зажигалочку. Чиркает. И дает мне прикурить.
Невольно я любуюсь этой зажигалочкой. А посетитель говорит:
— Прямо буду счастлив, если примете от меня эту зажигалочку!
Я говорю:
— Ну что вы! Постороннему, чужому человеку вы вдруг будете дарить такую хорошенькую зажигалочку! Я прямо не осмелюсь взять.
Тот говорит:
— Составьте мое счастье. Возьмите! Слов нет — я вас увидел впервые, но сразу почувствовал к вам глубокую симпатию.
Обижать мне его не хотелось. Я взял зажигалочку. И крепко пожал руку добродушному посетителю. Уходя из кабинета, он сказал:
— Кстати, товарищ Фокин, я завтра к вам зайду по одному дельцу.
Я говорю:
— Слушайте, никакой я не Фокин. Я сам Фокина жду.
Не скрою от вас, посетитель зашатался и с бранью стал вынимать зажигалку из моего кармана.
Нет, я бы отдал ему сразу то, что получил. Но меня задела его нетактичность.
Как это можно совать руки в чужие карманы? И вдобавок хватать за плечи!
В момент нашей борьбы открывается дверь, и в кабинет входит еще один незнакомец.
Увидев, что меня трясут за плечи, незнакомец, вместо того чтоб подать мне помощь, сам кидается ко мне и тоже начинает трясти.
— Я, — кричит, — давно до тебя добирался, Фокин-Мокин!
Не скрою от вас, я поднял крик.
Прибежала уборщица. Она сказала:
— Прекратите возню. Сейчас товарищ Фокин приедет.
Тут мы сели на диван. И стали ждать Фокина.
Мы три часа его ждали. Но он не приехал. Вежливо попрощавшись, мы разошлись. Хорошенькую зажигалку мне все же пришлось отдать симпатичному владельцу.
Горькие размышления
В город Горький прибыл один уважаемый товарищ М.
Он прибыл с фронта. Его командировали в Горький по делам службы.
Туда же прибыла и знакомая этого человека. Его невеста Катя.
Они любили друг друга, эти люди. Два года не видались.
И вот теперь, воспользовавшись случаем, встретились в городе Горьком, приехав туда из разных географических точек нашей обширной страны.
Нет сомнения, это была великолепная, радостная, трогательная встреча. Это было счастье.
Шапку сними, уважаемый читатель, если ты читаешь эти строчки в головном уборе.
В тот же день молодые поспешили в загс. Они давно мечтали записаться, давно хотели оформить свою любовь. И вот настал этот торжественный день — молодые люди на пороге загса. Сейчас они подойдут к столу, положат свои документы и, взявшись за руки, будут взирать на несложный канцелярский процесс, отныне соединяющий их вместе.
Нет, наверно, после войны этот процесс будет обставлен более торжественно. С цветами. С музыкой. На столе загса, может быть, будут стоять коробки с конфетами или там с мармеладом. И, скажем, каждый желающий может подойти и что-нибудь там скушать. Ну не каждый, конечно, желающий. Но жениху-то уж определенно это будет полагаться. И, конечно, невесте. Но та вряд ли воспользуется этим, поскольку мысли у нее будут в небесах.
Из-за стола поднимется почтенного вида человек, похожий на профессора. Произнеся краткую, но прочувствованную речь о счастье на земле, профессор зарегистрирует пришедших под звуки симфонического оркестра.
Наверно, так и будет. И, наверно, жених будет стоять в отутюженных брюках. И у невесты, наверно, будет в руках веер вместо «авоськи».
Нет, сейчас, конечно, не до этого. Война. Все помыслы наши в ином. И нет ни у кого огорчения, что все происходит проще, чем хотелось бы...
Короче говоря, наши молодые люди явились в загс. Сурового вида женщина, осмотрев документы жениха и невесты, сказала:
— Ничего не получится. Еще невесту я зарегистрировать могу. Но что касается жениха, то вот с женихом у меня что-то ничего не получается.
Дрожащим голосом жених попросил растолковать ему значение этих слов.
Регистрирующая браки сказала:
— Сами взгляните, какое у вас командировочное удостоверение. Оно маленькое. И мне там некуда штамп поставить. А без штампа какой же брак? Нет, я отказываюсь регистрировать вас.
Жених хотел встать на колени, чтоб упросить регистраторшу, но, увидев ее суровое, непреклонное лицо, не сделал этого.
В полном смятении жених и невеста вышли из загса.
Жених, наверно, снова на фронте. Катя уехала в Новосибирск.
С печалью во взоре мы описываем это маленькое происшествие.
Ну еще понятно, когда война, когда танки разъединяют любящие сердца. Но чтобы, черт возьми, куцая бумага разъединяла, — это уж, как говорится, сверхдосадно.
Конечно, понимаем: штамп надо поставить. Но если его некуда поставить, то можно поставить на обороте. Или в крайнем случае выдать жениху особое приложение, справку: дескать, так и так, жених, извиняюсь, зарегистрирован, но у него подгуляло удостоверение и мы ему, страдальцу, выдаем отдельную бумажку, чтоб не нарушать его индивидуального счастья.
Нет, в дальнейшем, наверно, так и будет. Наверно, будут делать некоторые поблажки женихам.
А пока, как говорится, бракосочетание не состоялось.
Шапку надень, читатель, если ты снял свой головной убор, сдуру полагая, что ты присутствуешь свидетелем счастья двух любящих сердец.
А ну вас, ей-богу! Какую чепуху разводите в столь несложном деле.
Наступает зима
Прошлую зиму я провел в городе Н.
Чудесный маленький город. Тишина. Стрельбы нет. Затемнения нет. Водопровод отсутствует.
В этом городе я буквально отдохнул душой и телом. Правда, знакомые при встрече со мной ахают.
— Что это, — говорят, — с вами? Такое впечатление, будто по вас тяжелый танк прошел.
— Не знаю. Чувствую себя довольно прилично. Вероятно, зима меня немного сломила.
Зимой у нас в Н. не было топлива. Нет, нельзя сказать, что вовсе не было топлива. Наоборот, топлива было много. Но оно лежало за городом.
По подсчету научных сил, там имелось топлива минимум на сорок лет.
Это может радовать население, что имеются такие запасы. Все-таки не так холодно на душе, когда знаешь, что столько припасли.
Был бы транспорт — и, как говорится, дело было бы в шляпе. При наличии транспорта, я так думаю, это топливо непременно стали бы вывозить. И тогда что-нибудь и перепало бы населению.
В декабре жильцы нашего дома сходили в горсовет. Обратились к председателю. Сказали ему: дескать, топливо за городом, лежит себе, мокнет; разрешите, дескать, на саночках вывезти малую толику для своих низменных потребностей.
Председатель на нас рассердился. Он сказал:
— Или вы очумели, или я не знаю, что с вами! Где это видано — расхватывать топливо неорганизованным порядком?! В настоящее время мы печатаем ордера на получение дров. Через неделю мы вам выдадим эти ордера. И по ним вы получайте дрова, когда