Читать интересную книгу О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

Сперва меня пугала мысль, что он попадет под машину, но, последив за ним, я убедился, что он всегда смотрит направо, потом налево и лишь потом изящно перебегает через мостовую. Мне стало ясно, что он прекрасно чувствует уличное движение и, следовательно, искалечил его тогда не грузовик и не мотоцикл.

Впрочем, даже это обернулось к лучшему — мы с Хелен считали, что судьба, подарив нам таким образом Оскара, действовала во благо. Он привнес в нашу семейную жизнь что-то важное и сделал ее еще счастливее.

И когда разразилась катастрофа, мы никак не были к ней подготовлены.

Мой рабочий день подходил к концу, и, выглянув в приемную, я увидел, что там сидят только два мальчугана и средних лет мужчина.

— Следующий, пожалуйста, — сказал я.

Мужчина встал. У него не было с собой никакого животного. Взглянув на его выдубленное непогодой лицо, я решил, что это работник с какой-нибудь фермы.

— Мистер Хэрриот? — спросил он, нервно крутя в руках кепку.

— Да. Чем я могу быть вам полезен?

Он сглотнул и посмотрел мне прямо в глаза.

— Кот мой у вас…

— Что-что?

— Кот у меня пропал… — Он откашлялся. — Мы прежде жили в Мисдоне, а потом я устроился к мистеру Хорну в Уидерли поля пахать. Вот как мы переехали, кот и пропал. Старый дом пошел искать, я так думаю.

— Но Уидерли ведь за Бротоном… В тридцати милях отсюда.

— Это так. Да ведь с кошками не угадаешь.

— Но почему вы решили, что он у меня?

Он снова покрутил кепку.

— У меня тут родственник проживает. Так я от него слышал, что тут один кот по всяким собраниям повадился ходить. Ну я и приехал. Мы же его где только не искали…

— А скажите, этот ваш кот, как он выглядел? — спросил я.

— Серый с черным и вроде бы рыжий. Хороший такой кот. И где народ ни соберется, он уж тут как тут.

Ледяная рука сжала мне сердце.

— Ну пойдемте ко мне. И мальчики тоже.

Хелен укладывала уголь в камине.

— Хелен, — сказал я, — это мистер… Извините, я не знаю, как вас зовут.

— Гиббонс, Сеп Гиббонс. Крестили меня Септимус, потому что я в семье седьмым был. Вроде бы и нам без Септимуса не обойтись: шестеро-то у нас уже есть. Эти двое — младшенькие.

Мальчики, явные близнецы лет восьми, глядели на нас серьезно и выжидательно.

Если бы хоть сердце у меня не так колотилось!

— Мистер Гиббонс думает, что Оскар — его кот. Он у них потерялся некоторое время назад.

Моя жена положила совок.

— А… да-да. — Она постояла, а потом сказала со слабой улыбкой. — Садитесь, пожалуйста. Оскар на кухне. Я его сейчас принесу.

Через минуту она вернулась с котом на руках. Едва она показалась в дверях, как мальчуганы закричали наперебой:

— Тигр! Это Тигр! Тигр!

Лицо их отца словно осветилось изнутри. Он быстро прошел через комнату и нежно провел заскорузлой ладонью по пестрому меху.

— Здорово, малый! — сказал он и обернулся ко мне с сияющей улыбкой: — Это он, мистер Хэрриот. Он самый. А выглядит-то как!

— Вы его звали Тигром? — спросил я.

— Ага, — ответил он радостно. — Из-за рыжих полосок. Это ребята его так прозвали. Просто извелись, как он пропал.

Тут мальчуганы повалились на пол, а Оскар прыгнул к ним и, восторженно мурлыча, принялся игриво бить их лапами.

Сеп Гиббонс снова опустился на стул.

— Вот так он с ними всегда играл. Возились на полу целыми днями. Очень мы без него скучали. Такой кот хороший.

Я взглянул на обломанные ногти, царапающие кепку, на простое открытое честное лицо одного из тех йоркширских тружеников, которые внушали мне неизменную симпатию и уважение. Работники вроде него получали в те дни тридцать шиллингов в неделю, что яснее ясного подтверждали залатанная куртка, потрескавшиеся, хотя и начищенные, сапоги и одежда мальчиков, которую они явно донашивали после старших братьев.

Но все трое выглядели чистыми и умытыми; волосы мальчиков были тщательно расчесаны и приглажены. Хорошая семья, подумал я, не зная, что сказать.

За меня это сказала Хелен:

— Так что же, мистер Гиббонс! — Тон ее был неестественно бодрым. — Конечно, берите его.

Он нерешительно спросил:

— А вы-то как, миссис Хэрриот?

— Ничего… Он же ваш.

— Да ведь говорят, раз нашел, так и твои. По закону вроде бы. Мы ведь пришли не затем, чтобы его назад требовать или там…

— Да-да, конечно. Я понимаю, мистер Гиббонс. Но ведь он у вас вырос, и вы его столько времени искали. Не можем же мы его у вас отнять.

Он быстро кивнул.

