старикашки вроде тебя, Артур, сидят и восхищаются молоденькими девчонками.
— Быть молодой — этого мало, — сказала Джейн. — Надо иметь С. А.
— Как?! — удивилась мисс Марпл. — С. А.?
— Sex appeal[74], — объяснила Джейн.
— Ах вот что, — сказала мисс Марпл. — В мое время это называлось «ласкать глаз».
— Ну а теперь о dame de compagnie, — продолжал сэр Генри, обращаясь к миссис Бантри. — Неплохую вы дали ей характеристику; кажется, назвали ее кошечкой?
— Видите ли, я не хотела сказать, что она кошка, — ответила миссис Бантри. — Кошка — совсем другое дело. А эта — просто большая, белая, мягкая, мурлыкающая личность. Очень слащавая такая. Вот какой была Аделаида Карпентер.
— И какого же возраста?
— О, пожалуй, в районе сорока. Она находилась в доме, по-моему, с тех пор, как Сильвии исполнилось одиннадцать лет. Очень тактичная дама. Из тех вдов, оказавшихся в неблагоприятных обстоятельствах, что имеют множество родственников-аристократов, но не имеют денег. Я ее не люблю. Я никогда не отличалась любовью к людям с длинными белыми руками, и я не люблю «кошечек».
— Мистер Керли?
— Невзрачный, пожилой сутулый человек. Их такое множество, что едва отличишь одного от другого. Проявлял энтузиазм только при разговоре о своих заплесневелых книжках. Думаю, что сэр Эмброз его и не знал-то как следует.
— А ближайший сосед — Джерри?
— Вот уж действительно очаровательный парень! Был обручен с Сильвией. Что и привело к печальному исходу.
— Тогда я не понимаю… — начала мисс Марпл и замолчала.
— Что?
— Ничего, дорогая.
Сэр Генри с любопытством взглянул на старую даму и задумчиво произнес:
— Итак, эта молодая пара была помолвлена. И давно состоялась помолвка?
— Около года назад. Сэр Эмброз был против под предлогом того, что Сильвия еще слишком молода. Но спустя год он сдался, и скоро должна была состояться свадьба.
— А! У молодой леди была собственность?
— Почти ничего… Какая-то сотня фунтов или две в год.
— Не так уж и плохо, Клиттеринг, — засмеялся полковник Бантри.
— Ну все, пусть теперь доктор задает вопросы, — сказал сэр Генри.
— Мое любопытство, собственно, главным образом профессионально, — начал доктор Ллойд. — Хотелось бы знать, какое медицинское заключение было представлено следствию? Если, конечно, хозяйка знает и помнит.
— Насколько мне известно, отравление дигиталисом. Так, кажется, называется?
Доктор Ллойд кивнул:
— Наперстянка, дигиталис, воздействует на сердце. Конечно, это очень ценное лекарство при некоторых формах сердечной недостаточности. И вместе с тем очень странный случай. Не могу поверить, чтобы листья наперстянки могли привести к летальному исходу. Представление о ядовитости ее листьев и ягод сильно преувеличено. Мало кто понимает, что активное ее начало — алкалоид — нужно сперва извлечь в чистом виде.
— Миссис Макартур послала на днях несколько особых луковиц миссис Туми, — сказала мисс Марпл. — А кухарка миссис Туми приняла их за обыкновенный лук, и, конечно же, все Туми сильно заболели.
— Но они не умерли от этого, — заметил доктор Ллойд.
— Нет, не умерли, — подтвердила мисс Марпл.
— Одна моя знакомая умерла от отравления птомаином — трупным ядом, — сказала Джейн Хелльер.
— Нам надо продвигаться в расследовании преступления, — заметил сэр Генри.
— Преступления? — вздрогнув, переспросила Джейн. — Я думала, это несчастный случай.
— Если бы это был несчастный случай, наверное, миссис Бантри не стала бы нам о нем рассказывать, — возразил сэр Генри. — Нет, я считаю, что это только на первый взгляд несчастный случай. За ним кроется что-то довольно мрачное. Помню такой казус: гости на вечеринке болтали после обеда. Стены были увешаны всевозможным старинным оружием. Вдруг один из гостей схватил со стены седельный пистолет и нацелился в другого, делая вид, что стреляет. Пистолет оказался заряженным. Прозвучал выстрел. Произошло убийство. И нам пришлось выяснять, во-первых, кто тайно зарядил пистолет, во-вторых, кто направил разговор таким образом, что в результате неумной шутки произошла трагедия: ведь человек, нажавший на курок, был не виноват!
Мне кажется, у нас тут с вами почти такая же ситуация. Листья дигиталиса были намеренно смешаны с шалфеем в предвидении определенного результата. Поскольку мы снимаем подозрение с кухарки — не так ли? — возникает вопрос: кто собирал зелень и принес ее на кухню?
— На это ответить просто, по крайней мере на последнюю часть вопроса, — сказала миссис Бантри. — Сама Сильвия и принесла зелень на кухню. Это была ее постоянная обязанность: собирать салат, зелень, молодую морковку — в общем, делать то, чем садовники не хотят как следует заниматься. Они не подадут вам к столу ничего молодого и нежного, им, видите ли, дай точные образцы. Сильвия и миссис Карпентер, бывало, сами заботились об этом. А наперстянка действительно росла вместе с шалфеем, в одном месте, так что ошибиться было нетрудно.
— Сильвия в самом деле сама собирала?
— Этого никто не знал.
— Предположение — штука опасная, — многозначительно произнес сэр Генри.
— Я, например, знаю, что миссис Карпентер не собирала, — твердо заявила миссис Бантри. — Она все утро провела со мной на террасе. Мы вышли туда после завтрака. Была необычайно теплая для ранней весны погода. Сильвия одна спустилась в сад, а потом я увидела, как она прогуливается под ручку с Мод Уай.
— Они были хорошими подругами? — спросила мисс Марпл.
— Да… — ответила миссис Бантри и, казалось, хотела сказать что-то еще, но промолчала.
— И долго ее подруга там гостила? — поинтересовалась мисс Марпл.
— Около двух недель. — В голосе миссис Бантри послышалась нотка тревоги.
— Вы не любите мисс Уай? — предположил сэр Генри.
— Вовсе нет. Это просто так. Вовсе нет. — Тревога в ее голосе усилилась.
— Вы что-то скрываете, миссис Бантри, — упрекнул ее сэр Генри.
— Я только сейчас подумала… — сказала мисс Марпл, — но не хочу возвращаться…
— О чем же вы подумали?
— Вот вы сказали, что молодые люди были помолвлены, и именно это привело к печальному исходу. Но когда вы говорили это, ваш голос прозвучал как-то странно, если вы понимаете, что я имею в виду?
— До чего же вы ужасный человек. — Миссис Бантри с укоризной посмотрела на мисс Марпл. — Вы всегда, кажется, все знаете. Да, я кое-что подумала, но, право, не знаю, следует ли мне об этом говорить.
— Обязательно следует, — решительно заявил сэр Генри. — Какие бы ни были у вас сомнения, ни о чем нельзя умалчивать.
— Хорошо. Так вот, вечером накануне трагедии я вышла перед обедом на террасу. Окно в гостиной было открыто, и я случайно увидела Джерри Лоримера и Мод Уай. Он… ну… целовал ее. Конечно, я не поняла, то ли это просто так или же… Ну, я полагаю, и никто не поймет. Я знала, что сэр Эмброз недолюбливал Джерри Лоримера. Возможно, ему было известно, что