритуалу, а по собственному выбору.
— Минуточку! По какому ещё выбору? — неужели я опять что- то традиционно-значащее сделала и не заметила?
— Наш собственный выбор. Ритуалы же не только насильственной привязки существуют. После того, как закончился совет, и Раф ушел неизвестно куда, мы пошли в храм. И попросили о ритуале искупления. Если женщина рвёт связь ритуала, а ее супруг или супруги не хотят с ней расставаться, то они просят у богини сохранить связь в одностороннем порядке. Они не могут претендовать на самочку, хоть и считаются номинально мужьями, но могут служить ей, пытаясь искупить свою вину перед ней и вернуть жену в свой род.
— Как у вас все сложно! На каждый чих — три ритуала, пять обрядов и десяток ещё чего-нибудь. — Иногда действительно казалось, что в этом мире и "здрасти" без какого-либо обряда не скажут. — А что значит, что Раф ушёл неизвестно куда?
— После того совета, когда ты сняла ложный облик и сбросила браслеты, Раф досидел до конца, сжимая в руках твой браслет с потемневшими змеями, а потом, не говоря и слова, ушёл. Больше мы о нём ничего не знаем. Сид, как близнец, чувствует, что тот жив, но и всё на этом. — Рассказал Гар.
— Хмм, ну тогда, наверное, я знаю о нем чуть больше вашего. Он приходил в замок Лангранов, до моего появления там. Но охраняющая мой дом сила, посчитала его моим мужем, не смотря на разорванную связь. — Попыталась объяснить, как наг мог находиться в замке, не рассказывая при этом про Хранителя. — Там он провел некоторое время и создал, пока там был, удивительно прекрасный сад, равного которому, я никогда не видела. Он смог даже уговорить прижиться в саду некромантов те самые цветы — "Верность Арилы". Он оставил мне послание, сказав, что этот сад подарок мне и напоминание о нём. Свое послание он скрепил моим же браслетом, что появился в свое время, после того, как вы провели ритуал выбора. А сейчас, насколько я знаю, он сражается среди тех, кто защищает проход к Грозовому Перевалу.
— Раф? Сражается? — Удивился Сид — Да у него глефа в руках не держалась никогда! С оружием в руках он больше опасен для самого себя, чем для врагов.
— А разве я сказала, что он сражается оружием? — Было забавно наблюдать за удивлением нага после таких новостей о брате. — Раф очень сильный маг и сражается магией, в моем видении, в котором я осматривала свой дом, он выращивал бешеные лианы, что перемалывали рыцарей в фарш.
— Тогда Раф сильно изменился…
— Да, Сид, он сильно изменился. По крайней мере внешне. Это уже не озорной мальчишка, выросший на территории клана. При виде него, сомнений в том, что видишь воина, не возникнет. И ещё… Он нанес себе на грудь клеймо в виде моего герба.
— Правильно. Заявил о принадлежности. — Уверенно произнес Гар. — Ни одна самка не посмеет покусится или проявить интерес к самцу, носящему знак своей женщины. Тем более из рода Лангран!
— А такое могло быть? — Удивилась я.
— Конечно. Мы и так из богатых, влиятельных кланов. Одних из древнейших в нагаате. А уж заиметь в собственном гареме одного, из пусть и выгнанных, но самцов Лангран, очень польстит самолюбию любой нагини. Хвастались бы перед всеми, как редкой зверушкой. — Пояснил Сид.
— То есть, хочу я или нет, вы все равно мои мужья? — Смысл тогда во всех этих браслетах, если от их снятия ничего не меняется?
— Принимать нас, в качестве мужей или наложников, или нет, твое право. — Серьезно и уверенно продолжал Гар. — Но служить своей госпоже уже наше право и наш выбор. И никто, даже боги, не могут отказать, если решение принято.
— Мы совсем тебе противны после… После всего? — Сид смотрел на меня так, словно от моих слов зависла его дальнейшая жизнь.
— Я не знаю Сид. Сказать, что мне противно, или неприятно от вашего присутствия или прикосновений я не могу. Но и сказать, что люблю, что вижу в вас тех, с кем готова построить семью тоже не могу. Хотя, в отношении всех вас четверых, чувствую и ревность, и чувство собственника. Стоить подумать, что хочу вас отпустить, не мешать создавать свои семьи с другими девушками, все внутри бунтует и бесится, требует присвоить себе, обозначить, что мое. Но решить, что всё, начинаем жить вместе, как семья я тоже не могу. Не готова я к этому. Да для меня это дикость несусветная! — Как объяснить ещё понятнее, я не знала.