Читать интересную книгу Четыре властелина бриллианта. Тетралогия (ЛП) - Чалкер Джек Лоуренс

- Вы можете пройти в свои комнаты, – предложил проводник, и одуревшая от жары девушка радостно вздохнула, – и немного привести себя в порядок. Там, кстати, вы найдете и сухую одежду. Поднимайтесь наверх, занимайте комнаты – на двоих – знакомьтесь; мы встретимся с вами здесь же, например, во время трапезы. Часов у вас, конечно, нет, но будьте уверены – вы об этом узнаете.

Мы прошли в конец помещения и обнаружили в незаметной нише винтовую деревянную лестницу. Из-за дверей за нишей доносились громкие голоса и запах готовящейся еды. Что это – бар? Ресторан? Ну да ладно, пока не важно.

Толпа двинула наверх, а я малость поотстал, надеясь, что, учитывая нечетное число арестантов, мне удастся обойтись без соседа.

Однако мне не повезло. Здоровенный мужик, который все время отпускал саркастические комментарии, нагло занял отдельную комнату; перечить ему почему-то никто не решился. Все остальные, включая двух женщин, разбрелись парами по комнатам, и вскоре на лестнице остались только мы с той самой девицей. Стоя в конце коридора, она сконфуженно поглядывала на меня. Осторожно открыв последнюю комнату, заглянула туда, но, услышав мои шаги, повернулась. По выражению ее лица я понял, что наше неожиданное соседство нисколько ее не смущает.

‘- Придется нам познакомиться поближе, – заметил я.

Немного поразмыслив, незнакомка решительно вздохнула.

- А что я могу сделать, черт побери? – поинтересовалась она.

- Большое спасибо, – угрюмо ответил я и вошел в комнату. В центре ее стояли две широкие, удобные кровати, имелся туалет и даже умывальник, что меня особенно порадовало, – я уже приготовился бегать за водой к какому-нибудь колодцу. Кровати не были заправлены, однако у каждой в изголовье лежали стопки чистого белья, полотенец и, как и было обещано, сухой одежды.

Увидев легкое замешательство моей соседки, я неожиданно проникся к ней некоторой симпатией:

- Послушайте, если мое присутствие вас смущает, я зайду в туалет, пока вы будете переодеваться. С моим ростом там вполне можно даже жить.

- Нет, не стоит, – ответила она. – Ведь мы уже видели друг друга голыми в челноке.

Я утвердительно кивнул и, стянув с себя промокшую одежду, повесил ее на вешалку, а затем изо всех сил растер все тело, особенно волосы, полотенцем; моя пышная шевелюра превратилась в спутанную копну. Затем я примерил одежду. Как я и думал, она оказалась великовата – я и здесь не соответствовал стандартам. Однако это меня уже .не беспокоило.

Девушка тем временем внимательно меня разглядывала, и я начал подозревать, что она узнала Парка Лакоша.

- Что-нибудь не так? – поинтересовался я. Она молчала, словно не слыша. Я уж подумал, что девушка несколько не в себе, как вдруг она глубоко вздохнула и посмотрела мне в глаза:

- Простите, но мне до сих пор трудно осознать происходящее. Порой кажется, что это просто дурной сон, и нужно только проснуться – и все пройдет.

Я сочувственно покачал головой:

- Да, я чувствую почти то же самое, но боюсь, от этого кошмара нам уже не избавиться. Сами видите – вы живы, остаетесь самой собой и все происходит наяву. Это просто начало совершенно новой жизни. И вовсе не такое уж плохое, как могло бы быть.

Ну да, конечно. Она наверняка родом с цивилизованной планеты и в глаза не видела Границы. Знакомый мир, который она вряд ли любила, но с которым сроднилась, ушел навсегда. Что ж, это может пригодиться в дальнейшем.

Девушка прошлась по комнате и уселась на краешек своей кровати.

- Что же теперь делать? – потрясенно сказала она. – По-моему, даже смерть лучше, чем ЭТО.

- Нет, смерть никогда не бывает лучше жизни. Сами посудите, люди, подобные вам, в Конфедерации редкость. Сюда нас попало всего одиннадцать, а сколько человек осудили за это время? Сотни? Тысячи? Все мы обладаем чем-то таким, что они боятся потерять навсегда. Наша судьба косвенно подтверждает – мы были лучшими людьми во всей Конфедерации.

