— Что? — спрашивает он, широко расставив руки. — Не то чтобы она могла с этим бороться. Скоро ей будет хреново.
Парень отрывается от моей груди, и я, наконец, могу сделать глубокий вдох. Я переворачиваюсь на бок, чтобы ослабить давление на руки, но это не помогает. Они онемели. И скоро мой разум сделает то же самое.
Тот, кто запустил руку в мою рубашку и дал мне таблетки, опускается на колени рядом с диваном, становясь со мной на уровне глаз, но я все еще не знаю, кто из них какой брат. Закрывающая глаза сетчатая часть маски не позволяет их разглядеть.
— Ты была такой грязной шлюхой, Элли.
Я всхлипываю.
— Удивительно, как многому ты поверила. Как сильно ты позволила ему манипулировать тобой.
Я хмурюсь. Как давно братья были частью нашей жизни? Я знаю, что мой отец был там девять лет. Неужели они следили за нами так долго? Я никогда не притворялась, что не была глупой из-за Сина. Этот человек сделал меня идиоткой. Но я продолжала ползти назад, прося большего.
— БЛЯДЬ! — кричит другой с нижней ступеньки.
— Она мертва? — спрашивает тот, что рядом со мной.
Первый не отвечает. Вместо этого он несколько раз пинает тело.
— Она? — Я устремляю широко раскрытые глаза на стоящего передо мной парня в маске. — Кто… кто она?
Он мрачно усмехается и достает из кармана толстовки мобильный телефон. Затем подносит его к моему лицу.
— Помнишь видео, которое тебе показывала Амелия?
Я вижу Сина, сидящего на своей кровати в доме Лордов. Плотно закрыв глаза, я отворачиваю от него лицо, но парень хватает меня за щеки, заставляя повернуться к нему лицом.
— Смотри гребаное видео! — кричит он, заставляя меня вздрогнуть.
Открыв глаза, я замечаю, как мое тело начинает покалывать, когда он расслабляется на диване.
— Я видела это, — шепчу я.
— Просто смотри. Полностью, — продолжает он, держа телефон прямо перед моим лицом. Свет на экране заставляет меня щуриться, он такой яркий.
Амелия входит, раздевается. Ложится на кровать, и он связывает ей руки над головой. Затем Син поворачивается, чтобы открыть тумбочку. Здесь я выбила телефон из рук Амелии. Он открывает верхний ящик, берет повязку и надевает ей на глаза.
Широко раздвинув ноги, Амелия выгибает спину, приподнимая бедра.
— Син…
Он засовывает ей что-то в рот, и Амелия начинает что-то бормотать, пока Син не заклеивает ей губы, чтобы она не смогла это выплюнуть.
Затем он подходит к двери своей ванной, открывает ее, и оттуда выходит Ченс. Я моргаю глазами, глядя на то, как он раздевается, затем залезает на кровать и начинает трахать Амелию, а Син прислоняется к стене, скрестив руки на груди, и наблюдает за ними.
Я хочу разозлиться. Разозлиться на себя. Но не могу. Мой разум не позволяет мне. В голове туман, веки тяжелеют.
Парень смеется, убирая телефон обратно в карман.
— Позволь кайфу поглотить тебя, Элли.
Он проводит рукой по моему лицу, и я пытаюсь отстраниться, но не могу. Он снова забирается внутрь моей рубашки и грубо хватает меня за грудь, а материал, растягиваясь, царапает мне шею.
— Как только ты будешь готова, мы начнем вечеринку, — убрав руку, он встает и выходит из комнаты вместе с другим парнем, оставляя меня одну.
Последнее, о чем я думаю, — это то, что сказал мне Син, когда я заговорила с ним о записи с Амелией.
— Я могу это объяснить…
Сейчас я жалею, что не позволила ему хотя бы попытаться.
ГЛАВА ШЕСТЬДЕСЯТ ПЕРВАЯ
СИН
Я бью парня, которого привязал к стулу. Его голова поворачивается вправо, а затем поднимается. Он моргает, зеленые глаза бесцельно оглядываются по сторонам, прежде чем остановиться на мне.
— Что… — он дергает за веревку, которой привязаны его руки к спинке стула, а лодыжки — к ножкам.
Я снова даю ему в морду, просто потому что могу.
— Блядь! — кричит парень, глядя на меня.
