/Жених/
— Не напрягайся, я всё соберу сама, — наказала Милдрет, буквально выпрыгивая из объятий Стефана.
Комнату освещало тёплое солнце, золотя светлую кожу девушки. Похоже, они проспали дольше, чем привыкли. Но вчера был сложный и выматывающий день, который чуть не завершил их жизни.
— Сколько можно? — проворчал Стефан, тоже поднимаясь с кровати. — Со мной всё в порядке.
— Лекарь наказал не напрягаться, — упрямо возразила ему супруга.
— Я прекрасно себя чувствую, — закатил он глаза. — Хватит относиться ко мне, как к смертельно больному. Я не умираю.
— Но умирал, — развернувшись, она упрямо сжала кулаки. А в зелёных глазах засветились слёзы. — Селвин проткнул тебя насквозь. Было столько крови. Ты-то потерял сознание, а я сидела возле тебя и молилась на каждый твой вздох. Умоляла, чтобы он был не последним, пусть и понимала, что некому услышать мои мольбы.
По нежным щекам скользнули прозрачные капли. Стефан замер, изумлённо глядя на Милдрет. Вчера она хлопотала вокруг него, была услужлива и внимательна. А сейчас её будто прорвало на эмоции. И он ощущал себя виноватым в её срыве.
— Ладно-ладно, не плачь, — он подошёл к девушке, трепетно сжал её плечи ладонями. — Знаю, было тяжело. Я старался вас защитить, но не смог.
Тот бой остался не за Стефаном, и он до сих пор корил себя, хоть и понимал, что стал жертвой подлого приёма. Ведь его проигрыш чуть не стоил ей жизни.
— У меня ведь никого нет, кроме тебя. Ты самое светлое в моей жизни, — всхлипнула она, коснувшись кончиками пальцев его груди. Там, куда вошёл меч Селвина. — Вот оно счастье, можно прикоснуться в любой момент. А тут… Словно я его недостойна.
— Ты самая искренняя девушка из всех, кого я знаю. Великая целительница, — улыбнулся он, стараясь её подбодрить.
— Великая… — хмыкнула она. — Сигурн могла дать эту силу Коре. Она умеет управлять магией. Но вручила её мне.
— Кора — служительница Гейты. Но богиня выбрала тебя по другой причине.
— И по какой же?
— Ты очень красивая, — рассмеялся он, отчего девушка тоже улыбнулась. — Ты добрая, Милдрет, справедливая. Не каждый пойдёт против родных из-за личных принципов. Не каждый заступится за раненого, не думая о последствиях. Ты такая. Ты достойна магии исцеления.
— Спасибо, — смущённо выдохнула она.
— Знаешь, я раньше сравнивал тебя с эльвами. Теперь ты точно на них похожа.
— Нашёл с кем сравнивать, — проворчала она, пытаясь скрыть замешательство.
— Я в порядке, любимая. Ты излечила меня, — приблизившись, он поцеловал её в кончик носа. — Будем собираться вместе. Ты моя жена, не служанка.
— Умеешь ты правильно говорить, — надула она губы, но взгляд её наполнился лучистой радостью.
— Меня обучали этому с детства. Потому со мной лучше не спорить, — Стефан вновь поцеловал супругу, на этот раз в губы.
Как неожиданно может обернуться жизнь. Сейчас он нынешний смотрит на себя прежнего как на мальчишку, и его ошибки вызывают смятение. Стефан мечтал стать ярлом и взять Эрику в жёны. Нет, мать вбивала ему в голову, что таков его путь. Но сейчас он понимал, что сам творец своей судьбы. И что не всё в мире однозначно. Он сомневался в Милдрет, считал помощь ей ошибкой и даже не пытался разобраться. Был уверен в своей правоте и собственных знаниях. Но жизнь подбрасывает много уроков. Главное, суметь сделать из них выводы. Девушка, на которой он сразу поставил крест, стала его супругой. Не из-за имени рода и воспитания, не по указке родителей, а потому что для Стефана она стала особенной. А важно ли остальное, когда каждый их день может подбросить смертельную опасность на пути? И когда их статусы не имеют значения? И даже когда они станут важны, многое ли изменится? Милдрет как была верной подругой, так ею и останется. В этом её главное достоинство. Стефан не верит, что выбор Сигурн был случаен. Дар исцеления дополняет милосердную суть Милдрет.
— Как только ты меня воскресила, я полюбил тебя ещё сильнее, — заявил он лукаво.
— Раньше, значит, любил не так сильно? — в тон ему возмутилась Милдрет и тихо ахнула, когда он крепко её обнял.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Ты особенная для меня. Хватит себя принижать, — попросил он.
