— Кажется, судьба Эйдельмана сложилась более благополучно: он избежал лагерей…
— Натан Яковлевич проходил по делу художника Краснопевцева. Его вначале не допускали до науки, и он преподавал в Новом Иерусалиме, потом в Москве. Школа ему много дала — развязав ему руки, заставила стать писателем. Он был и ученым очень большим. В меру своей широты ему удалось повернуть историю к человеку. В спорах он не дрался, а в игре в пинг-понг мог и запустить в победителя ракеткой. У него был совершенно взрывной характер. Он шел напролом, но никогда не оскорблял человека. Доброта в сочетании с простотой была в нем удивительна.
— Ваши дети что-то унаследовали от деда?
— Очень большой лоб и широкий нос. Он любил с ними возиться.
— Петр, когда вы пришли в литературу, вовсю гремела слава Юза Алешковского. Вы родственники?
— Алешковские — вероятно, обычная еврейская фамилия из Белоруссии или Украины. Я не знаю. Бабушку помню слабо. Дед умер до моего рождения. Поэтому у меня нет никакого знания своей европейской родни. Папа довольно рано умер, как только я кончил школу. По маме — русская линия. Я и прабабку знал. Ни в коем случае не открещиваюсь от еврейской своей половины. Юз Алешковский — папин старший брат, мой дядя. Живет он в Америке.
— Дядя не отпускает шпильки по поводу ваших сочинений?
— Дядюшка отпускает шпильки в адрес любого человека в зоне его внимания, поскольку он остер на язык. Существует мнение, что дядя Юз — матерщинник и бандюга.
— Про матерщину знают все.
— Да, он матерщинник. А кто не матерится? Но, уехав в Америку, он не выучил язык не по лени своей, а принципиально. Не пошел работать ни на «Голос Америки», ни на радио — отстоял свою независимость. Это удивительно. Александр Исаевич Солженицын отстоял свою независимость при наличии мировой известности и капитала. Дядюшка отстоял ее путем внутренней свободы. Он уехал с женой. Его Ирина, как мне кажется, — самая большая его находка. Она преподает в университете на английском, совершенно свободно владеет им. И очень любит студентов, они отвечают ей взаимностью.
— На соискание Букеровской премии выдвигали сочинения и Юза, и Петра Алешковских. А в финал попали вы. Как он отнесся к такому исходу?
— Я не виноват. По-моему, он переживал за меня — по крайней мере он мне так говорил. Зависти у нас друг к другу нет. Было бы смешно.
— Петр, можно сказать, ваша жизнь складывается удачно. Вас вновь выдвинули на Букера, хотя главной премии не дали.
— Да, как в анекдоте: новый русский спрашивает приятеля на банкете: «Вась, жизнь удалась?» Тот отвечает, падая мордой в черную икру: «Жизнь удалась». Я тоже могу сунуть голову в литературную икру с тем же восклицанием.
— О чем вы мечтаете?
— Я мечтаю о деньгах. Хотел бы иметь большие деньги, чтобы раз и навсегда забыть о них. Наверное, это мечта каждого, только сможет ли он в этом признаться. В детстве мне строгая мама говорила: «Деньги — ничто. Но очень хочется их иметь. И побольше».
— Вы хотели бы увидеть фильм по вашему роману?
— Лучше, если это сделает Голливуд. Представляете, сколько бы денег я получил? Поехал бы в Америку с большой сумкой, напихал бы ее там банкнотами, нанял телохранителя и приехал сюда, к себе в Москву…
Мистик и однолюб
Александр Проханов: «Все мои романы — сплошное самоедство»
На теледебатах, когда он молчит, лицо его отрешенно и угрюмо. Но вот он взрывается, в эфир летят слова, полные злой иронии и ненависти. Он не любит разрушителей России. Страсть прохановских обвинений, во многом справедливых, часто вызывает лишь раздражение.
Проханов — поистине независимая и гордая личность: не был ни комсомольцем, никогда не состоял в КПСС или в других партиях. Он имеет множество советских орденов и наград. Его роман «Господин Гексоген» в 2002 году стал «Национальным бестселлером». Недавно Проханов стал лауреатом Большой Бунинской премии в номинации «Публицистика». Захотелось увидеть его в домашней обстановке. Александр Андреевич с готовностью согласился. И в нерабочий день — в праздник иконы Казанской Божией Матери — он встречал машину «МК» у ворот дачного поселка. Просторный его дом по внутреннему убранству — скромное жилище поселкового типа: газовое отопление, старая мебелишка… Главная радость этого дома — жена и дети. У Александра и Людмилы двое сыновей и дочь. И восемь внуков!
Русский рай По узкой деревянной лестнице поднимаемся на второй этаж, в его кабинет, и сразу оказываемся в окружении его акварельных работ на старорусскую тему. Увлеченно автор изобразил акварелью «Русский рай», словно искал в нем свое духовное спасение. Жестокий человек никогда не вообразит Россию такой праздничной — с зелеными, красными, белыми и сиреневыми лошадками, с петухами и индейками она возносится в небо.
— Что побудило вас взять в руки кисть?
— После множества скитаний по деревням и весям я написал первую свою книжку, самую любимую. Издали ее, скажу откровенно, бездарно. И я решился ее проиллюстрировать. Открыл акварельные краски… Рисовал полтора года, увлеченно, как будто у меня за плечами стоял ангел и диктовал свои откровения. А потом вдруг все видения исчезли. Закончились, словно ангел улетел.
— Вы помните свое состояние, когда писали акварелью?
— Оно было похоже на какое-то помрачение, наваждение. Это один из самых загадочных эпизодов в моей жизни.
— Когда-нибудь их выставляли?
— Перед изданием «Крейсеровой сонаты» я устроил выставку этих акварелей. Корреспондент «МК» Марина Овсова написала о ней, что эти картины пахнут медом.
Проханов подошел к книжной полке, достал «Крейсерову сонату» — огромный подарочный фолиант с его акварелями. Он издан всего в 500 экземпляров. На последней странице обозначено: «Продаже не подлежит». Пока он подписывал мне книгу, я заглянула в узкую комнату напротив. У икон горит лампада. А в кабинете полстены занимают старинные храмовые иконы со следами давних церковных погромов. Краски потускнели, местами облупились, грунтовка кое-где вспухла…
— Александр Андреевич, иконы находили среди щебня и развалин?
— У этих икон самые разные истории. От некоторых люди просто хотели избавиться. Вот эта валялась в развалинах храма без кровли, поливалась дождями, снегом, она чудом сохранилась. Она часть Каргопольского иконостаса. Мы ее освобождали от смерти. А эту икону Александра Невского, моего святого, мне подарил Илюша Глазунов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});