тебя порвал? Этот твой жених? - перестало хотеться спать, как рукой сняло. Развернулась на лопатки, Хаски сбоку на одном локте голый, в отличие от меня, лежал на боку и долго смотрел, в ожидании ответа. А у меня губы не двигались и язык предпочитал улечься и не шевелиться.
- Еще бы раз убил, - услышала.
- Ты больной! - вырвалось, прежде, чем поняла кому и что говорила. Приподнялась в кровати, на груди придерживала легкую простыню. - Это тебе кто-то мозг порвал в детстве или выковырнул из черепа. Как можно настолько равнодушно относиться к жизни, пусть и Бастард, но ты отнял...
Левая мужская рука надавила на ключицу, заставив упасть на подушку спиной, очень близко от шеи, будто с намеком. Я замерла, машинально руки согнула в локтях и распласталась. Восстанавливала привычное сердцебиение.
Мужчина схватился за краешек простыни, скрывавшей мое тело, и мягко повел ее вниз до середины бедер.
Неожиданный порыв испугал.
- Не стоит говорить о нем так, мне хочется сделать что-то очень плохое, - скупо произнес Хаски.
Подтянув тело выше к изголовью, поудобнее устроился мужчина. Его левая рука, та что лежала на ключице медленно передвинулась ниже. Невероятно теплые прикосновения, пальцы намеренно прочертили линии на моей груди, очень аккуратно задели напряженный сосок и плотнее обхватили всей ладонью податливое полушарие груди, покалывающее от напряжения. Вторая рука правая льдом коснулась ниже пупка, отчего мышцы скрутило внизу живота, а грудь еще сильнее подалась на встречу ладони Хаски.
Мужчина обвел маленькие усики бабочки по контуру едва заметно, но льдинки я прочувствовала. Обвел маленький рисуночек, который я делала не для него. Я делала его для Леньки на свое последнее День Рождения, хотела удивить любимого, а он не увидел. Небольшой рисуночек было легко поддерживать в первозданном виде, сама не знала, зачем сохранила. Хаски самозабвенно водил по этим контурам, гладил аккуратные линии, по тельцу маленького насекомого.
- Ножки раздвинь, - приказ прозвучал, но что странное эти его приказы были особенные, с хрипотцой в голосе, будто он заболевал в этот момент или ему больно.
Видя, что замедлила с исполнением, Хаски рукой раздвинул мои ляшки в разные стороны, заставив по максимуму освободить место, и только потом поняла, что для него.
Любовник подал вес тела на ладони с этим немигающим темным взглядом, будто готовился ударить в самое больное место, но всего лишь спустился вниз по кровати. Мышцы игрались на плечах Хаски, я прикрыла глаза, видя как любовник наклонился, с любопытством рассматривая мои раздвинутые бедра. Словно зверь лизнул языком, облизал всю мою влажность, пробуя на вкус, я слышала как шумно вдыхал воздух повторяя маленькие, но глубокие слизывания. По всем самым откровенным частям водил языком, заставлял загораться сильнее и мечтать о большем. Ощутить и внутри себя скользкие прикосновения.
И я дождалась. Язык, как можно глубже раздвинул вход во влагу, куда он всегда стремился попасть, а теперь настойчиво оставлял будто свой вкус, напоминание. Будто клеймил, как самец самку.
А когда терпеть и изнывать стало невмоготу, подхватил меня под коленями, и даже без рук смог с легкостью ворваться внутрь моего тела, настолько я была влажная и податливая для его действий. Хотелось сдохнуть, от позорного осознания.
Пыталась закрывать глаза и представлять образ Леньки, хотела, чтобы он меня брал, чтобы он так глубоко врывался в меня и ловил мои стоны. Но внешность любимого расплывалась, как зажеванная пленка. Я не могла вспомнить его черт.
Задрав мои бедра, Хаски начал глубокие, очень уверенные движения. И с каждым толчком внутри себя я словно слышала слова - подтекст.
До самого края ворвался внутрь моей жаждущей плоти, заставив схватиться за краешек подушки. Здесь
Отодвинулся, вышел полностью и вновь с легкостью прошел внутрь. Должен
Удалился вновь полностью, всей длиной члена провел по внутренним складкам, мокрым, страстно реагирующим на поглаживания. Быть.
Отодвинулся Хаски и неосознанно под воздействием силы припечатал меня выше, заставив головой упереться в изголовье кровати. Только.
И на финальном толчке излился в меня. Я
Здесь. Должен. Быть. Только. Я
Держал меня приподнятую чуть выше кровати за ляшки, полностью в его власти. На груди любовника блестела цепочка, а капельки пота заливали его лоб и шею. Мужчина хрипло и глубоко дышал, восстанавливал ритм.
Он всегда уверенно дышал, никуда не торопился, а со мной - всегда торопился, и действовал как-то не обдуманно, эмоционально не стабильно. Хаски был такой спокойный, адекватный, немного милый на этих горках, я поверила, что он тот человек. Но, к сожалению, после отказа я познала вторую его страшную сторону. И она ужасна рядом со мной.
Вернулась из глубин памяти.
Вздрогнула от внезапного сквозняка по обнаженным позвонкам спины. В проеме приоткрытой двери стоял и смотрел Трески, пальцами постукивал по дверному проему. Улыбался и очень увлеченно рассматривал мое тело от шеи и ниже. Полотенцем быстро прикрылась и взвизгнула в полноту легких, будто жизнь зависела от того, насколько сильно закричу.
- Ой, не ори только, - недовольно прикрыл глаза и уши этот человек. Не торопился исчезать.
- Пошел вон! - заорала на все помещение, указывая тому за спину в комнату Хаски. Пусть исчезнет, растворится.
- А если не хочу... - ладони убрал от ушей и плечом разлегся на двери, продолжал осмотр. Сзади меня, ведь нет зеркал, а то набросила полотенце спереди на тело?
Дверь в комнату открылась позади Трески и в нее ворвался, как порыв цунами Хаски, а за ним чуть медленнее вошел Польски.
- Что здесь собственно... ? - Александр оглядел меня и обстановку возле, расстановку сил на поле боя. Дмитрий и слова не озвучил.
- Хаски, какого Бастарда этот имбицил пялится на меня!? - взвилась я на первого попавшегося.
Он в ответе за них и правильно начала на него материться. Дмитрий взял за шкирку, как плешивого котенка Макса, и вытащил за дверь, Польски следом послушно исчез и прикрыл выход.
Через день после этого мы и переехали к Хаски на квартиру в город.
Это место. Никогда не