— О, просто здорово. А то всё начинало становиться таким размеренным, что я уже заскучал.
При этих словах Рашид запрокинул голову и рассмеялся:
— Не возражаешь, если я буду называть тебя Гарри?
— Нет, ведь так меня и зовут.
— Точно, — сказал он. — Гарри, я знаю, что у тебя есть вопросы. Я отвечу, но лишь на несколько, мне нужно идти.
Я кивнул, раздумывая.
— Хорошо, — ответил я. — Во-первых, как вы понимаете, что противник… заразил кого-то?
— Опыт, — произнёс он. — Десятилетия опыта. Взгляд тоже может помочь, но… — Рашид запнулся. Я тут же узнал это — мысленный сбой, когда кто-то натыкается на поистине отвратительные воспоминания, сохранённые Взглядом. Как это было у меня с…
Брр!
…нааглоши.
— Не рекомендую делать это постоянно, — продолжил он. — Это искусство, а не ремесло, и требует времени. Времени, или сомнительного внимания Судьбы и до смешного огромного инструмента. — Он постучал пальцем по своему вставному глазу.
Я моргнул, хотя он этого не сделал, и посмотрел на массивные ворота, возвышавшиеся над головой:
— Адские колокола. Врата… Они… Своего рода духовный компьютерный томограф?
— Помимо прочего, — ответил он. — Но ты прав, это одна из их функций. Большей частью это означает, что противник не может эффективно использовать здесь эту тактику. Пока бдит привратник, он редко пытается.
Рог протрубил вновь, и челюсти Рашида напряглись:
— Следующий вопрос.
Ненавижу пытаться быть умным под давлением времени.
— Это, — сказал я, указывая на ворота, — какого чёрта? Как долго продолжается эта атака?
— Постоянно, — сказал он. — Всегда есть Иные, пытающиеся прорваться внутрь. Всегда есть силы, чтобы их остановить. В наш век это задача Зимы — защищать эти границы, с помощью некоторых других. Думай о них как об… иммунной системе мира смертных.
Я вытаращил глаза:
— Иммунная система… А что случится, если она… ну, знаете, ненадолго выйдет из строя?
— Что, прости? — переспросил привратник.
— Ну… если произойдёт сбой, заминка. Например, пока кто-то новый будет принимать на себя дела, или что-то случится, и здесь потребуется всё реорганизовать…
— В минувшие годы это, как правило, не составляло особых трудностей, — ответил он.
— А что насчёт этого года?
— В этом году, — сказал он, — это может стать проблемой.
— Проблемой.
— Довольно серьёзной. — Рашид изучил моё лицо и начал кивать. — Ясно. Есть вещи, происходящие в Зиме. Вот почему Мать Лето привела тебя сюда. Чтобы показать, что стоит на кону.
Я сглотнул и кивнул:
— Никакого давления или чего-то подобного.
Выражение лица Рашида при этом изменилось. Я не могу сказать, какое конкретно сочетание эмоций оно отразило, но среди них было что-то вроде сочувствия. Он отставил свой посох в сторону и схватил меня руками за плечи:
— Послушай меня, потому что это важно.
— Хорошо, — сказал я.
— Ты уже привык к этому, — произнёс он.
Я моргнул:
— Что? К чему?
Он наклонил голову и косо посмотрел на меня здоровым глазом.
— Я привык к этому? К важным напутствующим речам? К этому я привык?
Его губы дрогнули. Он сжал мои плечи напоследок, почти нежно, и отпустил их.
— Напутствующие речи? Стражам необходимо куда больше, чем это, Гарри.
— И что же? — спросил я.
Он подхватил свой посох и мягко ткнул им меня в грудь:
— По всей видимости, ты.
— Что?
— Ты, — твёрдо повторил он. — Нам нужен ты. То, что тебе дано, дано тебе не просто так. Непреднамеренно или нет, но практически каждое твоё действие в течение последних нескольких лет вставляло противнику палки в колёса. Ты хочешь знать, как ты можешь помочь мне, Гарри?
— Э-э… Ну да, — подавленно сказал я.
— Возвращайся в Чикаго, — ответил он, начиная отворачиваться, — и продолжай быть самим собой.
— Подождите, — сказал я. — Мне нужна помощь.
При этих словах он остановился. Затем посмотрел на меня и одарил мягкой улыбкой:
— Я точно знаю, каково это — быть на твоём месте, — он махнул рукой через плечо, в сторону битвы. — Точно знаю.
Он, казалось, задумался об этом на мгновение, а затем кивнул:
— Я сделаю всё, что смогу. Если мы оба переживём ближайшие несколько часов, я помогу уладить дела между тобой и Советом, который знает о наших ролях лишь то, что ему нужно знать… а это не так уж и много. Я подтвержу, что ты вернулся, и что это действительно ты. И прослежу, чтобы тебе выплатили жалование Стража за весь этот период. Чтобы восстановить твою личность, потребуется заполнить кое-какие бумаги в офисе Совета, но я присмотрю за этим. Думаю, что я помню все необходимые бланки.
Секунду я тупо пялился на него, потом сказал:
— Вы… вы поможете мне с бумагами для Белого Совета.
Он поднял палец.
— Не стоит недооценивать эту услугу, — серьёзно сказал он, но глаза его сверкали. — Как не стоит и недооценивать себя. Сила, знания, союзники и возможности, которые у тебя есть, даны тебе не просто так, Гарри. Ничто из того, что я могу сказать, не сделает твою задачу проще. Единственный способ сделать это — это сделать это.
Он вздёрнул подбородок:
— Тебе не нужна помощь, Страж. Ты сам и есть помощь.
— У нас проблемы, — вздохнул я.
Он подмигнул мне, потом снова поднял капюшон и сказал:
— Как и всегда. Разница лишь в том, что теперь ты об этом знаешь. Да хранит тебя Господь, друг мой. Я прикрою этот край. А ты присмотри за своим.
Он сделал несколько быстрых шагов из-под высоких ворот и подал знак. Через секунду, тканый ковёр — и чёрт побери, я не шучу — где-то футов десять на двадцать, аккуратно опустился с неба и завис рядом с ним дюймах в шести от земли. Рашид ступил на ковёр, закрепил ноги в своеобразных ремнях безопасности и поднял свой посох. Ковёр и Привратник спокойно поднялись вверх и скрылись из вида, но всего секунду спустя пронеслись над бушующим полем боя с вихрем завывающего ветра.
И вот тогда до меня дошло. Я имею в виду, по-настоящему дошло.
Всё зависит от меня.
Не было никакого запасного плана. Никаких иных вариантов. Не было кавалерии, спешащей на помощь из-за холмов. Белый Совет почти ничего не знал о происходящем, но даже через миллион лет они в этом не сознаются.
Сегодня произойдёт катастрофа, которая может убить миллионы людей, включая мою дочь — если я этому не помешаю. К тому же, смертельно опасные волнения происходят в Зимнем Дворе, и в зависимости от того, на чью сторону я встану, я могу спасти или уничтожить тот мир, каким мы его знаем. Просто уйти — не вариант.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});