— Большое вам спасибо. — Он помолчал, сосредоточенно хмурясь, потом нагнулся и подхватил Оскара на руки. — Ну, нам пора, а то опоздаем на восьмичасовой автобус.

Хелен взяла мордочку Оскара в ладони и несколько секунд смотрела на него. Потом погладила мальчиков по голове.

— Вы ведь будете о нем хорошо заботиться?

— Да, миссис, спасибо. Вы не беспокойтесь! — Они поглядели на нее и заулыбались.

— Я вас провожу, мистер Гиббонс, — сказал я.

Пока мы спускались по лестнице, я щекотал пушистую скулу, прижимавшуюся к широкому плечу, и в последний раз слушал басистое мурлыканье. В дверях я пожал Гиббонсу руку, и они пошли по улице. На углу они остановились и помахали мне. А я помахал им — мужчине, двум мальчикам и коту, который глядел на меня через плечо прежнего хозяина.

В ту пору моей жизни я взлетал по лестнице, перепрыгивая через две-три ступеньки, но на этот раз я поднимался по ней, еле волоча ноги, как старик. Горло у меня сжималось, глаза пощипывало.

Выругав себя сентиментальным дураком, я с облегчением подумал, что Хелен приняла случившееся на редкость хорошо. Ведь она выходила этого кота, горячо к нему привязалась, и, казалось бы, такой непредвиденный удар должен был страшно ее расстроить. Но нет, она вела себя в высшей степени спокойно и разумно. Конечно, с женщинами никогда не угадаешь, но все-таки легче…

Значит, и мне нужно взять себя в руки. Изобразив на лице подобие бодрой улыбки, я твердым шагом вошел в комнату.

Хелен сидела, прижав лицо к столу, одной рукой обхватив голову, другую бессильно протянув перед собой. Ее тело сотрясалось от отчаянных рыданий.

Я впервые видел ее такой и, совершенно растерявшись, забормотал какие-то утешения, но рыдания не стихали.

Я беспомощно придвинул стул к столу и начал поглаживать ее по голове. Возможно, я и нашел бы что сказать, но только на душе у меня было так же скверно.

Но все проходит. Ведь Оскар жив и не потерялся, убеждали мы друг друга, а просто поселился у добрых людей, которые будут хорошо о нем заботиться. Собственно говоря, он вернулся домой.

И ведь нам остался наш любимый Сэм. Правда, в первые дни утешения от него было мало: он все время тоскливо обнюхивал место, где прежде лежала подстилка Оскара, а затем опускался на коврик с унылым вздохом.

А у меня зрел план, который я собирался сообщить Хелен в надлежащую минуту. Примерно месяц спустя после этого рокового вечера мы в мой свободный день поехали в Бротон посмотреть новый фильм. После конца сеанса я поглядел на часы.

— Еще только восемь. — Сказал я. — Может быть, навестим Оскара?

Хелен удивленно на меня посмотрела:

— Ты хочешь поехать в Уидерли?

— Да. Это же всего пять миль.

Она нерешительно улыбнулась:

— Как бы хорошо! Но ты не думаешь, что им будет неприятно?

— Гиббонсам? Конечно, нет. Так поехали?

Уидерли — большая деревня, и домик Гиббонса находился в дальнем ее конце, за методистской молельней. Я открыл калитку, и мы прошли по дорожке к двери.

На мой стук ее отворила невысокая женщина, вытиравшая руки грубым полотенцем.

— Миссис Гиббонс? — спросил я.

— Да.

— А я — Джеймс Хэрриот. И вот моя жена.

Она ответила мне недоуменным взглядом. Наша фамилия ей явно ничего не сказала.

— У нас некоторое время жил ваш кот, — добавил я.

Она вдруг широко улыбнулась и махнула полотенцем.

— Ну да, конечно! Сеп же мне про вас говорил. Да входите, входите!

Большая кухня, она же гостиная, красноречиво повествовала о жизни на тридцать шиллингов в неделю с шестью детьми. Видавшая виды мебель, штопаное-перештопаное белье на веревке под самым потолком, прокопченная плита и неописуемый беспорядок.

Сеп встал со стула у огня, положил газету, снял очки в стальной оправе и потряс нам руки.

Он усадил Хелен в продавленное кресло.

— Очень приятно опять с вами свидеться. Я про вас хозяйке частенько рассказывал.

Его супруга подхватила, вешая полотенце:

— Верно! А вот теперь я с вами и познакомилась! Сейчас поставлю чайку.

Она засмеялась и унесла в угол ведро с мутной водой.

— Вот отстирываю футболки. Мальчишки взяли да и подсунули их мне. Будто у меня других дел нет!

Пока она наливала воду в чайник, я украдкой оглядывал кухню и Хелен тоже косилась по сторонам. Но тщетно. Никаких признаков кота обнаружить нам не удавалось. Неужели он опять сбежал? С нарастающей тревогой и растерянностью я вдруг сообразил, что мой заветный план может привести к совсем обратным результатам. Но коснуться жгучей темы я решился, только когда чай был заварен и разлит по чашкам.