Читать интересную книгу Мое сердце - Смолл Бертрис

— Скажи ты мне, моя роза, что любишь меня, и я в тебе очень разочаровался бы. Я бы понял, что ты неискренне это говоришь, — Но ты же сказал, что любишь меня, — возразила она.

— Я и люблю тебя, моя дорогая! Но мой опыт настолько же велик, насколько мал твой. Я сразу распознаю свои чувства к женщине, а ты полностью сразила меня не только своей красотой, но и умом.

Велвет не выдержала и опять рассмеялась.

— У тебя, — заявила она, — очень быстрый язык, мой Акбар, что так подходит к твоему быстрому уму! Думаю, мне надо бояться тебя.

— Возможно, что и стоит, — сказал он, скрывая резкость своих слов за нежной улыбкой.» Всегда плохо позволять одному человеку быть слишком уверенным в чувствах другого «, — подумал он.

Они еще дважды занимались любовью этой ночью, и Акбар даже сам удивился своей неожиданной прыти. Такое желание не охватывало его вот уже лет десять. Эта его новая английская жена, которую он взял в свою постель и в свое сердце, похоже, придала ему новые силы. Он нашел эту мысль довольно лестной для себя и наконец провалился в глубокий сон.

Когда Велвет проснулась, Акбар уже ушел. Было жарко, и она лениво нежилась на подушках, вытянув ноги и покачивая ступнями из стороны в сторону. Она впервые за все эти последние месяцы прекрасно чувствовала себя. Она улыбнулась, поняв, что у женщин так же, как у мужчин, бывают иногда весьма определенные желания. Почему она раньше никогда ни с кем не говорила об этом?

Раздалось легкое царапанье в дверь.

— Войдите! — воскликнула она, и в комнате появился Адали.

— Я пришел сказать вам, моя принцесса, что у вашей камеристки только что начались роды.

— Быстро подай одежду, — приказала Велвет. — Я пойду к ней.

Торопливо одеваясь, она вдруг поняла, что почти ничего не знает о том, как дети появляются на свет. Родители посчитали ее слишком маленькой и не пустили к Дейдре, когда та рожала первенца. И все равно Пэнси будет легче, если она посидит с ней. Сама-то Пэнси наверняка видела, как это делается, будучи старшей из множества детей Дейзи.

Спеша по коридору, Велвет слышала стоны Пэнси, которые становились все громче, по мере того как она приближалась к маленькой комнатке своей служанки. Там рядом с Пэнси сидела женщина средних лет, спокойно дожидаясь, когда природа возьмет свое. Пэнси, слава Богу, была крупной, здоровой девушкой, и никаких осложнений не предвиделось.

— Пойдем со мной, Адали. Если эта женщина будет давать Пэнси какие-нибудь указания, ты переведешь, — сказала Велвет.

— Как прикажете, моя принцесса.

Велвет опустилась на колени около кровати своей подруги.

Адали встал рядом, на случай если эта женщина что-нибудь присоветует.

Пэнси слабо улыбнулась и еле слышно проговорила:

— Как же, попробуй не послушайся эту старую каргу. Выглядит она достаточно суровой. Боже, госпожа Велвет, никогда раньше я не чувствовала такой боли? Помню, моя мать тоже кричала, рожая очередного брата или сестренку. Не так-то легко родить ребенка, но я не боюсь.

— Я знаю, что ты не боишься, — сказала Велвет, беря Пэнси за руку.

— Тут будет порядком грязно, миледи, — усмехнулась Пэнси, — Мне бы не очень хотелось, чтобы вы при всем этом присутствовали.

— Пэнси, в отличие от других женщин моего возраста я еще никогда не видела, как рожают детей. А что, если у меня будет собственный? Ты хочешь, чтобы для меня все это стало полной неожиданностью?

Пэнси заставила себя улыбнуться, хотя это было нелегко.

— А вы намерены скоро обзавестись ребеночком, миледи? — пошутила она.

— Властитель Акбар сказал, что хочет сделать мне одного, Пэнси. Думаю, мне понравятся мои собственные дети.

В короткие минуты передышки между потугами Пэнси казалась гораздо ближе к своей госпоже, чем раньше. Велвет вдруг потеряла то превосходство, которое свойственно госпоже. Этим утром в ее глазах сияло какое-то иное чувство, и Пэнси сразу поняла причину. Ее госпожа наконец-то отдалась Великому Моголу. Пэнси с облегчением вздохнула. Она и правда боялась, что долгое сопротивление Велвет наконец надоест повелителю, и тогда им придется худо. Что было бы с ней и ее только еще готовящимся появиться на свет ребенком, если бы Велвет потеряла расположение сиятельного покровителя? Но тут ее мысли были прерваны новым приступом боли, пронзившим ее измученное тело.

