сравнительным анализом дизайна корпусов фон Драксиса: похоже, что за последние четыре года было построено четыре корпуса. Три с ядерной подкладкой в киле, один без нее. Три из четырех, неплохо!
Сток живо представлял себе масштабы подобного проекта. Если ударить по одному из этих судов или даже просто угрожать ударом, весь мир рискует разлететься на мелкие кусочки. Гормузский пролив, Панамский канал… В одну секунду можно стереть с лица земли США. И они уже выпустили в водные просторы три такие штуки. И как минимум еще один корабль на подходе!
Сток схватил карандаш и, развив скорость, на которую был способен, записал названия судов, на борту которых было ядерное оружие. Все они назывались драконами. «Счастливый дракон», «Супердракон» и «Изумрудный дракон».
Благодаря Джет у него теперь есть все кусочки головоломки. Она дала ему все, что могла. Все, что знала. И дело обстояло намного хуже, чем она думала. Немецкие верфи, принадлежащие фон Драксису, строят танкеры. Франция покупает танкеры, чтобы возить нефть в Китай. Китай продает ядерные реакторы и обогащенное топливо, чтобы эти танкеры держались на плаву. Все в выигрыше. А в брюхе каждого чудовища невидимая бомба.
Сток продолжал читать, поглядывая на часы. Он уже немного опоздал на встречу с Джет на корме. Но ему до этого не было дела. Он должен был каким-то образом найти детонационный механизм. Сток просматривал бесконечные страницы в поисках таймера или радиоприемника. Какая разница, где спрятана такая ядерная бомба, если не знаешь, как она детонирует. Только так ее можно остановить.
Через несколько минут он вынужден был сдаться. Одно из двух: либо там не было внутреннего таймера, либо она приводилась в действие на расстоянии радиосигналом со спутника. Сток должен убраться отсюда, пока его не пришли искать мордовороты генерала Муна. Но прежде нужно сделать еще одну важную вещь.
Сток подвинул курсор к кнопке «Искать везде» и набрал одно-единственное слово: ЛЕВИАФАН.
Файлов с таким именем не нашлось. Сток стукнул кулаком по столу и попробовал еще раз.
Ничего.
Выбежав из чертежной, он промчался по трапу над резервуаром с акулами, потом слегка замедлил темп, оказавшись в переполненной кухне. Ван Ли перехватил его взгляд, с беспокойством посмотрел на него и показал ему выход на корму. Да, Сток задержался и может уже не попасть на катер. А может, возникли еще какие-нибудь проблемы. Ну, с этим он разберется. А сейчас он мог думать только о «Левиафане». Оставалось только гадать, была ли и в его киле бомба. Круизные лайнеры, так же как и танкеры, ходят везде.
Вопрос был вот в чем: где этот самый круизный лайнер находится сейчас, черт его побери? Был только один способ это узнать.
«Фу Файтер» как раз отходил от баржи, когда Сток выбежал через грузовой отсек на корму. Между корпусом «Золотого дракона» и «Фу Файтера» было футов шесть воды. Ступенька, на которой он стоял, была в двадцати футах над водой. Теперь уже Джет его не услышит, как бы громко он ни кричал. Если он прыгнет, то допрыгнуть может максимум до плоской крыши рулевой рубки. Ничего привлекательного в подобной перспективе не было, однако перспектива ночью вплавь добираться до гонконгского порта нравилась Стоку еще меньше.
Он прыгнул, весь вытянувшись в воздухе, потому что Джет решила нажать на газ, пока он летел.
Он почти допрыгнул.
Как говорится, страх дал ему крылья.
Когда Сток вскарабкался на палубу и нырнул в рулевую рубку, Джет стояла у штурвала, застыв на месте. Ее невидящий взор был устремлен куда-то вдаль, прелестное белое платье порвано и испачкано в крови, волосы растрепаны и тоже покрыты пятнами крови. Сток положил руку ей на плечо, она повернулась. Под глазами на обеих щеках были черные полоски.
Заранее зная ответ на свой вопрос, Сток спросил:
— Ты в порядке?
Она отвернулась, ничего ему не ответив.
— Ты должна со мной поговорить.
— Надеюсь, ты нашел то, что искал, — сказала она. Ее голос, как и глаза, был мертвым, лишенным всякого выражения.
— Да. Нашел. Но мне нужно еще кое-что узнать. Прямо сейчас. Мне нужно…
— Он будет охотиться за нами. За тобой. За мной. Особенно за мной.
— Что произошло?
— Мой отец и моя сестра. Когда ты не вернулся, они все поняли. Он держал меня. Пришли охранники, но он сказал им выйти. Запер дверь. Это было сугубо семейное дело. Он дал Бианке нож. Сказал ей перерезать предательнице горло. То есть мне. И она бы перерезала. Видел бы ты ее улыбку.
— Джет, прости. Если тебя это утешит, ты поступила правильно.
— Правильно? Я убила собственную сестру. Я чуть не убила своего отца.
— Это была самозащита, Джет. Тебе надо немного отдохнуть.
— Отдохнуть? Мой отец хочет видеть меня мертвой. Когда генерал Мун жаждет крови, бежать некуда. Все кончено, Сток. Нам не выбраться из Китая живыми.
— В каком состоянии ты его оставила?
— Он был без сознания. Я вколола ему кетамин. Это инъекция, которую используют для анестезии. Он должен еще пару часов проваляться в отключке. Потом…
— Послушай, Джет. Я знал, что мне придется уезжать в спешном порядке. Я не был уверен, понадобится ли это тебе. Но теперь вижу, что очень даже понадобится. У меня есть гидроплан.
— Где?
— Стоит в порте Ковлуна. В шести минутах отсюда. Я полечу на Тайвань. В аэропорту ждет истребитель. Я вывезу тебя из Китая. Ты согласна?
Она чуть заметно кивнула.
— Это хорошее решение, — сказал Сток. — Спасибо за то, что ты сделала. Я должен задать тебе один вопрос. Где танкеры? Die все эти большие подарочные упаковки с сюрпризом, Джет? Ну?
— Я не знаю.
— Конечно, знаешь. Скажи мне.
— Я не знаю, где эти танкеры, Сток! Откуда я могу об этом знать? Я знаю, что «Левиафан» вышел из Гавра пять дней назад. Наверное, сейчас он уже в доке.
— В каком доке? Шатци тебе случайно не говорил?
— По-моему, на пирсе девяносто три. В Нью-Йорке.
— Господи, Джет! На борту этого лайнера есть плутониевая бомба?
— Что?
— Я думаю, что на борту этого корабля бомба. Помнишь странный с виду киль на той модели «Левиафана» в Германии? Там внутри спрятана бомба, Джет.
— Он бы не стал этого делать, Сток. Мой отец не пошел бы на массовое убийство. Не думаю, чтобы он… О, Господи, от всей души надеюсь, что ты ошибаешься.
— Наверное, бомба такой мощности способна разрушить всю западную часть Нью-Йорка. А то, что останется от города после взрыва, затопит зараженная вода. Уровень радиации будет такой, что там еще лет