- Ну да, наверное, – откликнулась она. – Впрочем, нет, не знаю. Я просто ничего не понимаю. Провести остаток жизни в этой гнилой дыре... – Она вновь взглянула мне прямо в глаза. – А чем прославились лично вы? За что вашу жизнь предпочли сохранить именно таким образом?

Ну вот – начался допрос с пристрастием. Я решил играть как можно мягче и осторожнее.

- Вы же знаете, что не в ваших силах заставить меня отвечать.

Девушка обиженно вздохнула и принялась избавляться от промокшей одежды.

- Что, стыдно? – спросила она. – Превосходно. А я вот никогда об этом не думаю.

- Неужели вам безразлично? Несколько мгновений она расчесывала волосы и молчала.

- Да нет, не совсем. Кстати, меня зовут Зала Эмбуэй.

- Парк Лакош, – представился я и внутренне напрягся. Слишком уж о нем – то есть обо мне – были наслышаны во всех закоулках Конфедерации.

Девушка и бровью не повела. Ну что ж, отлично. Это уже плюс.

- Так вы, Парк Лакош, тоже были уголовником? Я пожал плечами:

- Как и все мы.

- Ну, нет, – она отрицательно покачала головой, – по крайней мере, не я. Возможно, я единственный человек во Вселенной, ни за что сосланный на Ромб Вардена.

К таким словам трудно было отнестись всерьез.

- В самом деле? Она кивнула:

- Вы никогда не слышали о семействе Траяна? Теперь наступил мой черед изобразить полную неосведомленность.

- Понятия не имею.

- Траяны – видные политические деятели планеты Таккана. Неужели не слышали?

- Нет.

- Ладно, – сказал я, – если вас это хоть немного успокоит, знайте: я тоже один из таких уродов; впрочем, это видно и так. На Границе, где людям приходится тяжело, немало таких, как я. Кстати, и дети там появляются на свет по старинке – от отца и матери. Когда я сказал “таких, как я”, то имел в виду не точные копии; просто там очень много неординарных личностей.

- Да, вы и впрямь выглядите необычно, – осторожно заметила Зала. – Я думала, что люди на Границе сплошь огромные и волосатые.

Я усмехнулся:

- Это не совсем верно, хотя и таких карликов тоже единицы. Скажите, кем я вам кажусь? Сколько, по-вашему, мне лет?

Моя соседка ненадолго задумалась.

- Ну, – выдавила наконец она, – вы наверняка намного старше, что, кстати, явствует и из ваших слов, но, чтобы не соврать, вы похожи на...

- На десятилетнюю девочку, да? Зала облегченно вздохнула:

- Да. Но это, конечно, не так. Да и ваш голос подтверждает то же.

Ее слова были для меня полной неожиданностью – собственный голос казался мне резким, но никак не ниже тенора. (Слава Богу, что Крег не забыл вложить в меня всю эту информацию. Теперь я еще лучше понимал Парка Лакоша.) – На самом деле мне двадцать семь, – признался я, – а выгляжу на двенадцать. Даже половое созревание на мне никак не сказалось – разве что голос стал немного ниже, и все. И вообще это произошло очень поздно, лет в шестнадцать. Все считали меня настоящим уродом, хотя, будь у нас современная медицина, думаю, она могла бы мне помочь. Меня назвали гермафродитом.

- Э-э-э... Вы хотите сказать, что у вас половые органы и мужчины, и женщины?

- Нет, что вы! Я нормальный мужчина, но, вероятно, единственный, у кого это ясно только по голосу. Физиологически процесс моего полового становления еще не завершен – я могу стать кем угодно, но общество в сочетании с медициной нарушили это равновесие, и в результате перед вами – чудовище. А вообще-то я мог бы – с минимальным хирургическим вмешательством – стать женщиной.

Бедный Лакош, я все сильнее проникался к нему сочувствием.

Совершенно сбитый с толку относительно своей половой принадлежности, он оказался в плену у общественных предрассудков, навсегда оставшись маленьким и женоподобным. Следствие установило, что он переодевался маленькой девочкой, когда искал очередную жертву. Неудивительно, что он рехнулся. Сомневаюсь, помогла бы ему перемена пола, но теперь все это не имеет значения – он выбрал свой путь, и семнадцать трупов уже никому не вернуть к жизни.