Сидевшая до сих пор молча женщина вскочила на ноги и попыталась поднять Пэнси, бормоча при этом себе под нос какие-то слова, которых ни одна из двух молодых женщин понять, естественно, не могла.

— Она говорит, что ваша служанка с минуты на минуту разродится, и хочет, чтобы она села на корточки над специальной родильной простыней, которую она ей уже приготовила, — сказал Адали.

Велвет перевела Пэнси и помогла девушке встать.

— Надеюсь, она знает, что делает, — добавила Велвет. Пэнси улыбнулась своей госпоже одной из своих неподражаемых улыбок:

— У меня ведь все равно нет выбора, миледи, так ведь? Все будет в порядке, я уверена. — Она, шатаясь, встала на ноги, медленно прошла в другой угол комнаты и присела над цветастым куском материи, который расстелила акушерка.

Велвет перевела новые инструкции своей служанке и подруге.

— Она говорит, что ты должна тужиться изо всех сил, Пэнси. Пэнси стиснула зубы от нового приступа боли, и роды начались по-настоящему. Она изо всех сил тужилась, и ей казалось, что ее сейчас разорвет пополам. На лбу выступили крупные капли пота.

— Господи Боже! — простонала она. — Вот это уже похуже.

— Еще! — приказала Велвет.

Пэнси повторила свои попытки и заметила:

— Хоть бы этот паразит поскорее вылез. Мне все это начинает надоедать.

Весь низ живота, как ей казалось, растянулся уже так, что терпеть больше не было сил.

— Еще разок, Пэнси, почти готово, дорогая! — ободрила ее Велвет.

Пэнси предприняла третью попытку, тужась изо всех своих уже слабеющих сил, и вдруг почувствовала, как что-то выскользнуло из ее тела. Ей сразу стало легче. Утреннюю тишину разорвал здоровый детский крик, и она извернулась из своей неуклюжей позиции, чтобы взглянуть на новорожденного.

— Это мальчик, Пэнси! Ты преподнесла Дагалду чудесного сына! — счастливо воскликнула Велвет.

Пэнси уже легко извергла из себя послед и проговорила:

— Он никогда не узнает об этом, миледи. Жаль, но это так. Зато теперь хоть ясно, что у меня рождаются мальчишки и, может быть, на меня здесь положит взгляд какой-нибудь здоровенный солдат.

Помогавшая им женщина сначала обмыла новорожденного, потом его мать и уложила их обоих на соломенную циновку. Она наконец-то широко улыбнулась, сказав несколько непонятных им слов, и со смехом вышла из комнаты.

— Она говорит, что ваша служанка просто создана для рождения детей. Еще она сказала, что и мать, и дитя в превосходной форме и проживут до ста лет. Она пожелала вашей Пэнси много таких сыновей, — перевел Адали.

— Но не так сразу, — улыбнувшись, ответила Пэнси и повернулась, чтобы взглянуть на своего первенца. На глаза у нее навернулись слезы. — Господи, до чего же он похож на своего отца! — проговорила она вдруг задрожавшим голосом. — Как бы мне хотелось, миледи, чтобы Дагалд был здесь!

— И мне тоже, Пэнси! — ответила Велвет. — Я сделаю все, чтобы ты вернулась домой! Клянусь тебе!

— Не разрывайте себе сердце, миледи. Ваши ведь даже не знают, где мы. А если мне позволят вернуться домой, я, конечно, все им расскажу, и они захотят вернуть и вас, а что из этого выйдет, одному Богу известно. Так что будьте честной с собой. Неужели вы думаете, что Акбар правда отпустит меня?

Велвет знала ответ, и он был отрицательным. Акбар, конечно, ни за что не даст вырваться отсюда ни ей, ни Пэнси, и, честно говоря, после той страсти, которую она испытала сегодня ночью в его объятиях, она и сама уже никуда не хотела ехать. Наверное, после того как она нарожает ему детей, она каким-нибудь образом заставит его связаться с ее семьей. Если они будут знать, что с ней все в порядке, она любима и счастлива в браке и с детьми, никаких проблем не возникнет. Но это можно будет сделать в лучшем случае через несколько лет. Ей тяжко было думать о том, как они убиваются и переживают из-за ее исчезновения, но что же тут поделаешь! Когда-нибудь она все им объяснит, и они, конечно, поймут. А пока она ничего не может предпринять, чтобы хоть как-то облегчить их горе. Единственное, что остается, это заботиться о себе, Пэнси и ее сыне, чтобы им жилось здесь как можно лучше.