Но одними лесами люди не ограничились. У атмосферы Глизе было одно замечательное свойство: она практически не теряла однородности своего состава и своей плотности по толщине, таким образом люди могли на полном серьезе осваивать новые крупные поселения без защитных куполов в местном высокогорье, которому бы позавидовали не только вершины Земли, но и Марса. Если Олимп был единственным пиком-двадцатитысячником на Марсе, то горные кряжи и хребты Глизе практически все поднимались до этой отметки. Кроме того, гений инженерной мысли позволил создать такие уникальные архитектурные сооружения в океанских водах суперземли, как подводные экополисы, которые располагались на материковых отмелях не ниже трехсот-пятисот метров под водой. Виктору только оставалось дивиться, почему подобных городов, рассчитанных на проживание в них нескольких миллионов человек, практически не имелось на Земле.
В целом, это был очень интересный, а главное — необычный мир. Минимум вмешательства человека, максимум естественности.
Гагарин с Катей вышли из финиш-терминала станции трансгресса в столице Глизе, городе Либера, и сразу взглянули на небо. Оно было все сплошь одето в привычные землянам закатные тона, с преобладанием рыжих, оранжевых и красноватых оттенков, хотя в этих широтах сейчас был день. Благодаря тому, что Либера располагалась практически на экваторе, ее жители всегда могли любоваться именно таким небом, ведь, несмотря на то, что красный карлик центральной звезды был в три раза меньше Солнца, он с поверхности планеты казался огромным блюдцем, а не древней монетой, как это было на Земле.
— Обалденно… — прошептала девушка, невольно прижимаясь к своему спутнику. — Сколько раз бывала на Глизе, а дивиться этой иномировой красоте не перестаю.
Древние астрономы, полагали, что из-за близости к звезде и, следовательно, находясь под воздействием колоссальных приливных сил, Глизе должна была быть повернута в сторону своего Солнца всегда одной стороной или, как в случае с Меркурием, вращаться в резонансе, однако на деле оказалось, что сверхземля обращалась вокруг своей оси за тридцать восемь часов с копейками, что было только на руку колонизаторам.
— Главное долго не смотреть, а то ослепнуть можно, — заключил Виктор.
Он специально выбрал местом своего появления на планете центр города, расположенный достаточно далеко от Ксенобиологического Заповедника, поскольку по пути туда хотел произвести разведку территории с воздуха, используя свои, только ему доступные методы. Разумеется, пренебрегать словами Странника Гагарин не собирался, однако являться рядовым сотрудником он не соглашался.
Пассажирский левап доставил их на территорию заповедника за десять минут, преодолев за это время без малого 14 тысяч километров. По пути Виктор несколько раз включал свой экстрарезерв, сканировал окружающее пространство на предмет всего подозрительного, но опасности нигде как будто бы не заметил, хотя у него оставалось устойчивое впечатление ускользающего от его взора нечто.
Ксенобиологический Заповедник ИВК располагался на обширной территории горной впадины, практически правильной эллиптической формы. Вся впадина на высоте восьми с половиной километров была покрыта могучими лесами, так что на площади в пять с половиной тысяч квадратных километров, собственно занимаемых заповедником, звездных лучей было по минимуму.
По периметру заповедника располагались генераторы силовых щитов, которых Виктор сейчас очень хорошо чувствовал, а сразу за ними, тоже по периметру чаши, находилась парковка. Таким образом, если на заповедник взглянуть с высоты полета, то он напоминал чашу стадиона, где зеленым полем был сам заповедник, беговыми дорожками — парковка для туристов, а трибунами — горные склоны.
Разумеется, за один день им в вдвоем ни за что было не обойти всю территорию заповедника, даже несмотря на то, что внутри была предусмотрена собственная система трансгресса, не имевшая выхода во всеобщую, поэтому Виктору пришлось выбирать такой экскурсионный маршрут, который проходил по тем местам, где в последнее время происходили странные случаи.
Виктор украдкой оглянулся — народу было очень много, и если Враг готовил какую-нибудь диверсию, то, в случае ее успеха, количество жертв могло быть чудовищно велико. С другой стороны, противник мог иметь касательно этого заповедника совсем другие планы, ведь смысл тех происшествий до сих пор был Гагарину не понятен.
— Наверняка ты многих видел, — сказала девушка, рассматривая костлявое существо среднего роста с яркими, большими, синими глазами и сероватой кожей. Существо сидело на карачках под сенью огромного дерева и, как казалось, затравленно пялилось на посетителей.
— Что? — машинально переспросил Виктор, по-прежнему частью своего сознания занимаясь работой, а другой — пребывая в шкуре туриста.
— Ну, я хотела сказать, — уточнила девушка, — что ты наверняка многих видел из этих существ, так сказать, в их естественной среде обитания.
— Нет, — покачал головой Виктор, прощупывая ауры проходящих мимо людей, — представь себе сколько здесь видов флоры и фауны, от колоний бактерий, до симбиотических и коллективных организмов. Чтобы побывать на всех планетах, планетках и прочих астрономических телах, откуда это добро было вывезено, целой жизни не хватит.
Девушка зажмурилась.
— Как это должно быть здорово, — произнесла она.
— Что здорово?
— Летать по неизвестным, чужим мирам, исследовать их вдоль и поперек… Представь себе, какие только могут быть миры, если даже Глизе, обитаемая многомиллиардная планета, выглядит по сравнению с привычной мне землей фантастично?
— И представлять нечего, космос огромен и разнообразен больше того, каким мы можем его себе представить.
Романтическое настроение девушки Гагарин решил поддержать соответствующим ментальным импульсом, передав ей слоган-послание: большая гостиная с видом на закат, накрытый стол, свечи, мужчина с девушкой, держащиеся за руку.
Она повернулась к нему, зажмурилась и поцеловала. В этот момент Гагарин хотел бы остановить время, растянуть это мгновение блаженства на дни, недели и годы, однако он был всего лишь параморфом, достаточно могущественным созданием, но не Богом.
— Боже мой, как романтично, — поддела его Влада. — Сейчас расплачусь от умиления.
— Не завидуй. Ты все равно не человек, и насколько я знаю, среди вашего племени более близкие контакты невозможны.
— Ну и что, зато мы очень сильно привязываемся к своим хозя…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});