Читать интересную книгу Терской фронт (сборник) - Борис Громов

– А ты думал, сынок! – по-свойски подмигивает ему Толя. – Было б у тебя столько же врагов, сколько у нас, ты вообще даже до сортира на танке катался бы. А пока – брысь назад, у нас там, в машине ценные вещи!

Когда сержант пулей вылетает наружу, а капитан-дежурный выходит из ступора, мы наконец направляемся в оружейку «сдаваться». Сдали все, включая пистолеты, из-за которых, правда, пришлось немного поспорить. В конце концов, капитан хоть и согласился, что опера Управления по борьбе с терроризмом должны иметь право на постоянное ношение табельных пистолетов, но только после того, как на это будет выписано разрешение. Спорить с этим человеком было невозможно, дать ему в рыло не позволяло воспитание и узенькое оконце, через которое мы общались. В конце концов, я плюнул и согласился. Мы находимся в столице государства, да еще в помещении организации, которая оберегает покой и мир на территории этого самого государства. Уж если и тут придется от кого-то отстреливаться – тогда вообще хана!

Сдав оружие, мы загнали УАЗ в подземный гараж и, забрав ранцы и баул со своими вещами, потопали за выделенным нам в провожатые солдатом в казарму роты охраны. Там уже давно был произведен отбой, помещение наполняли дружный храп и неистребимая вонь портянок и гуталина. Вот в скольких казармах бывал, а запах везде один и тот же. Как говаривал мой армейский ротный: «Запах молодых львов». Вот-вот, точно, воняет, как в зверинце! При слабом свете дежурной лампочки мы находим свободную двухъярусную койку, причем я нагло занимаю нижний ярус по праву старшего по возрасту и званию, аккуратно раскладываем на табуретах свою парадную черную форму. Толя достает из баула новенькие сапоги, я – свои крутые «Коркораны». Думаю – перед генералом завтра мы в грязь лицом не ударим!

Ополоснувшись в душе и затолкав свою дорожную одежду в баул (потом постираем), мы дружно отходим ко сну.

Сон мне приснился просто замечательный, хотя и несколько сумбурный: снилось, что не было никакой войны, но зато все, кого я узнал в Червленной, живут в Подмосковье, и что везу я Настю к своим родителям, знакомиться. А Игорь устроился к нам в Отряд командиром роты. А Кузьма с Зиной открыли очень популярное в Сергиевом Посаде кафе, и что…

А вот побудка была фиговой. Во-первых, тонкий мальчишеский голос, срываясь в фальцет, прямо-таки взвизгнул «Рота, подъем!», несколько десятков босых пяток дружно грохнули, опускаясь на деревянный пол. Нет, все-таки плохая была мысль – ночевать в казарме. Я с тяжелым вздохом повернулся на другой бок и повыше подтянул одеяло. Вот кому положено в шесть ноль-ноль подорваться, тот пусть и подрывается, а я еще посплю чуток…

А во-вторых, вдруг случилось что-то совсем странное. Кто-то довольно бесцеремонно пнул меня ногой в бок и заявил наглым голосом:

– Э, слышь, душара, тебя что, команда «Подъем» не колышет?

Ну, вот, здрасте – приехали! Нет, хамство надо пресекать на корню! Практически вслепую, чисто на рефлексах, бью наглому незнакомцу расслабляющий кулаком точно в пах, а потом, когда он сгибается в три погибели, насаживаю его ноздри на свои пальцы. И только после этого окончательно открываю глаза.

Ну, да, кто бы сомневался. Крепенький загорелый сопляк лет девятнадцати в синих армейских трусах, зеленой майке и с модным «дембельским» чубчиком. Видно, ввела беднягу в заблуждение моя прическа… А теперь придется ему за свою ошибку расплачиваться. Я несколько раз тыкаю жалобно скулящего старослужащего лицом в табурет, на котором сложена моя форма. Видимо, он все-таки разглядел сквозь льющиеся из глаз слезы лейтенантские звездочки на погонах и поэтому начал канючить:

– Това… товарищ… лейтенант, виноват… исправлюсь, мля буду – попутал!!!

