181
От составителя // Вацуро В. Э. Избранные труды. С. VII; Вацуро В. Э. Записки комментатора. СПб., 1994. С. 234—307 (работы «“Моцарт и Сальери” в “Маскараде”», «Лермонтов и Серафима Теплова», «Камень, сглаженный потоком», «Запись в цензурной ведомости»); Вацуро В. Э. Пушкинская пора. С. 466—513 («Литературная школа Лермонтова»).
182
Вацуро В. Э., Латышев С. Б. Первая межвузовская конференция по творчеству М. Ю. Лермонтова. Ленинград. Май 1958 г. // Русская литература. 1958. № 3. С. 259—260. Выступление студента Вацуро запомнил И. Л. Андроников, двадцатью годами позже (16 марта 1978) писавший В. Э.: «Я всегда высоко ценил Ваши колоссальные возможности, начиная с первого Вашего сообщения на лермонтовской конференции в университете» (письмо хранится в домашнем архиве В. Э.).
183
Даже в том случае, когда ученый переходит к беллетристике, конституирующие особенности его мышления в целом сохраняются. В последнее время не раз говорилось о том, сколь мощно сказывается «поэтическое» по форме («публицистическое» по задаче) начало в историко-литературных и теоретических трудах Тынянова; стоит напомнить и о серьезном филологическом содержании его прозы (в том числе «простого» романа «Пушкин», где множество смелых и перспективных научных гипотез представлено зашифровано и/или суггестивно). Другое дело, что «единство» творческого мира художника, ученого или мыслителя легче постигается крепкими задним умом (накопленными знаниями) потомками, чем современниками, которые изумляются «неожиданному» обращению Пушкина к «презренной прозе», Толстого – к религиозно-философской публицистике, Набокова – к английскому языку, а Солженицына – к «повествованью в отмеренных сроках».
184
19 апреля 1962 года В. Э. рефлектирует в дневнике: «Моя работа над статьей о Марлинском застопорилась; я почти с отчаянием заметил, что пишу и думаю хуже, чем 3 года назад. Как бы ни объяснять это – слишком хорошо знакомый материал, долго лежит etc. – никуда от этого не уйдешь <…> Работаю над статьей, урывая свободные часы <…> принялся читать и думать. Пришли новые мысли, неожиданные повороты. А времени так мало! Но все-таки меня обрадовало, что есть еще порох в пороховницах. М. б., получится»; 5 мая – «Статья начинает получаться» (506—507).
185
См.: Лермонтов М. Ю. Собр. соч.: В 4 т. М.; Л., 1959. Т. 3. С. 719—731; Т. 2. С. 645—655. Статьи эти вошли в переиздания четырехтомника 1962 и 1980 годов, в последнем подвергшись приметной переработке. Здесь статья о поэмах вышла за подписью одного Вацуро. При всей этикетности и, пожалуй, некоторой скованности этих работ они сыграли немаловажную роль в формировании стиля Вацуро, «подводящего итоги», – в них складывается тот тип «суммарной» статьи о Лермонтове, неприметно синтезирующей общепризнанные наработки коллег и глубоко индивидуальные авторские решения, что был блестяще реализован В. Э. в 1980—1990-х годах.
186
Умолчание 1968 года и политесность «ЛЭ» скорее всего обусловлены не только высоким статусом И. Л. Андроникова, но и тем уважением к его лермонтоведческим и общекультурным заслугам, которое было присуще В. Э. и нашло выражение в его письме к старшему коллеге, удостоенному в 1967 году Государственной премии СССР. Приводим текст письма по черновику, сохранившемуся в домашнем архиве: «Дорогой И. <раклий> Л. <уарсабович> Примите и мои, быть может, уже несколько запоздалые поздравления с наградой, – они от чистого сердца (и в этом смысле ничуть не уступают маниловским щам). Вероятно, в радости литературоведов по поводу Вашей премии всегда присутствует некое эгоистическое чувство, – с тех пор как литературоведение стало беспокоиться о своем престиже, всегда приятно каждое новое доказательство существования этого последнего. Что и говорить, Ваша книга принадлежит науке, но не исключительно ей, и в этом Ваша величайшая заслуга, значение и последствия которой не оценишь сразу. Вы воскрешаете тот уже полузабытый артистизм, от которого наука отрекается в гордыне и слепоте своей; Вы делаете культуру в полном энциклопедическом значении этого слова, и сами являетесь не только фактором, но и фактом культуры (всюду выделено Вацуро. – А. Н.). В строгом смысле, нельзя награждать премией одну из Ваших книг; нужно сказать раз и навсегда, что Андроников во всей своей нерасторжимой деятельности писателя, исследователя, оратора, артиста, мыслителя – такое же явление современной русской культуры, как, например, Маршак, Шостакович или Тарле, – т. е. люди, которые на все свои работы накладывали неотъемлемую печать своей индивидуальности. Ваше преимущество перед ними – в синтетичности, – и жаль, если Вас будет изучать академический историк XXI века: он может увидеть многое, но никогда не увидит того, что нужно.
