Читать интересную книгу Год службы социалистов капиталистам - Вера Владимирова

Таким образом государственное совещание лишило, съезд учредиловцев значения государственной власти и перевело его просто на пенсию в благодарность за услуги по контр-революции. Вместе с преобразованием Комуча в "съезд членов Учредительного собрания" Самарский совет управляющих ведомствами обратился к директории с заявлением о необходимости его самоликвидации, прося назначить для управления территорией Учредительного собрания "особо уполномоченное лицо с двумя помощниками также по назначению центральной власти". Однако просьбы о присылке генерал-губернатора не были услышаны директорией: ей было не до того, и Совет управляющих ведомствами принужден был, в качестве такового, удирать от красных, которые осаждали Самару1). Он эвакуировался в Уфу и здесь по соглашению со "съездом членов Учредительного собрания", решил временно продолжать свое существование в качестве областной власти, подчиненной директории. Вместо 16 министров было оставлено всего 4, именно: Филипповский (председатель Совета и управляющий ведомством торговли и промышленности), Веденяпин (иностранные дела, почта и телеграф), Климушкин (внутренние дела, земледелие, государственная охрана) и Нестеров (пути сообщения, труд, юстиция). Главной своей задачей сокращенный Совет управляющих ведомствами поставил формирование добровольческих русско-чешских полков имени Учредительного собрания. Между тем красные войска подходили уже к Уфе, и, спасаясь от них, съезд членов Учредительного собрания в полном составе решил ехать в Омск под защиту казачьих генералов. Доехать туда ему не пришлось по следующей причине2): "15 октября вечером поезд Учредительного собрания медленно подкатил к Челябинскому вокзалу. Здесь его уже ожидали приехавшие из Омска члены Учредительного собрания Н. Я. Быховский и Н. В. Фомин, а также вызванный из Екатеринбурга И. М. Брушвит. Тотчас же в поезде было устроено экстренное совещание членов "съезда"... Н. Я. Быховский делал доклад о том, что Омск превратился в гнездо самой черной и кровожадной реакции... закрыта эсеровская газета... Каждый день арестуются неугодные лица по обвинению в "большевизме". Многочисленные отряды казачьих атаманов, расположенные в городе, совершенно терроризуют население. Буржуазия и интеллигенция в большинстве настроены крайне враждебно к самарской "демократии".

____________________ 1) Самара была взята красными 8 октября. 2) Далее в кавычках из воспоминаний Майского. ____________________

И сибирское правительство, и офицерство, и обыватели открыто похваляются, что не допустят существования в Омске Учредительного собрания... Директория также не рекомендует съезду членов Учредительного собрания переселяться в Омск". Заслушав подобную информацию, "съезд" решил повернуть оглобли и, так как деваться больше было некуда, поехал в Екатеринбург, "То, что сообщили товарищи, приехавшие из Екатеринбурга, было далеко не из радостных, - пишет об этом же моменте Святицкий1).- Екатеринбург находился в состоянии явного двоевластия, а то и троевластия. Екатеринбург - "столица" чехов, находился в верстах 40 от фронта и был занят главным образом чехами. Чехо-словацкий национальный совет и высшее военное командование пребывало в Екатеринбурге. Оно относилось очень предупредительно к съеэду и "любезно согласилось" на его прибытие в Екатеринбург. Но гражданская власть была в руках сибирского правительства, в частности - на посту градоначальника или заведующего охраной города находился весьма реакционный генерал". В Екатеринбург съезд прибыл 19 октября. Здесь учредиловцы очутились прежде всего без квартиры. "Комиссии не могли работать, ибо им негде было ставить свою работу, они не имели постоянных помещений. Наконец сами члены съезда до конца пребывания их в Екатеринбурге не могли сколько-нибудь сносно устроиться... даже члены бюро съезда, ответственные его работники, две недели жили в душной тесной комнате в числе 10-11 человек", - пишет Святицкий. Одно время пленарные свои заседания съезд устраивал в женской гимназии, но и оттуда их погнала начальница гимназии после того, как один буржуазный родитель протестовал против того, что "гимназия становится притоном банды Чернова". Вдобавок екатеринбургская крупная буржуазия составила ходатайство о выселении из города Екатеринбурга всех "учредителей" во главе с Черновым... Так протекали последние дни учредиловской авантюры! В это время эсеровский Центральный комитет, с благословения которого шло все поступательное движение реакции, вдруг впал в неожиданную истерику. Он увидал, что урало-сибирская буржуазия не только не собирается его нести на щите в благодарность за помощь чехам и генералам, но наоборот - начинает расстреливать и сажать в тюрьмы членов партии эсеров наравне с рабочими и крестьянами, не нуждаясь более в их услугах.

