Подгоняемый поваром, злосчастный шофер не вписался в поворот на скользкой от грязи дороге и у самого аэродрома врезался в живую изгородь. Несколько минут были потеряны.
Когда же гордый водитель грузовика, преодолевший все препятствия, подкатил к усыпанной гравием площадке, которая служила стоянкой автотранспорта у взлетно-посадочной полосы, все трое мужчин увидели, что одномоторный самолетик взмыл в воздух и начал набирать высоту. Скоро он превратился в точку в ясном небе и скрылся в северном направлении. Глядя вдаль, Зекери отклонил предложение вернуться на машине в отель. Это даст ей лишний час времени.
Джэкоб Томасон был сильно раздражен.
— Куда вы пропали, мистер Кросс! Я уже заявил о вашем исчезновении.
Отговорки были бесполезны, поэтому Зекери не стал врать.
— Я ездил на аэродром, служащие сообщили мне, что Элисон вылетела чартерным рейсом. Вчера я сам забронировал места. Дело в том, что она хотела показать ребенка доктору. Мы говорили об этом прошлым вечером, но потом у меня все вылетело из головы. Мы решили пробыть здесь еще пару дней, пока прояснятся обстоятельства.
— Похоже, она передумала, — бросил капитан довольно резко. — Я свяжусь со службой безопасности аэропорта, и ее задержат.
— Капитан…
— Не мешайте мне больше, детектив Кросс! Мне бы следовало немедленно арестовать вас, — капитан повернулся на каблуках и вышел, направляясь к телефону.
Зекери последовал за ним на кухню и ждал, пока тот дозванивался до своего начальства. Держа трубку в руке, Томасон указал Зекери на стул.
— Я думаю, настало время рассказать, что вы знаете об этой женщине и почему она так стремится оставить себе ребенка?
Сидя у окна одномоторного самолета с крупной надписью на фюзеляже «Сезар Чартерс», Элисон не хотела думать о зеленом сплошном ковре джунглей, расстилающемся на земле под крылом самолета. Она разжала, наконец, пальцы, вцепившиеся в подлокотник кресла, с побелевшими от напряжения суставами, и тайком заглянула в корзину, стоящую у ее ног. Адам спал уже два с половиной часа, и Элисон постучала тихонько по дереву, чтобы так продолжалось и дальше. У нее была бутылочка с молоком наготове, на всякий случай.
Глядя на пышный ковер тропической зелени, простирающийся далеко на юг, Элисон слушала свой внутренний голос, взволнованно говоривший ей: «Ты нарушила закон! Если тебя арестуют, то наверняка отберут ребенка. У тебя нет шанса, пока ты не найдешь адвоката, способного воздействовать на местные власти».
Она покопалась в своем кошельке и насчитала двести долларов. Плата за найм самолета — пятьдесят. Ей нужны деньги.
С ней рядом не было Зекери. Ей надо действовать самостоятельно, пока они не смогут снова быть вместе. Но когда? Она упала духом и тут вспомнила о Джейке. Джейк может выслать деньги телеграфным переводом. Первое, что ей следует сделать — это позвонить Джейку.
На душе стало немного спокойнее, она опять взглянула в окно. Густой зеленый ковер обрывался на горизонте, там виднелась кромка бирюзово-кобальтового океана, волны которого пенным кружевом набегали на узкую полоску песчаного берега. Океан скрылся из виду, когда самолет с мерным гулом вошел в белое облако, а потом стал снижаться над верхушками деревьев. Вскоре в поле зрения начали появляться признаки цивилизации — коричневые крыши из жести, здания заводов и контор, нерегулярная путаная сеть улиц и улочек вперемежку с частными палисадниками, зелеными двориками и пестрыми разноцветными домиками.
Прежде всего надо вернуться в США, на родину, домой, думала Элисон. В Чикаго. Даже в Майями. Да, она будет ждать Зекери в Майями. Это решение помогло ей избавиться от чувства вины перед ним — она ведь покинула отель, не сказав ему ни слова. Но она сможет позвонить Зекери из аэропорта и дать знать о своем решении.
Итак, она доберется до Майями, а Джейк вышлет телеграфным переводом деньги туда в отель. В Майями она найдет не просто доктора, а практикующего педиатра. И адвокатская контора в Нью-Йорке, которая консультировала ее во время судебного процесса, наверняка, поможет ей и на этот раз — усыновить Адама, отстоять свои права на него. Нет никакого смысла оставаться в этой стране и дожидаться, пока у нее отберут ребенка. Если ей удастся пронести ребенка на борт самолета, она улетит в Майями.
Сезар быстро и мягко посадил легкий самолет, который остановился после небольшой пробежки по посадочной полосе напротив входа в аэровокзал. Скоро был подан трап. Адама укачало, и он тревожно заворочался, когда выключили шумный двигатель, и воцарилась оглушительная тишина.
В знакомой обстановке аэровокзала Элисон почувствовала себя намного уверенней. Касса продажи билетов на рейсы восточного направления была еще закрыта, но несколько пассажиров уже стояли в очереди к ней. Когда Элисон взяла Адама на руки, он сразу же уставился на нее и затих. Она держала его на одной руке, а другой рылась в рюкзаке, ища подгузник, и улыбалась ему лучистой улыбкой, с которой младенец не спускал глаз.
— Доброе утро, Адам, как дела?
И она чуть не засмеялась в голос. Никогда в жизни ни с кем не разговаривала она таким высоким мягким голосом, каким сейчас произнесла неожиданно для самой себя эти слова. Она всегда считала своего рода притворством подобный тон разговора взрослых с маленькими детьми. И вот теперь до нее дошло, что это просто звуковая коммуникация с существом, с которым можно общаться только на этом уровне, на уровне тона; младенцу только так и можно сообщить, что она рядом, заботится о нем, и он в безопасности. Малыш отвечал ей внимательным взглядом безмятежных глаз, выражавших полное доверие. И Элисон, распахнув свое сердце, взглянула на него с ответной абсолютной любовью и испытала такую чистую, щедрую радость, какую никогда в жизни не испытывала. Этот союз любви и доверия никто не в силах разрушить.
Адам задремал.
Она увидела, как кассир открыл окошечко кассы и приготовилась действовать. Ополчась в душе на весь этот бессердечный мир билетов, паспортов, виз и полицейских, требующих опеки, она снова уложила в корзину спящего младенца и стала в очередь, опасаясь, что простоит в ней не менее получаса.
— Простите, но у меня нет заказа на сегодняшний рейс, я не успела позвонить… Скажите, а на грудного ребенка нужен билет?
Если ей повезет, она улетит сегодня.
В соседнем помещении аэровокзала Леон Алесандро, дежурный сотрудник службы безопасности аэропорта, разговаривал по телефону с капитаном Томасоном. Он записал имя «Элисон Шрив», а внизу сделал пометку: «Блондинка, индейский младенец, украденный шедевр из раскопок».