Обмакнув кисть, проворно наклеила листовку и, незамеченная, шмыгнула в пролом ограды. Следующую листовку она наклеила к шлагбауму у переезда, еще две — на полустанке к пакгаузам. Остальные листовки расклеила по избам.
На краю поселка горласто, с надрывом прокричал петух.
«Пора возвращаться, — подумала Зина, — пока темно».
Прошло два месяца. Однажды Зина вышла на крыльцо и стала ждать Евгения Езовитова, который с минуты на минуту должен был прийти. На улице тихо, пустынно. Не слышно ни лая собак, ни людских голосов.
Евгений в овчинном полушубке вышел из дальнего проулка, подошел к Зине и спросил:
— Ты как, готова?
— Давно.
— Тогда пошли.
На крыльцо вышла Евфросиния Ивановна:
— Далеко ли вы это идти сговорились?
— Мы, бабуль, в Мостище сходим, — ответила Зина.
Евфросиния Ивановна краем глаза взглянула на Зину, потом на Евгения и улыбнулась, припомнив, как внучка долго расчесывала перед зеркалом волосы, как старательно заплетала косички и завязывала красные шелковые ленты в бантик, как долго наглаживала светло-голубое платье, которое редко надевала.
— Поосторожней идите,
Зина несколько раз ходила в деревню Мостите, но у Фрузы Зеньковой не была ни разу до этого. Многих ребят и девчат, которые пришли к ней в тот раз, Зина хорошо знала.
Евгений и Зина переступили порог Фрузиного дома — запахло хлебом, душистым, пряным ароматом крепко заваренной мяты.
— Вот и хорошо, что вы пришли, — сказала Фруза, подойдя к Зине. — Это та самая девочка, про которую ты мне говорил, Евгений?
— Она самая.
— Ну что ж, здравствуй, Портнова. — Фруза подала Зине руку.
— Здравствуйте, — Зина робко кивнула головой.
В окно условленным стуком постучал кто-то с улицы — ребята притихли. Отворилась дверь, повеяло холодом — в горницу вошел брат Фрузы Николай, за ним следом — Маркиямов. Снимая пальто, он недовольно сказал:
— Ну что вы повскакивали, как в школе. Сидите.
— А мы и впрямь как в школе, — сказал Федя.
— Верно, — Маркиямов подошел к ребятам. — Если все собрались, начинайте.
Фруза встала и спокойным голосом произнесла:
— Сегодня нам надо рассмотреть два вопроса: первое — прием нового товарища и второе — наши задачи, вернее, выполнение задания партизанского командования. По первому вопросу слово имеет Евгений Езовитов.
Евгений встал, взглянул на Зину и сказал:
— Дело вот такое. Имею предложение принять Зину Портнову в члены нашей организации «Юные мстители». Девочка она верная. Никогда не подведет. Можете на нее рассчитывать. В этом я очень уверен и даю вам в том свое комсомольское слово.
— А почему ты ее рекомендуешь? — спросила Нина Азолина.
— Да потому, что она смелая. И потом — ей нельзя одной. И хотя ей только четырнадцать лет, она сможет бороться против фашистов.
Маркиямов повернулся слегка и осторожно взглянул на Зину. Обращаясь к Евгению, спросил:
— Почему ты считаешь, что она смелая и на нее можно рассчитывать?
— Она сама, по собственной инициативе писала листовки и ночью тайком одна расклеивала по поселку.
— Я считаю, надо послушать саму Зину, — сказала Фруза.
Нина Давыдова кивнула Зине, подбадривая ее.
— Расскажи о себе, Зина.
— А что надо рассказать?
— Как что? То, что я тебе говорил, — шепнул Евгений.
— Нет, — возразила вдруг Нина Азолина. — Только не то, к чему тебя подготовил Женя. Расскажи лучше свою биографию.
Зина собралась с мыслями, негромко произнесла:
— Родилась я в городе Ленинграде в 1926 году. Училась в школе. Окончила семь классов. Там же, в школе, вступила в пионеры. Летом приехала с сестренкой в деревню Зуи, на каникулы, к бабушке. Когда немцы стали подходить, мы с сестренкой бежали. Но немцы окружили, и поэтому нам пришлось вернуться обратно.
— А еще, кроме учебы, ты ничего не делала? — спросила Нина Азолина.
— Занималась в балетном кружке. Я очень люблю балет.
Евгений с досадой поерошил свои чубчик.
— Ты лучше расскажи, почему листовки стала писать?
— Не могла иначе. Когда отступали, я видела, как фашисты жгли деревню Барсуки в Сиротинском районе.
Маркиямов достал сигарету, закурил, посмотрел на ребят и сказал:
— По-моему, надо принять. Фруза встала.
— Поступило предложение принять Зину Портнову в члены организации «Юные мстители». Кто «за» — прошу поднять руку.
Ребята и девчата все, как один, подняли руки.
— Единогласно, — Фруза вышла из-за стола. — Поздравляю тебя, — пожимая Зине руку, сказала Фруза.
— Спасибо за доверие, — ответила Зина. — Я выполню все, что вы мне поручите.
— Вот, видишь? А ты говорила, не примут, — сказал Евгений.
Вслед за Евгением Зину поздравили ребята и Борис Кириллович.
Зина стояла посреди горницы счастливая.
— Тебе, наверное, жарко? Сними кофту, — сказала Фруза.
Зина расстегнула пуговки, скинула с себя шерстяную кофту, под светло-голубым воротником ситцевого платьица вспыхнул ярким пламенем на груди красный пионерский галстук.
Ребята увидели галстук и, удивленные, вдруг смолкли, а у Нины Давыдовой навернулись слезы. Сдерживая их, она тихо проговорила:
— Красный галстук! Ребята, вы посмотрите только!.. Это же наш пионерский галстук!
Фруза обняла Зину и поцеловала в щеку. Маркиямов взглянул на часы.
— Времени у нас, Фруза, мало, я коротко. Командование отряда просило сообщить вам, что все члены подпольной организации «Юные мстители» зачисляются бойцами партизанского отряда и отныне должны действовать небольшими группами. Оружие продолжайте собирать, патроны тоже. А мы взамен будем присылать взрывчатку. И учтите — в группах сохраняется железная дисциплина. Приказы выполнять по-военному беспрекословно. Все ясно?
— Все, — ответила Фруза. — Мы выполним приказ.
* * *
В самой глуши леса, окруженного топями болот, расположился партизанский отряд. В центре лагеря под невысоким холмом, замаскированным старательно дерном, находилась землянка командира отряда. Крутой, в несколько земляных ступеней, спуск вниз — и сразу небольшая дверь, завешенная снаружи защитной плащ-палаткой.
Фруза спустилась в землянку.
В просторной землянке у командира партизанской бригады проходило совещание, на котором присутствовали комбриг Сакамаркин, комиссар Маркиямов, начальник штаба Пузиков и секретарь Сиротинского подпольного райкома партии Антон Владимирович Сипко.
Они сидели за тесовым столом. На нем лежала карта района.
Мужчины, время от времени попивая из алюминиевых кружек горячий кипяток, негромко говорили.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});