страхи надуманны. Ты сама их придумала, чтобы тебя сочли за свою. Не такая, как все те, богатенькие с огромным домом. Что в тебе настоящего? Что с тобой случилось серьёзнее сломанного ноготка?
Драгана вскочила с кровати и оказалась с Бони почти вплотную. Ей пришлось задрать немного голову, чтобы заглянуть в синие глаза. Губы дрожали от напряжения, ногти впиваются в ладони. Все её тело трясло мелкой дрожью от переполняющих чувств.
— Видишь, тебе даже сказать нечего. Ты пустышка, что пытается строить из себя благородство. Но с какими реальными трудностями ты столкнулась? Ну, не будем считать тот день, когда ты выбирала платье на коронацию нового четвёртого царя Роменклава.
Ничего не менялось. Бони упорствовала, пытаясь доказать и оправдать своё мнение, а Драгана вдруг успокоилась. Стало так смешно от происходящего. Будь они знакомы чуть ближе, возможно ей и стало бы обидно. Допустимые пределы всегда становились камнем преткновения, когда абсолютно чужие и не знающие ничего люди, берут на себя ношу по обвинению тебя во всех грехах, ведь их жизнь абсолютно не задалась.
Хмыкнув, Драгана разжала кулаки и села на кровать. Она не собиралась мериться с ней проблемами. Плевать, что думает о ней бездушный девант, потерявшая свою человечность. Бони пока заплетала волосы в косу бросила ещё два едких комментария и исчезла в портале. Драгана позволила одинокой слезе скатиться по щеке. Сосущая пустота протягивала корни всё дальше по её телу, и с каждым днём захватывала территорию увереннее. Дома она могла бороться с ней, игнорировать, но здесь, с чужими людьми не удавалось даже отбросить прошлое. Кровь снова вымарала руки, и как бы она не старалась оттереть, не получалось, только сильнее увязала.
― Ты справилась! Слышишь? Справилась. ― Голос Ники взбудоражил каждую клеточку в теле. ― Ты думала я так скажу? Из-за тебя мы умерли в этой ловушке!
Обвинение исполосовало сердце, не оставляя живого участка. Как бы сильно Драгана не закрывала глаза, чтобы не видеть, книжные полки вырастали и множились, окружая коридорами и тьмой. Скрип двери вернул её в реальность, и она захотела, чтобы все слова Бони стали правдой. Быть глупенькой, с большой удачей за пазухой, но в обмен никаких трагичных и потрясающих сознание событий. Драгана полностью вернула себе самообладание, когда напомнила себе о брате, которого должна спасти любой ценой.
К обеду она не притронулась. Аппетит пропал. Кофе по-прежнему оставался отвратительным, зато горячим.
Их путешествие продолжилось. Алексей затянул её в другую лавку, где купил очередной свёрток чего-то подозрительно опасного. Следующим пунктом назначения стала городская библиотека. Здание являлось памятником Октара, слегка покосилось, но каменная кладка из серого камня не утратила очарования. Просторный холл с диванчиками у окон, где сидели посетители с книгой в руках, заливал яркий свет из огромных арочных окон. Алексей и Драгана записали вымышленные имена в книгу посетителей и вошли в большой зал. Она поморщилась от рядов из столов и старых ламп на них. Высокие стеллажи выстроились, как домино. На полках расставлены сотни тысяч книг. Больше, чем хранилось в поместье, но менее ценны.
— Что такое? ― Алексей спросил, потому что Драгана застонала от досады и попятилась к двери. ― Почему такая бурная реакция?
— Ненавижу книги. Почему всегда книги?
До трясучки интересовал этот вопрос. В детстве она отдала бы всё, чтобы объездить все известные библиотеки страны и других континентов, а теперь книжные полки вызывали лишь негодование.
— Придётся потерпеть, мне нужно кое-что найти.
Он оставил её за самым дальним столом, а сам пошёл на поиски. Драгана не спорила и опрокинула голову на дубовую столешницу, мысленно причитая о своём проклятье, прицепившегося к ней. Арсер разложил перед собой несколько толстых томов, но она даже не прочитала название. Сколько можно постоянно застревать среди пыли и запаха разлагающихся страниц?
Запах преследовал её с тех самых пор, как она вошла в Библиотеку Первых царей. Он осел где-то на глубине лёгких и нечем было его вытравить оттуда или замаскировать.
— Ты прав, мне интересно, ― сказала Драгана, перекатывая голову на правую сторону, но не отрывала от столешницы. ― Что ты пытаешь найти?
— Способ вернуть себе память и вспомнить свою фамилию.
— Придумай новую.
— Тебе не понять, ― огрызнулся Арсер.
— Ну, разумеется, ― хмыкнула Драгана, вспоминая утренний диалог с Бони.
Становилось всё увлекательнее. Пленница без цепей, но на коротком поводке. Драгана тихо посмеивалась, сдерживая более сильные порывы. Они же в обители знаний. Алексей нахмурился, рассматривая её несколько секунд и быстро вернулся к пожелтевшим страницам.
Бони появилась неожиданно, и Драгана дёрнулась. Она отвернулась от деванта, чтобы не видеть её, но девант назло села, напротив.
— У меня плохие новости, ― Бони выглядела почти опечаленно, по незнанию можно и поверить. ― Говорят, на границе Лесов Тары произошла трагедия. Группа энтузиастов, что пошла за твоим братом мертва. Их тела сейчас везут в Астерию. Ходят слухи, что среди погибших есть Томас Медичи.
Алексей оторвался от книги, но Драгана не отрывала головы от стола. Она смотрела на Бони и хотела ей врезать, но что бы это изменило? Поджав губы, Драгана крутила кольцо на пальце, скрывая руки под столом. Бони грустно улыбнулась и подошла к Алексею. Они шептались, даже спорили и девант ушла через портал, не дослушав доводы Арсера.
Израненное сердце сдавила колючая проволока. Душа окончательно погрязла в темноте, а мысли безостановочно подкидывали ей красочные картины безобразного трупа её брата. И где-то внутри всего этого водоворота теплилась надежда, что Томас ещё жив, что Бони неправильно расслышала сказанное.
— Верни меня домой, ― тихо попросила Драгана, крутя кольцо почти без остановки.
Кровь капала на её обувь, кожа горела, но было абсолютно наплевать, лишь бы не тонуть в море скорби, увести свой разум в другое русло, зацепиться за крохотный огонёк надежды. Хотелось подавить реальность в пучине глубоких и радостных иллюзий. Пусть больно будет позже, только не сейчас. Сейчас она не готова справляться с новой порцией.
— Прости, ― Алексей поджал губы, пальцы сжали хрупкие страницы. Он набрал побольше воздуха в лёгкие, намереваясь видимо выдать тираду, почему сейчас не может отпустить её, но в последний момент сдулся и выдавил короткое: ― Мне жаль.
Всем жаль. На похоронах родителей всем тоже было её жаль. Удивлённые лица беспардонно маячили перед ней, старались заглянуть в душу; хотели утолить своё никчёмное любопытство. Постоянно твердили, как им жаль её и Томаса. Хотя сами быстро рассасывались по небольшим группам и мерзко шептались о том, что же будет дальше и кто займёт место Николая. Задавались