Простите мне этот лирический эссе; он имеет хотя бы то право на существование, что никто меня не заставляет писать его Вам. Еще раз – поздравляю Вас».
187
Немногим позже будет сдана в печать и статья В. Э. о сестре Серафимы Тепловой – «Жизнь и поэзия Надежды Тепловой» (см: Памятники культуры: Новые открытия. Ежегодник. М., 1990. С. 18—43), где упомянут основной сюжет работы «Лермонтов и Серафима Теплова», а опыты Надежды Тепловой сополагаются с синхронными лермонтовскими. «Подобно своему ровеснику Лермонтову и одновременно с ним Надежда Теплова создает поэтический дневник со сквозной темой несчастной любви <…> И уж совсем запретен был образ греховной кармелитки (“Кармелитка”), приравнявшей земную любовь к божественной. Любопытно, что здесь Теплова прямо подходит к кругу идей и образов Лермонтова: в ранних редакциях “Демона” будущая Тамара предстает в облике монахини, волнуемой страстями, а концепция очищающей силы любви станет центральной в окончательной редакции поэмы.
Как и у Лермонтова, апогей лирического напряжения приходится у Тепловой на 1830—1831 гг.: именно тогда в ее стихах возникают мотивы несбывшегося предназначения (“Сознание”, 1831) и невозможности счастья (“Земное счастье”, 1831). Но разрешение конфликта у нее иное, нежели у Лермонтова: в стихи 1832 г. входит лирический мотив самоотречения…»; цит. по: Вацуро В. Э. Пушкинская пора. СПб., 2000. С. 400. Для того чтобы выйти к читателю с давним «частным» наблюдением, В. Э. надо было разобраться с поэтической деятельностью сестер Тепловых в целом. Типологическая близость поисков Надежды Тепловой и Лермонтова придает дополнительную смысловую краску реминисценциям стихов Серафимы Тепловой в текстах Лермонтова.
188
Это в определенной мере признавалось и официально: В. Э., наряду с представляющим издательство «Советская энциклопедия» В. В. Ждановым, был заместителем главного редактора «Лермонтовской энциклопедии». Состав любой советской редколлегии всегда был знаковым – вынесение имен Вацуро и Жданова на титульный лист свидетельствовало об официальном признании заслуг реальных работников. Вакансию главного редактора «ЛЭ» занимал уже немолодой В. А. Мануйлов, учитель В. Э., явно видевший в нем своего преемника. Остальные члены редколлегии – номинальный корифей лермонтоведения И. Л. Андроников и представители советского литературоведческого официоза (В. Г. Базанов, А. С. Бушмин, М. Б. Храпченко) – присутствовали в издании символически, «по должности». (И. Л. Андроников, впрочем, выступил автором этикетной вступительной статьи «Образ Лермонтова».)
189
Наиболее полное истолкование «Тамары» (некоторые пункты которого намечены в письме Л. М. Щемелевой) было представлено В. Э. через полтора с лишним десятилетия в статье «Три Клеопатры», формально выходящей за рамки собственно лермонтоведения. Нам, однако, представляется целесообразным включение этой работы в «лермонтоведческий» том В. Э. не только в силу ее труднодоступности для отечественного читателя, но и потому, что баллада Лермонтова представлена в ней как ключевое звено в движении темы Клеопатры, прямо или косвенно повлиявшее как на позднейшие трансформации сюжета и характера героини (Достоевский, Брюсов), так и на филологические интерпретации.
190
Вацуро входил в редколлегию этого совместного советско-американского издания. Как вспоминает редактор книги Т. А. Лапицкая, «вся практическая работа лежала на В. Э.» (89), хотя официально ответственным редактором значился академик М. П. Алексеев. Ср. также «Воспоминания не об ученом, или Как делались “Лермонтовские сборники”» (1973—1976)» американского соредактора Антонии Глассе (568—576).
191
Разобранный в статье о ранней лирике «Поэт», «О, полно извинять разврат!» (в статье о Шенье), несколько «фольклорных» стихотворений, «Романс» («Коварной жизнью недовольный – в статье «Мицкевич в стихах Лермонтова», 1983), «Журналист, читатель и писатель», не без оговорок «Тамара». Не без сомнений в этот ряд можно поставить две поэмы – «Тамбовскую казначейшу» (хотя жанровые ограничения – В. Э. писал предисловие к факсимильному изданию поэмы с иллюстрациями М. В. Добужинского – и заставили исследователя быть предельно кратким) и «Боярина Оршу», сюжету которого посвящена последняя лермонтоведческая работа Вацуро.