Каждому из нас хотелось оказаться ближе к нашим бойцам, все стремились выехать на обслуживание фронта.
У нашего театра сложились славные традиции военно–шефской работы. С 1940 года наш коллектив держал знамя Наркомата обороны, полученное за шефскую работу, а в 1943 году завоевал переходящий кубок Центрального Комитета Союза работников искусств. Естественно, что в условиях военного времени военно–шефская работа становилась одним из главных звеньев нашей общественной деятельности. Она приняла широкий размах: за время войны артисты нашего театра дали свыше 2500 шефских спектаклей и концертов, из которых около 2000 — в Новосибирске и свыше 500 — в районах действий армии и флота.
По инициативе актеров летом 1943 года сформировался фронтовой филиал театра, который с первых дней его организации возглавила Е. П. Карякина, уже до того участвовавшая во многих фронтовых поездках.
Первый выезд в действующую армию состоялся еще летом 1942 года, когда на Северо–западный фронт выехала большая бригада во главе с К. В. Скоробогатовым. Обслуживая войска на передовой линии, выступая на лесных опушках и в окопах, в землянках и блиндажах, бригада дала за месяц свыше 60 концертов. Особым успехом пользовались отрывки из пьесы И. Бахтерева и А. Разумовского «Полководец Суворов», не сходившей с репертуара нашего театра.
В праздничные ноябрьские дни 1942 года я получил разрешение выехать на Западный фронт с бригадой в составе Н. Н. Вейтбрехт, Ф. В. Горохова, Г. Н. Осипенко, Ю. М. Свирина, В. Л. Клейнера и Л. В. Городецкого.
Репертуар фронтовой поездки был у нас подготовлен, и мы уехали из Новосибирска 19 ноября 1942 года — в день, когда распространились первые известия о нашем контрнаступлении под Сталинградом. По мере приближения к Москве мы узнавали волнующие вести об окружении фашистских войск в районе Сталинграда, об успешном наступлении на Центральном фронте, в районе Ржева и Великих Лук. Москва была охвачена этими известиями, во всем чувствовался высокий патриотический подъем, господствовало приподнятое настроение.
В Москве первоначальный маршрут поездки был изменен, и, к величайшей нашей радости, нам было разрешено вылететь в Ленинград.
Перед отъездом мне удалось выступить на антифашистском митинге советской интеллигенции. Он состоялся в Колонном зале Дома Союзов. Его открыл А. Н. Толстой, речь которого дышала страстной верой в близкую победу. Свое выступление я посвятил теме дружбы работников искусства с бойцами Советской Армии. Зная, что участники агитвзвода Ленинградского фронта безусловно будут слушать трансляцию митинга по радио, я рассказал и о них — работниках искусства, в первые дни войны вступивших добровольцами в ряды народного ополчения. Свою речь я закончил последними строками монолога Александра Невского, дополнив их, как и всегда в дни войны, заключительными словами: «Кто с мечом к нам придет, тот от меча и погибнет — на том стояла и стоять будет Русская, — Советская земля!»
Увлеченные московскими встречами, вдохновленные всем виденным и пережитым в течение недели, проведенной в столице, мы вылетели в Ленинград на военном самолете. Нас сопровождали истребители. Пролетая линию фронта, мы летели на бреющем полете.
Как выразить чувство волнения и радости, охватившее нас, когда мы вступили на ленинградскую землю, встретились с защитниками города–героя!.. Принимали нас с распростертыми объятиями, — случалось, что незнакомые люди останавливали нас на улице, радостно жали руки.
На другой день по приезде мы дали первое представление для моряков Краснознаменного Балтийского флота. Говоря вступительное слово, я от волнения не раз запинался и останавливался. Принимали нас с громадным воодушевлением, долго не отпускали со сцены.
На следующее утро мы выехали на одну из окраин города, где в течение нескольких дней обслуживали летный состав Балтийского флота, после чего свыше недели выступали на кораблях — больших и малых, начиная с линкора «Октябрьская революция» и кончая подводными лодками. Все концерты открывались моим вступительным словом и завершались дружеской беседой с бойцами и командирами. Высокий боевой дух города–героя укреплял в нас веру в близкое его освобождение от вражеской блокады, хотя Ленинград еще находился в тяжелом положении, продолжал подвергаться артиллерийским обстрелам, испытывал продовольственные трудности.
Помимо выступлений перед бойцами, для которых в течение месяца мы дали тридцать два концерта, наша бригада дала также концерт в Выборгском доме культуры для рабочих Выборгской стороны. Это была незабываемая встреча друзей, временно разъединенных суровыми условиями военного времени.
Наступающий новый 1943 год мы встречали на двух кораблях Балтфлота, где выступали перед немноголюдной, но крепко спаянной семьей военморов, а затем, в полночь, — в школе военных командиров. Царило праздничное настроение. Встреча затянулась далеко за полночь.
Срок командировки истек, наши выступления закончились. Стали готовиться в обратный путь. Тяжело было снова расставаться с Ленинградом. Но радостные впечатления от встреч и бесед с его защитниками смягчали горечь новой и, — как мы были уверены, — кратковременной разлуки.
3 января 1943 года мы вылетели на военном самолете. Погода была нелетная, пилотам приходилось трудно. Приземлились в Тихвине, где нас радушно встретили. Здесь состоялось последнее выступление нашей фронтовой бригады. Насыщенные впечатлениями от поездки, мы выехали в Новосибирск. Мужественный, величественный образ города–героя воодушевлял нас, вызывал новый подъем сил, вел нас вперед в наших творческих делах и стремлениях. Едва мы успели вернуться в Новосибирск, как пришло известие о первом прорыве блокады Ленинграда войсками Ленинградского и Волховского фронтов.
Говоря о своей депутатской работе и ее связи с профессиональной деятельностью, не могу не привести в качестве одного из примеров следующий случай.
Когда я вернулся из Ленинграда в Новосибирск, мне, среди других моих дел, предстояло сниматься в первой серии «Ивана Грозного», а также в фильме «Его зовут Сухэ — Батор», посвященном любимому герою монгольского народа. Из–за условий военного времени съемки несколько затянулись и теперь подходили к концу. Откликнувшись на обращение Монгольской Республики, я в свое время дал согласие участвовать в фильме в роли белогвардейского генерала барона Унгерна, и теперь мне предстояло выехать к месту съемок, в один из городов Средней Азии.
Из–за весеннего разлива рек поезд, которым я ехал, был вынужден на два дня задержаться в Семипалатинске. Мастера коллектива Киевского театра имени Ивана Франко, в начале войны эвакуированного в Семипалатинск, дружески встретились со мной. В свое время, когда я баллотировался в депутаты Верховного Совета РСФСР, коллектив этого театра, находившийся тогда в Ленинграде на гастролях, был приписан к тому избирательному участку, который голосовал за меня. Теперь коллектив потребовал, чтобы я, как депутат, отчитался перед ним. На следующий день я встретился с работниками театра, сделал доклад о депутатской работе, о профессиональной и общественной деятельности в дни войны и поделился впечатлениями о поездке в Ленинград. Коллектив Театра имени Ивана Франко, его талантливые мастера Н. М. Ужвий, Г. П. Юра и А. М. Бучма, вся его труппа, не раз гастролировавшая в Ленинграде, проявили живейший интерес к моему рассказу и забросали меня многочисленными вопросами. Общность задач и интересов прочно объединила, тесно спаяла нас.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});