Когда отряд подошел на достаточно близкое расстояние, чтобы наблюдать за самкой дракона и не быть замеченным ею, Мереи отдала приказ ждать. Копьеносцы послушно замерли, слившись с лесом и став его тенью.
Тем временем лич рассматривала противника. Что прекрасного нашел в драконе мертвый элементалист? Для Мереи она была смертельно опасным зверем, бронированным воплощением смерти с когтями и бесконечно горячим дыханием. Такое существо ударом лапы может проломить крепостную стену. Сайльгрей — так, кажется, звали дракониху в записях Чарльза.
Этим утром Гхог подробно передал Мереи все, что смог узнать о драконе: местоположение кладки, как часто она летает охотиться и насколько чутко она спит. Бесплотный призрак — идеальный разведчик.
Два сопровождавших лича тамплиера заметно волновались — их лица покрылись потом, а дыхание сделалось прерывистым. Они без колебаний отдадут свои жизни по первому приказу, но не могли скрыть страха. Мереи прислушалась к себе: чувствовала ли она что-нибудь? Но внутри себя находила лишь механический расчет, уверенность в последующих действиях и безразличие к неудаче.
Чувствовала ли она вообще когда-нибудь?
Мереи помнила всю жизнь до обращения. Но ее память хранила только факты, как летопись — даты и имена. Мереи была безразлична ее жизнь до обращения: она помнила, что бегала и веселилась, когда была маленькой, что была безудержно влюблена в выдающегося воздушного мага, став юной и перспективной, — но теперь эти события стали для лича чередой не имеющих смысла картинок.
Когда слишком амбициозную Мереи чуть не сожгли на костре инквизиции за слишком дерзкие предположения и отослали в дальний уголок Империи, она поняла, что ее исследования и познание мира закончены. Она впала в отчаяние.
Но затем пришла Мортис. Она предложила волшебнице науку и бессмертие. А взамен потребовала вечную службу. И Мереи согласилась.
Разум без ограничений морали.
Выводы, свободные от чувств.
Веками лич превращала свой ум в оружие познания, сделав мысль своим главным оружием и инструментом. Она достигла неимоверных успехов, безжалостная к чувствам своих соперников и не брезгующая никакими способами достижения цели.
Ради Мортис.
Тем временем дракониха проснулась. Громко рыкнув, она потянулась, грациозно выгибая десятифутовую шею и, оглушительно хлопнув широкими крыльями, взмыла в воздух. Поднялся столб пыли и во все стороны полетели брызги.
Мереи отдала беззвучный приказ Гхогу — он знал, что надо делать. Тамплиеры скользнули ближе к гнезду и заняли нужные позиции. Лич достала мазь и приготовила свиток.
Сайльгрей вернулась с охоты спустя четверть часа. И обнаружила бесплотного духа, вольготно устроившегося в ее гнезде.
Гхог злорадно расхохотался, схватил одно из яиц и бросился к лесу.
Рассвирепевшая самка дракона издала дикий, полный ярости вопль и бросилась за призраком.
В этот момент четыре тамплиера выскочили из укрытий и бросили копья. Сайльгрей рубанула крылом и сломала три из них, но одно добралось до цели, глубоко пропоров слабо защищенную перепонку. Покачнувшись в воздухе, дракон быстро восстановил равновесие и изрыгнул на тамплиеров поток раскаленной жидкости.
Они бросились врассыпную, но даже те, кто не смог избежать смертельного дыхания синего дракона, остались невредимы — Мортис дарует защиту от стихий верным слугам.
Вторая четверка тамплиеров, замаскировавшаяся среди прибережных валунов, уже отправила в полет смертельные жала копий, когда Сайльгрей заметила опасность. Все копья попали в цель и прочно застряли в правом крыле, сильно порвав перепонку. Но взбешенный дракон, чудом восстановив равновесие, только прибавил в скорости, и испуганный Гхог, отшвырнув яйцо в сторону, устремился к Мереи.
Лич ударила.
Столб огня прочертил широкую полосу и врезался в дракона, рассыпавшись снопом горячих искр. Пламя даже не опалило лазурную чешую, да и не за этим оно было нужно. Сайльгрей заметила Мереи.
Разъяренная дракониха взяла чуть вправо и ринулась на неподвижно стоявшего лича.