Я отпускаю ноздри страдальца.

– Исчез с глаз моих, воин, покуда я добрый. А то не погляжу на срок службы – сдохнешь «на очках»[123]. Считаю до трех… Два уже было…

Как ни странно – воин в норматив уложился. Ну, и ладненько. Однако сон он мне своей выходкой перебил… Обидно! Придется вставать. Опять же, поднять напарника и пока не поздно, пару приемов «армейского политеса» ему показать. Как-никак с генерал-майором сегодня общаться будем. Пока мы с Толей не спеша умывались и собирались, рота дружно убежала на зарядку. Ну и славно, мешаться под ногами не будут! Уведя Курсанта в глубь казармы, подальше от любопытных глаз дневального, я быстренько провел с ним инструкторско-методическое занятие на тему «Отход-подход к начальнику» и «Доклад старшему по званию». Парень он у меня толковый, схватывает все с полуслова, так что управились быстро. Заодно я ему намекнул, что столичные генералы и полковники – ни фига не капитан Костылев, и поэтому ему лучше лишнего не говорить, а только четко отвечать на поставленные вопросы, если такие возникнут, а общаться с высоким начальством буду я. А потом нам оставалось только ждать.

В девять утра, поправив еще раз и без того отлично сидящую форму, наведя последний глянец на обувь и натянув поплотнее на правое ухо береты, мы стоим в приемной перед кабинетом здешнего начальства. Правда, старлей-ординарец продержал нас в приемной почти до десяти, но когда из кабинета повалили люди в подполковничьих-полковничьих погонах, я сообразил, что там было какое-то совещание. Когда вся эта «звездная» толпа удалилась, нам разрешили войти.

Кабинет у генерал-майора Стеценко оказался, мягко говоря, просторным: если и не со школьный спортзал размером, то не намного меньше. Массивные книжные шкафы из темного дерева, набитые толстыми томами, длинный «совещательный» стол в форме буквы Т, сразу несколько телефонов, монитор и клавиатура компьютера, крупномасштабная схема Ростова и ближайших городков и поселков на стене. Флаг, кстати, почти привычный мне российский триколор, только в правом верхнем углу – щит с гербом Югороссии. Над спинкой кресла хозяина кабинета – два портрета: один – генерал армии в сером форменном кителе с солидным иконостасом (правда, боевых я среди них почти не обнаружил: Орден Мужества, да ЗБЗ[124], но, учитывая звание – вряд ли в бою добыты). Думаю – здешний министр внутренних дел. Второй – в штатском и с уверенным, властным лицом, я так понимаю – Президент здешний. Вот интересно, но на Терском фронте я портретов, ни этих двоих, ни генерал-губернатора, не видел. Это как, типа, показатель особого статуса фронта? Мол, формально мы с вами, а на деле – сами по себе?

Сам генерал-майор сидит в кресле с высокой спинкой. На вид – обычный дядька чуть за пятьдесят, худое лицо, слегка заостренный нос, на улице такого без формы встретишь – и внимания не обратишь. Хотя… Вот разве что взгляд у генерала… Взгляд умного, жесткого и привыкшего приказывать человека. Такого у случайных прохожих на улице не бывает. Слева от генерала стоит, судя по внешнему виду и полковничьим погонам, тот самый «зам по спец» Григорьев. Суровый дядя, не сказать, что огромный, Кузьма наш, к примеру, куда фактурнее будет, но все равно… Жилистая, подтянутая фигура, набитые костяшки кулаков, не один раз сломанный нос – боец серьезный, да еще и взгляд, почти как у генерала, твердый и умный. Сразу видно – оба серьезные профи и явно на занимаемых постах не для мебели числятся.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});