Порыв ветра засвистел в тетиве, всколыхнул волосы. Из-под светлых прядей показалось ухо. Узкое и удлиненное, кончик острый…
Глава 4
Эльф мало отличался от человека. Честно говоря, Птиц ожидал чего-то более волшебного. А тут обычный парень лет двадцати на вид, смахивающий на сына какого-то столичного вельможи. Худощавый и высокий, стройный. В каждом движении сквозили кошачьи гибкость и грация. Лицо узкое, длинное. Но красивое и аристократичное: тонкие брови, высокие скулы, четко очерченные крылья носа. Лишь острые уши и узкие желтые глаза с необычайно широкими зрачками выдавали нелюдя.
На губах воина играла спокойная доброжелательная улыбка. Поза казалась непринужденной, легкомысленной. На лбу светился серебряный обруч, из-за плеча выглядывал колчан, полный стрел. Тусклые блики скользили по наплечникам и поручам, чешуйчатой броне. Не железо явно. Скорее дерево или кость. Латные пластины мерцали и переливались, принимали окрас окружающих предметов. Над броней танцевала зыбкая дымка — зачарованы. Но энергетический контур оказался абсолютно непонятным и очень сложным. Навскидку Ирн сумел лишь догадаться, что служит он для маскировки…
Об эльфах в Аримионе не слышали очень давно. И причина проста — последние города светлорожденных располагались далеко на востоке Скифрской империи, в неприступных Светлых рощах. Кроме того, остроухие неохотно покидали убежища. Но Ирн прекрасно знал, что Кланы вели активную жизнь. Сотрудничали с Орденами Алара, плели интриги. Старались сталкивать людей между собой, использовали каждую мелочь для восстановления могущества. Политикой занималось старшее поколение. А младшее воевало.
Полгода назад Птиц случайно услышал разговор настоятеля с гонцом Ордена Правды. Посланник передавал вести-в одном из Кланов случился раздор. Молодые светло-рожденные пошли против воли отцов, объявили о святом походе на человечество. С тех пор то тут, то там на просторах Дорамиона самым загадочным образом сгорали поселения. Жителей находили мертвыми и обезглавленными. Изредка попадались черные стрелы с любимыми эльфами наконечниками из листьев древа Сонраэ Селенэ, Песни Луны… На вполне закономерный и жесткий вопрос империи руководство Кланов умыло руки. Хотя странное дело, после намека имперцев деревни начали сгорать в Аримионе. И чаще — на территории непокорных Скифру королевств. Политика, однако.
Незнакомец поерзал на балке, ощупал взглядом парня с ног до головы. Стер улыбку с губ, прищурился. Птиц скосил глаза на нищего. Тот отставил правую ногу чуть назад, подогнул колено. Острие клинка начало плавный разбег. Но враг заметил, наконечник стрелы уставился на бродягу.
— Не советую, — звонко произнес эльф на чистом игарском. — Я лучший стрелок в отряде.
— Кто бы сомневался, — ответил нищий и расслабился напоказ. Помедлил, оценил обстановку. — Чем обязаны, уважаемый?
— Решили поразвлечься, — насмешливо сказал воин.
— И как? — пробормотал Лохматый. — Получается?…
— Пока не очень, — хмыкнул эльф. — Но в перспективе вздернем вас на ближайшем дубу, выпотрошим и оставим воронам. Тогда точно будет весело.
Враг оставался приветливым и спокойным, но нечто в голосе позволило понять: не шутит. По спине Птица сыпануло изморозью. Голова закружилась, а пальцы невольно сложились в атакующую фигуру Знака Огня. Но парень вовремя услыхал раздраженное шипение спутника. Застыл, словно уперся в незримую стену. Боковым зрением заметил тени, ощутил угрозу… Еще лучники. Драться глупо, истыкают стрелами. Нет, надо тянуть время. И попутно придумать выход из ситуации…
— Зачем? — хрипло, но внятно спросил послушник.
— Слишком много развелось людишек, — улыбнулся эльф, развел руками. — Вы как крысы или саранча. Плодитесь с невероятной скоростью. Пожираете и уничтожаете все, к чему прикоснетесь. Наша святая обязанность немножечко уменьшить поголовье паразитов.
— Мы не причинили вам вреда, — процедил Ирн.
— О-о-о! — протянул остроухий, изумленно приподняв бровь. — Смешно, животное вспомнило о справедливости, когда прижали нож к горлу… Но вы достаточно предсказуемы. Я знаю, о чем заговорите.
— Просвети, — с нарочитой злостью в голосе попросил Птиц.
— Сначала будете давить на благородство, — с удовольствием произнес эльф. Немного ослабил тетиву, лениво поболтал ногой в воздухе. — А потом, когда поймете тщетность уговоров, попытаетесь подкупить. Предложите золото, драгоценные камни, звезды с неба. И в конце концов станете умолять, упадете на колени… Люди, что с вас взять?
— Ты ошибаешься, — холодно вымолвил послушник.
— А мы проверим, — фыркнул эльф. Повернулся, сделал небрежный жест.
Воздух вокруг подворья задрожал. Как пустынные миражи, проявились силуэты еще троих светлорожденных. Брызнула серебристая пыль, коконы заклятий Хелеонов рассыпались. Один эльф стоял чуть позади, у края дороги. В руках лук, тетива натянута до отказа. Второй прятался в тени у покосившегося амбара, третий сидел на крыше соседней избы… Лица отрешенные, взгляды прицельные. Солнечные лучики золотили длинные волосы, отражались от чешуи доспехов.
Послышались грохот, треск древесины и полузадушенный стон. В проеме дверей дома на противоположной стороне улицы мелькнули тени. Наружу метнулась стена пыли. Следом, словно медведь-шатун, вывалился Малыш. Под глазом синяк, на шее кровавая полоса — душили веревкой… Макс рухнул на колени, перекатился и попытался вскочить. Но надсмотрщик настиг, коротко и мощно ударил в основание черепа. Без видимых усилий схватил за шиворот, перетащил через дорогу. Повалил и принялся методично пинать. Хрустнул перебитый нос, тонкими струйками хлынула кровь. Острый носок рассек бровь, латная перчатка с мокрым чмоканьем врезалась в скулу…
Мир расслоился на десятки отдельных осколков. Ирн задрожал, попытался броситься на мучителей. Но наткнулся на предупреждающий взгляд нищего. Сдержался, тяжело и надрывно задышал. С ужасом посмотрел на окровавленного и избитого Малыша, недоверчиво глянул на командира отряда. Как?… Как такое красивое существо может быть столь бездушным? Остроухий ублюдок! Тварь!
На губах предводителя появилась улыбка. Эльф наблюдал за избиением человека с видом ценителя искусства, попавшего на премьеру новой комедии. Весело посмеивался, хлопал в ладоши. Но скоро подал знак подчиненному. Тот нехотя отступил — как же, лишили такого удовольствия. Достал из-за пояса кружевной платочек, принялся кропотливо стирать кровь с перчаток и сапог.
— Нравится? — с вежливым интересом спросил командир. — Очень художественно, не правда ли?! Пожалуй, лучше только забавляться с вашими детишками. Визжат, как собачонки, плачут… Но плохо то, что рано теряют сознание. Пальчик отрежешь — в обморок падают. А со взрослыми особями можно придумать что-нибудь эдакое, душещипательное. Например, убить жену на глазах у мужа. Или перебить лапки зверенышам при живой матери…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});