Его глаза становятся огромными, и он задыхается. Сидя неподвижно, он переводит взгляд с меня на стоящего рядом Тайсона, поворачивается обратно ко мне и бледнеет. — Син… ты мертв.
— Если бы, — я бью его по лицу с такой силой, что стул откидывается назад, а руки оказываются прижаты к спинке.
Его крики наполняют большую комнату, и я подхожу к нему. Вдавливаю ботинок ему в живот. И просто для того, чтобы добавить больше веса, прижимаюсь к нему всем телом, положив предплечье на бедро.
— Остано-вись, — выдыхает парень. — Пожалуйста.
— Где братья Пик? — игнорирую его я.
Я все еще пытаюсь понять, что, черт возьми, происходит. Они вызвали меня. Но когда мы приехали, в маске была Амелия и мертва, а двое других мужчин в масках оказались Ченсом и Холландом — что-то не сходится.
— Кто? — он стискивает зубы, откидывает голову назад и снова кричит. Он всем телом безуспешно борется с положением, в котором находится.
— Я перережу тебе глотку и буду смотреть, как ты тонешь в собственной крови, если ты не начнешь говорить, — предупреждаю я, вдавливая ногу в его живот и сминая его руки под стулом. Надеюсь, я их сломаю.
— Тайсон, — я протягиваю свободную руку, и он вручает мне открытый перочинный нож.
Я втыкаю кончик ножа в шею Ченса прямо под ухом и прохожу около дюйма, прежде чем он начинает кричать.
— Остановись. Остановись. Остановись. Пожалуйста. Хорошо. Хорошо, — плачет Ченс.
Я улыбаюсь, увидев небольшой след крови, стекающий по его шее на ковер.
— Где братья Пик?
Давайте начнем с чего-нибудь простого. Я должен был догадаться, что это не они, когда мы вышли из коридора. Братья не настолько тупые.
— Я не знаю, кто это, — всхлипывает Ченс, слюна летит изо рта, попадая на лицо. — Я… клянусь.
Я смотрю на Тайсона, и он пожимает плечами. Бросаю быстрый взгляд на Холланда, и он все еще в отключке. Его лицо сильно разбито от удара пистолета Тайсона.
— Ладно, давай попробуем, — я отталкиваюсь от его живота, и Ченс делает глубокий вдох, прежде чем всхлипнуть от того, что давление исчезло. — Почему, черт возьми, Амелия лежит мертвая у лестницы?
— Элли убила ее.
Ченс подтверждает то, о чем я уже подумал.
— Ты имеешь к этому какое-то отношение? — Иначе зачем бы эта сука, мать ее, была здесь.
Он кивает.
— Объясни мне, — требую я.
Ченс сглатывает.
— Твой отец пришел ко мне. Потребовал, чтобы я проследил за тем, что ты не преследуешь Элли.
— Это было до или после того, как ты заключил со мной сделку? — интересуюсь я.
Закрыв глаза, он тихонько всхлипывает.
— До.
— Так вот почему ты пришел ко мне, — киваю я, издав грубый смешок. — Ты заключил сделку с моим отцом и притворился, что помогаешь мне.
— Я изначально должен был жениться на ней, — выпаливает Ченс. — Еще когда Джеймс был жив. Он и Линк приводили меня… заставляли смотреть.
— Что, блядь, значит «заставляли смотреть»? — кричу я.
Что-то подсказывает мне, что у Ченса не было проблем с тем, чтобы наблюдать за тем, что она делает.
— Джеймс ждал, пока она обдолбается. Он приказывал Элли. Делал из нее гребаную рабыню, и она делала все, что он хотел. Они заставили меня наблюдать, потому что Линк сказал, что тренирует ее для меня.
Я делаю несколько шагов, сокращая небольшое расстояние между нами, и бью Ченса по его ебаному лицу, как будто я нападающий команды НФЛ, и эта игра зависит от меня.
Его голова откидывается в сторону, кровь разбрызгивается по полу. Он начинает захлебываться ею и бьется в конвульсиях.
Наклонившись, я поднимаю стул и ставлю его вертикально. Я хватаю Ченса за разбитое лицо, сдавливаю окровавленную кожу и требую:
— Продолжай.
Единственное, чему я рад, что держал в секрете то, что мы с Элли были женаты. Я несколько раз называл ее при нем своей женой, но он, похоже, никогда не воспринимал это всерьез. Теперь я знаю, почему. Он все это время думал, что получит мою девочку.