— Я постараюсь, — нежно улыбнулась я. — Пойми, мне до сих пор сложно поверить.
— А ты просто поверь, — склонившись, он поцеловал любимые губы, прерывая её следующую фразу.
Спорить бессмысленно, он сказал истинную правду.
***
После быстрых сборов их маленький отряд отправился во внутренний двор. Рикард подшучивал над Холгером, который внезапно обзавёлся титулом бога. Эрика поддерживала его в дружеских подначках. А Кора вкратце рассказывала Милдрет о магии.
— Я помню вас с Эрикой мелочью, — вдруг заявил Стефану Белин. — Все говорили, будете парой. Да только близкие видела, что там лишь дружба. Она вечно смотрела на свой лук. А ты — на мать.
— Эрике пришлось осваиваться с другим оружием.
— А тебе думать своей головой, — усмехнулся седой кузнец, похлопав его по плечу.
— Раньше я бы разозлился, — хмыкнул Стефан.
— Повзрослел ты, парень, — Белин вновь хлопнул его по плечу.
Несмотря на не самые приятные слова, он ощущал себя польщённым. Прошлая жизнь позади, им всем пришлось измениться. Ему, в том числе. И Стефану нравились эти изменения.
Грозный рык развеял посторонние мысли. Они наконец вышли во внутренний двор, где сдерживаемый громадными цепями ярился червь. Сегментное серое тело было покрыто мощной рукотворной бронёй. Огромную пасть наполняли три ряда острых зубов. Жёлтые глаза, пересечённые узким зрачком, сфокусировались на Холгере. Тот выступил вперёд, и червь опустил огромную голову, испещрённую симметричными роговыми наростами, за один из которых бывший сумеречник бесстрашно ухватился. И оседлал ужасную тварь. Переглянувшись, остальные тоже начали располагаться в корзине, закреплённой на изгибе шеи монстра.
— Держу. Не падай, — шепнул Стефан Милдрет, крепко обнимая её за талию.
— Держи, — нервно выдохнула она. — Очень страшно.
— Я не вернусь, — сообщил Холгер ожидающим слугам, чем ввёл их в полнейший шок.
Червь, подчиняясь его команде, поднял огромную тушу над землёй и вдруг взмыл в небо. Загремели цепи. Длинное тело развернулось в воздухе и следом головой вперёд нырнуло вниз. Только отдалившаяся земля начала стремительно приближаться. Стефан стиснул талию супруги, ожидая неминуемого удара. Которого не последовало. Цепи отделились от тела гигантского червя. Земная твердь разверзлась, создавая для них прямую дорогу в Эрфолк, к Стейнби. Их долгий путь замыкался. Они возвращались к началу, где всё и решится.
/Изгой/
Селвин наблюдал издалека, как в небо поднимается огромный бронированный червь и устремляется вертикально вниз, словно намеренный пробиться сквозь землю. Наверное, так оно и было. Высокие крепостные стены Харделика не позволяли увидеть всю картину. Но Селвин слышал весь разговор, пусть тогда он почти терял сознание от слабости и боли в ране. Сигурн сама посоветовала Эрике использовать ручного монстра Моркейма. Рассказала она и о союзе с Гейтой. Затем богиня удалилась. Артефакт Дод продолжал работать и скрыл Селвина от её взгляда. Но слабость одолевала, тогда он мог лишь бежать из Сада, бросив жену и их ребёнка. А теперь он беспомощно наблюдал, как они покидают земли полубогов.
Выругавшись под нос, драгон присел на камень, коих много в степи, окружающей город. Обожжённая рука пульсировала болью каждое мгновение. Сняв куртку, он заглянул под потемневшие от крови бинты. Кожа местами облезла, набухали волдыри. Но всё могло закончиться намного хуже. Высший щит принял на себя основной удар, тёмный полог скрыл отступление, а артефакт спрятал от всевидящего взгляда богини. Селвин выжил. И как в прошлый раз остался совершенно один: раненый, лишённый надежды, но не сломленный.
Злость и ненависть разъедали изнутри. Он был так близко… Почти дотянулся до последнего цветка. Тогда бы он снял печать с силы и забрал бы себе Сердце. Он был достоин его более всех. Ведь именно он организовал это путешествие, он сделал всё, чтобы довести до Сада дочь Сигурн. Если бы не он, никто бы не добрался до конца. Но Кора пошла против него. И всё разрушилось. Цветок достался Сигурн, а на него обрушился гнев богини. Жена отвернулась от него, забрала его ребёнка. А шанс на снятие печати развеялся, будто его и не было.