- Все уходили в 6-й клинике на ваших глазах… -Да.
- Я поражаюсь, что это вас не перепугало… Вы же никогда не сталкивались с этими боксами, с изоляцией, с постоянным ожиданием смерти?
- Первый раз посмотрели смерти в лицо… Ужасного было много… Случалось так, что те, кто умирал, и те, кто за ними ухаживал, учились в институтах в одних группах!.. Страшно это… А через несколько дней ощущение того, что ты ухаживаешь за чужим человеком пропадало - когда ты ему постоянно закапываешь облепиховое масло и выносишь горшки, то возникает какое-то родственное чувство…
- Почему именно облепиховое масло?
- А все слизистые оболочки сожжены…
- Лучевые ожоги страшны…
- Меня поразила там одна вещь: привыкание. То, что удивляло нас, никаких эмоций у врачей и медсестер подчас не вызывало - они это видели постоянно. Очевидно, иначе и нельзя - в такой клинике нужно быть хладнокровным, не столь эмоциональным…
- Оставим эти тяжелые воспоминания… Лариса, расскажите о своих родителях…
- Мой отец, Александр Егорович Сартин работал на станции, пускал ее, участвовал в ее наладке и монтаже оборудования. Он был большим специалистом по циркуляционным насосам, занимался их обслуживанием и ремонтом… Забавно, но его всегда выбирали делегатом разных партийных конференций, на которых он обязательно выступал и говорил все, что думал.. . Он ничего не боялся…
- Естественно, так как мало желающих идти на "ядерный остров", где стоят эти самые насосы, не так ли?
- Конечно… Он много читал, и у него прекрасная память. В общем, на станции он был "трибуном", и он активно участвовал во всевозможных идеологических спорах.
- Почему вы говорите в прошедшем времени?
- Он ушел на пенсию, отошел от активной работы. В 91-м году он сказал мне, что был и остается коммунистом, и что те идеалы, которым он поклонялся всю жизнь, были и остаются для него святыми…
-А когда он оказался здесь?
-В 72-м году, когда пускали первый блок. Сюда со всей страны собирали лучших специалистов…
-А мама?
- И на Белоярке, и здесь она работала в отделе рабочего снабжения, то есть всех нас кормила…
-А старшая сестра?
- Мы с ней закончили один вуз - МВТУ, один факультет.
- Откуда у вас, у девчонок, такая страсть к технике?
- Недавно я нашла письма подруги. Мы очень любили физику в школе… Потом я уехала сюда, и мы переписывались… В 12 лет мы считали, что физика - это самое интересное, что может быть в науке!
- В 12 лет надо влюбляться, но в не в физику…
- А мы жили ей! Никогда не забуду, как в "Доме книги" на Арбате мы толкались среди бородатых и усатых дяденек в отделе философии. Нам надо было обязательно понять, что такое вещество, материя, и каковы ее формы… И в письмах моих к Людмиле и ее письмах ко мне очень много строк посвящено этим проблемам. Мы и книги соответственно подбирали: по молекулярной физике, философских проблемах физики, о Вселенной…
- Но поступить на спецфакультет МВТУ было очень сложно, тем более, что на девушек там посматривали косо…
- Что было, то было… Но поступать мне было легко, так как никаких особых знаний не требовалось… Куда было сложно поступать, так это на физфак МГУ. Мы так и разделились: часть моих подруг поступали в МГУ, а мы - в МВТУ.
- Час от часу не легче! И вас много было таких?
- Да. Мы учились в английской спецшколе, и была у нас учительница физики, которую мы запомнили на всю жизнь! На самом первом уроке физики она сказала так: "Изучим какой-то закон, а потом вы свои личные впечатления в тетрадь!" И я помню свою первую запись: "Да здравствует Ньютон и его первый закон!"… Рядом с задачами и формулами я должна была написать о том, что я думаю в этот момент. Было необычно это и очень интересно. А ведь нам было по 12-13 лет… Я так думаю: это отпечаток того, что мы жили рядом с атомной станцией, и влияние родителей, конечно… Да, и у моих задушевных подруг родители тоже работали на АЭС, более того, один был главным инженером, а другой - директором… Потом он сыграл определенную роль в моей судьбе. На Кольскую АЭС было очень трудно распределиться. Мы сидели у него дома, там была Света. Она первой закончила физфак МГУ, первой из всех! Она распределилась в ФИАН, там защитилась и уехала на стажировку в Англию и Америку…
- Значит, а вы "по блату" на Кольскую?
- Он меня спросил о том, куда я хотела бы поехать. Я назвала Кольскую АЭС… Он сказал, что это несложно и поможет мне это сделать…
-Да, странные времена, если "по блату" выпускники устраиваются в Заполярье и на атомную станцию!
- Работа у меня была престижной - ведь я была в элитарном цехе…
- То есть?
- Кто может отладить, испытать и пустить блок? Только специалисты высочайшего класса… Иное дело на эксплуатации: четко выполняй инструкцию, не нарушай ее… Это, конечно, важно, но совсем иное дело, когда все вновь… В "Цехе наладки, испытаний и пуска" - все наши лучшие специалисты, и у меня появилась возможность перенимать их опыт, учиться у них!..
- Вы должны познать "характер" реактора?
- Не только его, но и всего оборудования.
- Что больше всего запомнилось в первые месяцы работы?
- Рождение Насти… Это был 84-й год, заканчивались предпусковые работы на 4-м блоке. Полным ходом шла наладка, горячая и холодная обкатка, подготовка к физпуску. Для меня все было впервые… Но поскольку Настя давала о себе знать - она родилась через два месяца, то в полном объеме все узнать и увидеть тогда мне не довелось… Я сидела в одном помещении с начальниками смен станции. И многое в их работе стало для меня открытием - сколько им всего нужно было делать, и какая у них ответственность!..
- И таких специалистов молодых, как вы, много на станции?
- Конечно. Я - одна из многих. У нас работают из МЭИ, из других институтов. Правда, из МВТУ я была одна, но это потому, что в нашем институте девчонок вообще мало.
- А сестра где работает?
- Сначала в центральной лаборатории, потом в отделе… А сейчас семья уехала в Москву, так как сынишки выросли - оба учатся в университете, и на мой взгляд, они правильно решили, что надо быть вместе…
- Лариса, вы хорошо знаете станцию, а потому можете ответить на такой вопрос: у вас четыре блока, внешне один похож на другой, но на самом деле - они разные?
- Очень!
- И чем отличаются?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});