Дальше я смотреть не стал, бросившись догонять Дорака. Когда мне удалось с ним поравняться, тот требовательно протянул руку, и я вложил в нее второй горшочек. Несколько секунд спустя к нам присоединились и Лашт с Сишком, а через полминуты отряд снова догнал рой… вернее, его жалкие остатки. Однако в этот раз отделаться от них было уже не так легко. Хотя уцелевшие в огне мошки в полете снова пытались сбиться в одно целое, некоторые насекомые оказались быстрее прочих, так что нам всем пришлось испытать на себе силу их челюстей, которые были способны глубоко вонзаться в кожу и вырывать из нее куски.
Дождавшись, пока рой более-менее оформится, командир снова использовал жидкий огонь. Только в этот раз он не стал рисковать, а просто хряпнул горшочек о камни там, где мошек было больше всего. Бросок вышел весьма удачным, он поставил пламенную точку в существовании роя. Однако оставшиеся сотни тварей принялись упорно преследовать нас, кусая в лицо, вцепляясь руки, залетая под одежду и там пытаясь добраться до самого нежного мяса. Мы матерились, давили мошек, аплодировали гадким насекомым, растирали по коже, смешивая их останки со своей кровью, текущей из многочисленных ранок…
Короче, приятного было мало, но спустя четверть часа этот напор ослаб, нам все реже приходилось хлопать себя по щекам, а еще через некоторое время, когда наступили сумерки, неприятель капитулировал и спасся бегством. Оставшиеся в живых твари буквально растворились в воздухе, дав нам возможность перейти на шаг и вздохнуть с облегчением. Да, это была победа! Но досталась она дорогой ценой — наши лица и руки были в многочисленных маленьких ранках, из которых сочилась кровь, Лашту мошки сильно изгрызли уши (видимо, они были наиболее вкусной частью тела), а у Сишка больше всего пострадал нос.
Дорак с кровавыми разводами и раздавленными насекомыми на физиономии производил отталкивающее впечатление. Мне тоже досталось, однако намного меньше — каких-то десятка три укусов. Либо помог капюшон куртки, так нахваливаемый продавцом, либо я успевал убивать насекомых до того, как они пускали в дело челюсти, так как мне, в отличие от остальных, не нужно было настолько сосредотачиваться на беге — тело работало автоматически. Был еще и третий вариант — я показался мошкам малопривлекательной добычей, поскольку успел мутировать, однако его мне рассматривать не хотелось.
Когда стало ясно, что твари разлетелись, искатели устроили кратковременный привал, немного не дойдя до цепи холмов. Здоровяк достал из своей бездонной сумы склянку камиша, и все мы сделали по глотку. Лечебное зелье оказалось редкостной дрянью, оно устроило пожар в моем желудке, который мгновенно распространился по всему телу, но придало бодрости и уняло жжение в покусанном лице. Вот тогда я вспомнил о своих вопросах и напрямик (видимо, камиш подавил осторожность) задал их Дораку. Но командир не стал возмущаться по поводу того, что я открытым текстом обвинил его в некомпетентности, и соизволил объяснить все.
Оказывается, мошки очень любят такие открытые пространства, поскольку живо реагируют на движущиеся объекты, и уж если что заметят, то не успокоятся, пока не сожрут или не удостоверятся, что данный предмет несъедобен. Вот только раньше на первом поясе их в таких количествах не замечали, поэтому Дорак без колебаний направил отряд напрямик через долину. Когда же я заметил рой, искатели сперва попытались применить простейшую уловку — сделаться как можно незаметнее. Однако она не сработала, мошки уже успели идентифицировать нас как интересный объект и полетели выяснять нашу съедобность.
Я не понял, каким образом они смогли увидеть нас на таком расстоянии. Возможно, зрение этих насекомых было совершеннее их земных собратьев и позволяло видеть даже тепло человеческих тел. Искатели этим вопросом никогда не интересовались, поэтому ничего сказать мне не могли. Зато они знали — если уловка не помогла, пора доставать приманку. Так называлось сложное вещество, разработанное алхимиками Гильдии как раз для подобных случаев. При горении эта дрянь выделяла дым, очень токсичный даже для человека, а также распространяла специфический аромат, привлекающий мошек.
Того количества горючего вещества, которое насыпал Лашт, оказалось бы вполне достаточно, чтобы две третьих роя подохло, надышавшись отравы. А оставшиеся в живых твари находились бы в состоянии неадеквата еще некоторое время, которого хватило бы нам, чтобы добежать до укрытия, очень похожего та то, в котором отряд коротал сегодняшнюю ночь. И Дорак не просто потерял драгоценные минуты, сразу приказав Лашту разложить приманку, он рассчитал все очень точно. По его предположениям, нам ровным счетом ничего не угрожало — даже если уцелевшие мошки смогли бы собраться в рой, он все равно не смог бы отыскать нас до наступления темноты. А ночью эти твари отчего-то летать очень не любят.
Вот только из этой затеи ничего не вышло. Приманка уничтожила едва ли четвертую часть роя, прогорев слишком быстро, а концентрация отравы в ней оказалась чересчур слабой, поэтому остальные насекомые сразу полетели за нами. Пришлось применять более мощное средство, которое в итоге сработало куда эффективнее. В общем, после такого подробного рассказа лишь одно осталось для меня непонятным — каким образом Титу с товарищами удалось миновать опасное место. Но об этом оставалось только догадываться.
— Дорак, а как это у тебя получилось так лихо метнуть огонь? — восхищенно спросил Лашт. — Я ведь едва в штаны не наделал от страха!
— Да, что это тебя на безумство потянуло? — поддакнул Сишк, ощупывающий свой многострадальный шнобель. — Он же мог взорваться у тебя в руке!
— Бросьте, парни! Жидкий огонь взрывается только через двадцать стуков сердца после активации. Я не раз это проверял, поэтому мог себе позволить прицелиться поточнее… И к слову, меня очень удивило, что сегодня новичок оказался куда смелее вас!
Дорак посмотрел на своих друзей с ехидным прищуром, как бы демонстрируя им, что его слова — шутка. Однако в каждой шутке есть только доля шутки, поэтому искатели смущенно опустили глаза.
"Блин, только разлада в отряде мне не хватало!" — подумал я, и недовольно заявил:
— Я просто не знал, что должен делать жидкий огонь.
Поглядев на меня, искатели дружно засмеялись, поэтому мне даже не пришлось упоминать о том, что если бы мне был известен механизм работы данной гранаты, я бы сбежал первее всех. Ну и отлично, нужная реакция достигнута, после этой разрядки упрек командира не доставит мне никаких проблем. Искатели не станут подозревать меня в подхалимаже, желании выделиться и прочих неприятных вещах, они будут и дальше воспринимать меня как новичка. А только это мне и нужно было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});