____________________ 1) См. его "Крах учредилки". ____________________

Истерика Центрального комитета не содержала в себе ничего конкретного. Он не призывал свергать директории. В декларации, которую он принял на заседании своем от 11 октября1), он находил, что вопрос об организаци власти не был решен удовлетворительно, ставил в вину директории2) "выбор резиденции, территориальное разлучение со съездом членов Учредительного собрания, передачу важнейших общегосударственных функций соответствующим министрам сибирского правительства, подтверждение временного роспуска Сибирской областной думы" и т. д. и т. п, затем декларация кончалась, правда, не реальной, но все-таки угрозой: "В предвидении возможностей политических кризисов, которые могут быть вызваны замыслами контр-революционеров, все силы партии в настоящий момент должны быть мобилизованы, обучены военному делу и вооружены с тем, чтобы в любой момент быть готовыми выдержать удары контр-революционных организаторов гражданской войны в тылу против большевистского фронта. Работа по собиранию, сплачиванию, всестороннему политическому инструктированию и чисто военная мобилизация сил партии должны явиться основой деятельности Центрального комитета, давая ему надежные точки опоры для его текущего чисто государственного влияния". Когда декларация эсеровского Центрального комитета дошла до директории, то Болдырев и Вологодский потребовали от нее немедленного ареста Центрального комитета партии эсеров3), и лишь по просьбе Авксентьева арест был отложен до самороспуска Областной думы. Но директория не успела арестовать Центральный комитет партии эсеров, так как сама была арестована Колчаком.

____________________ 1) Об истории этой декларации Святицкий сообщает: "Как только закончилось государственное совещание, все цекисты (кроме Зензинова) выехали в Самару, чтобы устроить пленарное заседание и обсудить создавшееся крайне тяжелое для партии положение. Обсуждение началось в Самаре и было продолжено после сдачи Самары в Уфе. В составе Центрального комитета сразу наметились две позиции: М. Я. Гендельмана, одобрявшего уфимское соглашение и смотревшего на него, как на победу партии, и В М Чернова резко отрицательную в отношении этого соглашения. Победила точка зрения Чернова, и в результате обсуждения Центральный комитет вынес пространную декларацию" ("Крах учредилки", сборник "Колчаковщины", Уралкнига, 1924 г.). 2) Далее в кавычках текст из декларации. 3) См. заседание директории от 7 ноября. ____________________

Адмиральский переворот несколько оживил умирающее в Екатеринбурге Учредительное собрание, и 19 ноября оно вынесло резолюцию, где говорило: "17 ноября в Омске кучка заговорщиков арестовала членов всероссийского временного правительства... съезд членов Всероссийского учредительного собрания берет на себя борьбу с преступными захватчиками власти..". Для организации борьбы был выбран комитет из Чернова, Вольского, Алкина, Федоровича, Брушвита, Фомина и Иванова. Борьбу учредиловцы думал вести только при помощи чехов: больше они ни у кого доверием не пользовались. В ответ на звонкую резолюцию в тот же день вечером учредиловский штаб, помещавшийся в гостинице "Пале-Рояль", был окружен частью Сибирского драгунского полка, и офицеры, убив в коридоре эсера Максунова, остальных учредиловцев повели для расправы в свой штаб. На этот раз арестованные отделались счастливо, так как чешское командование освободило их из-под ареста офицеров, но любезно заперло их всех в гостинице под чешским караулом. Утром 20 ноября арестованные учредиловцы получили строгий приказ от имени Гайды "ввиду мятежнических действий съезда" покинуть Екатеринбург в 24 часа. При этом им предлагалось выехать в Челябинск в специально приготовленном для них поезде в этот же день. И учредиловцы поехали. "Чехи настояли на поездке в таком виде: каждый депутат едет на особом извозчике в сопровождении особого конвойного, - рассказывает Святицкий. Оригинальную картину представлял наш "поезд", возбуждая удивление и испуг у всех встречных и проходящих... бесконечной вереницей едут извозчики с двумя седоками на каждом, один из которых вооружен винтовкой...; "поезд", столь любезно предоставленный нам чехами, состоял из одних телячьих вагонов теплушек". Съезд приехал в Челябинск. Здесь в это время находились Нокс и Стефанек. Чешские генералы первоначально не знали, как им быть. Сыровой предлагал отправить съезд в г. Шадринск, отрядивши для его охраны специальный отряд. Но в результате учредиловских протестов против "ссылки" чехи разрешили им уехать в Уфу, где еще существовал Совет управляющих ведомствами. 23 ноября съезд приехал в Уфу, а в ночь со 2-го на 3 декабря колчаковские офицеры прекратили его агонию, арестовав всех, кто не успел скрыться. Совет управляющих ведомствами в Уфе, которому директория до своего ареста успела запретить формирование войск для "защиты Учредительного собрания", счел тоже своим долгом разразиться по случаю разгона директории звонким протестом и послал Колчаку ультиматум, где даже грозил своими несуществующими "добровольческими частями".