Сейчас!
Тамплиеры выкатили засыпанную кустарником баллисту из укрытия и прицелились в дракона. Сайльгрей поняла, в какой опасности находится, и исторгла поток такой силы, на какой только была способна.
Копьеносцев моментально смыло — но они были в безопасности, Мортис сбережет их от этой атаки. Баллиста исходила жаром, но стояла невредимой — именно на нее Мереи потратила волшебную мазь, оберегающую от кипящей воды.
Только лич остался без защиты.
Вложив всю силу в заклинание огня, Мереи выжигала воздух перед собой, испаряя воду. Абсолютная сосредоточенность, чтобы поддерживать бушующий щит пламени перед собой, и непоколебимая концентрация, дабы сохранить связь высохшего, давно умершего тела с душой.
Поток иссяк, и Сайльгрей встретилась взглядом с бездушным личем.
Мереи спустила рычаг баллисты.
Дубовые дуги неестественно выгнулись и лопнули от высокой нагрузки, успев выстрелить окованным железом болтом, моментально загоревшимся в полете — таково было действие свитка Мереи. Болт молнией ударил в Сайльгрей, пробив грудную клетку и глубоко войдя внутрь.
Дракониха нелепо ударила крыльями, застонала и камнем упала вниз.
Никакой красоты.
— Положите трупы людей рядом с баллистой, — обратилась Мереи к тамплиерам, направившись к кладке. Мертвая дракониха ее больше не интересовала.
Лич отдавала приказы другим копьеносцам, когда ее прервал Гхог.
— Мереи, ты убила дракона, — возбужденно пролепетал он.
— Да.
— Единицы могут похвастаться подобным.
— Возможно.
Дух смолк. Спустя мгновение он спросил:
— Мереи, ты действительно думаешь, что хитрые имперцы и мудрые драконы клюнут на такую простую подставу?
— Несомненно. За нас играет разум, за них — чувства. Гнев притупляет рассудок и дает волю рукам. Для имперцев все будет выглядеть следующим образом: Чарльз Борей, помешавшийся на волшебных существах, решил украсть у синего дракона яйцо, но та опередила вора и уничтожила ученого вместе с башней. Все труды Чарльза Борея пропали. Ученик элементалиста решил отомстить, а заодно и продолжить дело учителя и организовал экспедицию к драконьей кладке. Сайльгрей ему удалось убить, но сам он вместе с товарищами погиб. Драконы же обезумеют от злости, решив, что люди убили одну из их рода. Когда кто-нибудь из них начнет понимать, какую ошибку совершил, будет пролито слишком много крови, чтобы ее можно было так просто забыть.
Гхог выслушивал молча. Затем, выдержав паузу, он кратко произнес:
— Надо довести дело до конца. Осталось немного.
Мереи вернулась к инсценировке нападения. Последние штрихи, завершающие работу, должны быть выполнены идеально. После того как яйца были переложены ближе к разломанной баллисте, лич активировала неподалеку от тел последнюю сферу воды. Теперь в запекшихся кусках мяса никто не отыщет ран, полученных от копий. Тамплиеры всячески заметали следы своего присутствия.
Гхог склонился над каждым яйцом и выпил жизни так и не успевших вылупиться дракончиков.
Приготовления закончились уже тогда, когда небо устилало звездное покрывало и полумесяц луны отражался в темной глади озера. Мереи отдала тамплиерам приказ покинуть лес и ожидать ее возле опушки. Копьеносцы повиновались беспрекословно — в их действиях появилось еще больше почтения. Тамплиеры отдавали должное убийце драконов.
Остаться в одиночестве ей не дал Гхог. В руках дух держал продолговатый сверток.
— Мортис велела передать тебе вот это по окончании задания.
Колдунья аккуратно развернула сверток. Внутри оказался тонкий темный жезл с зеленым набалдашником. Символ власти.
— Теперь ты королева личей, Мереи.
Королева Личей. Маг, которому даже смерть не преграда на его дороге к могуществу. Правая рука Мортис в Невендааре.
— Мне надо осмыслить это, Гхог, — тихо произнесла она.
— Конечно, конечно, — заухмылялся дух и, исчезая в ночи, добавил: — Я буду ждать тебя на опушке вместе с тамплиерами. Не затягивай.