признать, что в истекшие годы она подвергалась испытаниям самым тяжелым за ее историю. И если, несмотря на это, она остается мощной реальностью современного мира и директивой на его будущее, то именно потому, что сорок лет тому назад она была реализована и в мировом масштабе уже строит свои основные «институты» и устанавливает свои «правовые нормы». «Чистую» идею социализма была бы склонна признавать даже буржуазия, она не любит только идею, воплощенную в социалистические государства! На свой манер ее исповедуют некоторые интеллектуалы, зачастую, к сожалению, с партийными билетами в кармане.
Философия бесцельного трагизма истории, бессмысленности всех человеческих устремлений к прогрессу не нова и не оригинальна. У нее есть свои традиции также в литературе. Перенесенная из литературы в жизнь, она может означать только одно: распад всех разумных общественных связей. Грубой и последней формулой этой «философии» становится модный теперь лозунг «смерть простакам!».
Опасность, которую несет с собой такого рода идейный посев, не является теперь уже иллюзией. Но тем более эта опасность не относится к числу тех, которые можно искоренять административными мерами. Действенность борьбы зависит в данном случае главным образом от силы идеологического сопротивления, от готовности защиты противоположных точек зрения, особенно в самих творческих кругах. И вот именно с этой стороны наша современная ситуация весьма неспокойна. Не только потому, что теории «имманентного зла», заключенного якобы в каждой, даже самой благородной идее, имеют, к сожалению, поддержку среди части партийных писателей. И не потому также, что у нас нет будто писателей, решительно отбрасывающих эти, в сущности, антигуманистические теории. Более всего беспокоит в последний период состояние глубокой инерции в творческих кругах, парализующей под разными видами, чаще всего во имя «творческой свободы», все попытки противопоставить себя тем или иным не имеющим ничего общего с борьбой за социализм публицистическим или философски-художественным обобщениям! Эта инерция позволяла разным, не приведи господь, «либералам», людям, требующим отмены цензуры, домогающимся свободы высказывания любого мнения, пускать в ход в журналах, на собраниях и где только можно все доступные им способы «разделать» каждого, кто осмеливался выступать с мнением, которое им лично не нравилось или которое разоблачало их ложь. Иногда в таких случаях не останавливались даже перед своеобразными «организационными санкциями»! Ясное дело, что в такой атмосфере, а она еще не окончательно рассеялась, трудно говорить о возможности стирания различия взглядов. Оказалось, что подавлять дискуссию можно не только «административными» мерами, но и «либеральным» шумом…
В таких условиях действительно трудно думать о настоящей, уважительной и конструктивной дискуссии, ведущей хотя бы к разумной проверке взглядов на литературу, сложившихся за период истекших двенадцати лет, а также к упорядочению основных точек зрения на дальнейшее развитие литературы и социалистического искусства в нашей стране. В широкой сети наших журналов, освещающих вопросы культуры, до сих пор не нашлось места для полемики с антиревизионистских позиций. У нас все еще нет журнала, собирающего вокруг себя писателей и партийных и беспартийных критиков, которые цель своей творческой и гражданской деятельности видят в упрочении веры в дело социализма в Польше и во всем мире. Такой журнал должен быть создан в самое ближайшее время, особенно в связи с тем, что в творческих кругах множатся в последнее время явления, свидетельствующие о более живой, чем до сих пор, поляризации идеологических взглядов в отношении к политике партии. IX Пленум{56} несомненно поможет понять, что отрицанием, недоверием и сомнением можно точно так же извратить действительность, как и лакировочным «оптимизмом».
ПОТРЕБНОСТИ МАССОВОГО ЧИТАТЕЛЯ
Я перехожу теперь к соображениям, касающимся важнейшей с точки зрения культурной политики проблемы распространения культуры. Здесь необходимо отметить тот бесспорный факт, что за период истекших двенадцати лет наш строй, преодолев убожество нашей былой жизни, сумел создать широкие, как никогда до сих пор, возможности связи культуры с широкими народными массами, книги, отражающие дела и мысли многочисленных людей труда. В масштабе, какого не знала до сих пор наша история, стали доступными нашему обществу сокровища нашей национальной и мировой литературы. Это стало возможно не только благодаря серьезным экономическим усилиям и вложениям народного государства в область издательской деятельности, библиотечного дела и так далее, но и благодаря правильной в принципе политике разумного выбора культурных ценностей. Она была направлена прежде всего на широкое распространение великих реалистических традиций польской и мировой литературы, произведений, представляющих основной фонд ценностей в этой области культуры, ценностей самого высокого идейного и художественного ранга, не элитарных, а полностью отвечающих критериям массового читателя.
Естественно, и у этой политики были свои ошибки. Одной из них был отрыв от тех явлений современного культурного творчества в капиталистическом мире, которые не умещались в рамках узко и вульгарно понятой «прогрессивности». Как и всякий изоляционизм, эта политика нанесла нам серьезный ущерб, на несколько лет лишив возможностей сопоставлять наши устремления со многими серьезными достижениями современной мировой культуры, ценными, с нашей точки зрения, для дальнейшего ее развития.
Теперь пришло время исправлять также и эти ошибки и отрабатывать свою задолженность. До сих пор только к этой отработке, к восполнению многолетнего пробела и сводится наше «обновление» в области публикаций, изданий, театрального репертуара и так далее. Ясно, что это не может исчерпать задач культурной политики в стране, строящей социализм. Отказ на долгий срок от генеральных принципов и целей в этой области может стать серьезным препятствием для дальнейшего расширения достигнутых уже позиций и даже может грозить их потерей. Возможность такой опасности уже дает о себе знать некоторыми конкретными явлениями.
Одни из них — коммерческие тенденции в области культуры, выступающие уже достаточно выразительно. Разумное расширение границ выбора в области издательской деятельности и зрелищных мероприятий приносит на рынок сбыта много достойных произведений, часто необходимых и стимулирующих развитие культуры, но с коммерческой точки зрения неокупаемых, поскольку они не всегда удовлетворяют потребности более массового читателя. Именно ему во имя экономических надобностей начинают предлагать «ходовой» и окупаемый с торговой точки зрения товар, имеющий малые художественные ценности или не имеющий их вообще, зато завлекающий в основном своим «западным» происхождением. Здесь и односезонные сенсации в духе Саган{57} (тираж 50000 экземпляров!) и «вагонная», «бульварная» литература, или как там она еще называется. В то же время начинают урезать тиражи более ценных книг, открывается перспектива возвращения к бесславным довоенным нормам в этой области, которые поставили Польшу на одно из последних мест среди европейских стран. Мы избавились от схематических производственных произведений, но нас не может радовать ни нашествие художественной и идеологической дешевки, ни падение тиражей хорошей и средней современной литературы, ни,