Зато на ароматы адреналин не распространяется, так что соблазнительный запах чесночного сала, щедрым пластом лежащего на куске черного хлеба, я почуял на расстоянии, еще не успев принять бутерброд от Валерки.
– О, кажется, проснулась, – сказал Генка, показывая на княжну.
Я повернул голову, сразу забыв про закуску. Глаза у моей ненаглядной были широко распахнуты и таращились на свечу, которую примостил подле себя Валерка.
– Бу-бу-бу, – безучастно заметила она и потянула к ней руку. – Бу-бу-бу! – повторила она возмущенно, когда тот осторожно ее перехватил и вернул на место.
Кого-то она мне напоминала. Вот только вспоминать этого человека мне отчего-то не хотелось.
Андрюха с Генкой переглянулись.
– Костя. Я не хочу тебя огорчать, но, по-моему, она очнулась, как бы это сказать… – Валерка смущенно кашлянул и нехотя продолжил: – Не совсем до конца. – И сочувственно посмотрел на меня.
Я вгляделся в лежащую еще раз, повнимательнее.
Вы никогда не заглядывали в глаза грудным детям? Нет, не тем, которым несколько месяцев, а которые только что из роддома. Так вот, они немного мутноватые и какие-то бессмысленные. Пустота в них. Вот и у моей Маши была такая же. Даже похлеще, чем у Вани Висковатого. У того хоть на донышке, в самой глубине, но плескались остатки разума. Маленькие такие, как искорки, но были. Здесь же, как я ни вглядывался, – ничего.
Вообще.
Полный ноль.
Внутри у меня все похолодело.
– Ничего, оклемается, – неестественно бодрым голосом заверил я. – Это у нее шок. Скоро пройдет. – И угрожающе – попробуй усомнись! – обвел взглядом встревоженные лица друзей, повторив: – Обязательно пройдет. Не может не пройти.
– Ну да, ну да, – немилосердно фальшивя, тут же поспешили согласиться со мной они.
Но я ошибался – он не прошел.
И это был не шок – куда хуже.
Глава 22
Катастрофа, или Прощальный дар судьбы
Она даже не могла идти. Не от усталости – думается, для этого сил у нее хватило бы. Она просто не знала, как это делается. Поначалу мы пытались покинуть это проклятое место, закинув ее руки себе на плечи, но втроем было не развернуться. Выносить, держа за руки и за ноги, я запретил, хотя и сам стремился побыстрее отсюда сбежать. Впрочем, Серая дыра пропала почти сразу после того, как нас с Машей выудили из нее, так что можно было ее не опасаться. Кое-как соорудили импровизированные носилки. Как ни спешили, но менять друг друга приходилось через каждый десяток метров – княжна (или царица? впрочем, неважно, как называть) была весьма и весьма…
Свежий воздух оставался моей последней надеждой – вдруг подземелье или близость к Серой дыре как-то негативно воздействовали на Машу, а вдали от всего этого она придет в себя? Но воздух не помог. Она продолжала точно так же бессмысленно таращиться на угрюмое, почерневшее небо, а затем, когда рядом ослепительно сверкнула молния и моя княжна, испугавшись, заплакала, я чуть не взвыл следом.
Было от чего – у нее даже плач оказался младенческим. Ну да, диапазон не тот, зато интонации – один к одному. Кинувшись к ней утешать и успокаивать, я наговорил кучу ласковых и слов, лепетал что-то бессвязно-нежное, и она успокоилась, закрыв глаза. Спустя пару минут дыхание ее вновь стало ровным. Уснула.
Почти над нашими головами шарахнул очередной громовой раскат. Я посмотрел на спящую. Странно, так и не проснулась. Осторожно уложив милую красивую головку на заботливо подстеленный Валеркой камуфляжный бушлат, я вышел из-под навеса и встал на колени, с мольбой глядя в грозовые небеса.
Не знаю, как назвать мои слова, обращенные к ним в тот момент. Молитва? Просьба о помощи? Крик души? Да, скорее последнее. Впрочем, если судить по интонациям, это было больше похоже на стон. Он вырвался у меня непроизвольно, и я сейчас не припомню ни одного слова из произнесенных тогда. Но небо безучастно молчало, лишь изредка насмешливо откликаясь зарницами молний, которые полыхали вдали за Волгой.
Я беспомощно оглянулся на друзей.
– Братцы! Ее-то она за что?! – прошептал я.
Но они тоже молчали.
Как небеса.
На меня не смотрел ни один.
Генка, по моему примеру, задрал голову кверху, да так и застыл, даже не вытирая с лица струек дождя. Андрюха, насупившись, смотрел в сторону, нервно терзая в руках ни в чем не повинную кепку, а Валерка, мрачно глядя куда-то вниз, то и дело лихорадочно затягивался сигаретой, трясущейся рукой поднося ее ко рту.
И тогда я до крови прикусил губу, сжал кулаки и поднялся с колен.
– Честная игра не по зубам?! – зло выкрикнул я той, что, затаившись где-то в свинцовом фиолете туч, разглядывала результат своей деятельности, мирно спящий на земле.
Мои окровавленные губы еще долго выплевывали презрительные оскорбления в ее адрес. Та в отместку шарахала молниями, все ближе и ближе подбираясь к месту, где мы стояли, но я не отступил и тогда, когда она вонзила очередную огненную стрелу чуть ли не у моих ног. Я даже не отодвинулся.
Ни на шаг.
Ни на сантиметр.
– Врешь, стерва! – орал я. – Просчиталась ты! Тебе уже нечем меня запугать!.. А ты, старик, – припомнился мне Световид и его коварная усмешка, которая отчетливо скользнула по губам во время предложения наворожить перстень, – это и есть твое чудо?! Чтоб ты…
Может быть, я еще долго бы изливал все, что у меня накопилось на душе, выплескивая праведное возмущение его вопиющей подлостью, но тут от шума вновь проснулась моя… маленькая.
В который раз зло буркнув напоследок, что все равно не сдамся, я направился к ней. Успокоить мою «крошку» удалось сравнительно легко – хватило пару-тройку раз погладить ее, ласково проведя рукой по шелковистым волосам и по разрумянившимся от сна щекам с нежным персиковым пушком.
А утро принесло радость. Она что-то тихо лепетала, сидя в машине, которую мы поймали, и, прислушавшись, я уловил нечто знакомое. Это оказалось уже не бессмысленное «бу-бу-бу». Она повторяла слова из наших разговоров, правда, немилосердно искажала их.
– Ну вот, приходит в себя, – ободряюще заметил водитель, зафрахтованный нами аж до самой Москвы. – Я сразу сказал – обойдется у вас с актрисой.
Дело в том, что мы объяснили ему наше присутствие в таком глухом месте, да еще в столь экзотических костюмах, съемками исторического фильма. Мол, главной героине стало плохо, потому что молния ударила почти в нее, и теперь мы срочно везем девушку в больницу, чтобы вывести из шока.
– Надо же, как вам не повезло. Гроза в сентябре вообще жуткая редкость, да тут еще прямо в нее угодило, – посетовал водитель. – Жаль деваху, тем более вон она какая… красивая. А как кино-то называется?