— Конечно! — ответил Корняга. — Особливо жареную.
— Жареной не обещаю, — хмыкнул я, — а печёная будет!
Карса тоже оживилась и подобралась поближе, выражая всем своим видом живейший интерес.
— Может, ты сырую любишь? — обратился я к ней.
Карса утробно заурчала. Тогда я бросил ей самую мелкую рыбёшку, лишь чуть-чуть превышающую по длине мою ладонь. Рыбёшка была слопана за несколько мгновений, а спутница моя снова уставилась на меня. Весьма требовательно.
— Ах, ты, киса! — я потрепал её по загривку. — Ешь! Заслужила.
Я скормил ей чуть не половину улова. Остальных рыб посолил и натёр пряностями, обмазал глиной, и закопал в жар.
Насытившись, я откинулся на тёплую землю. Корняга, сожравший целых три форели (или куспицы), тоже подобрел и обрёл благодушное настроение. Тури отведала и печёной рыбы, но её, кажется, не слишком вдохновили приправы.
А потом я вдруг подумал, что отпущенный вампир может навести на меня Седракса и его свору. Надо бы всё же убраться с этого места подобру-поздорову. Предчувствиям следует доверять.
И я быстро собрался. Посадил Корнягу на плечо, подмигнул карсе и направил Ветра вдоль оврага.
— Послушай, пень, — сказал я. — Передай Тури вот что: некто по имени Седракс пытается нам помешать. Он хотел похитить наш меч, но сегодня у него ничего не вышло. Пусть Тури будет вдвойне осторожна и внимательна.
— Ладно, — скрипнул пенёк. — Передам.
— Передай уж, будь добр, — вздохнул я и подумал, что хорошо было бы поговорить с Лю. Но поди его отыщи!
Овраг кончился, и Ветер свернул направо. Впереди, над самым горизонтом висел густо-синий вечерний Меар. Я уже чувствовал близость превращения, баюкая обожжённую ладонь. Карса, словно предвидя неизбежную, но (хвала небесам!) недолгую встречу с вулхом, убралась куда-то в сторону.
Когда тело свело первой судорогой, я упал с коня и ещё успел разглядеть край встающего на востоке Четтана. Лучи двух солнц перекрещивались, синий и красный свет сливались в единый, лиловый, и последнее, что я запомнил перед превращением — странная тёмно-фиолетовая тень. Моя тень.
Глава двадцать первая
Четтан, день одиннадцатый
Острый запах свежей крови бросился мне в голову. Но вместо того, чтобы опьянить, он меня отрезвил. Мир, пронизанный ослепительно-синим светом Меара, стал преувеличенно чётким, словно гравюра.
Я опустила глаза на тело, искромсанное в клочья моими когтями. Когда-то, давным-давно — всего лишь десять красных дней назад — я точно так же стояла над трупами, которые были отмечены следами от когтей карсы. Тогда мне хватило нескольких секунд этого зрелища, чтобы моё человеческое тело пожелало расстаться с содержимым желудка.
Моё звериное тело подобных слабостей не знало. Видать, нужно кое-что посильнее, чем вид растерзанного врага, чтобы карсе стало дурно. Лохань пива, например. Ну что ж, это вполне резонно. Дикая карса убивает почти ежедневно — чтобы жить. У тела есть свой разум, как ни бредово это звучит. Тело карсы считало, что истекающий кровью труп под лапами — это нормально. И моё сознание в его меарском варианте было согласно с телом.
Кроме того, это был не человеческий труп.
Только что, в жарком опьянении схватки я ломала лапами хрупкие кости твари, рвала когтями и зубами жёсткую плоть, уворачивалась от острых и длинных клыков, превосходящих мои собственные, а ещё — от клубков магического огня, которыми существо пыталось выжечь мне глаза. Мне некогда было рассматривать противника. А теперь по кровавому месиву, которое от него осталось, было бесполезно гадать, как он выглядел.
Я сердито зашипела. И повернулась туда, откуда ещё доносились крики боя.
Я увидела крылатое существо, тело которого напоминало человеческое — только на несуразно длинных руках у него было по два локтя, а на длинных и тощих ногах — по две коленки. Остроухая и покрытая шерстью голова с огромными вытаращенными глазами, в которых были почти незаметны точечки зрачков, сидела на очень короткой шее. Тьма, до чего же мерзкая тварь!
— Получи, вампир поганый! — заорал Одинец.
Из его руки вырвалось что-то непонятное, словно бы живое. Я моргнула. Странная штуковина рыскала на лету из стороны в сторону, так что нельзя было угадать, куда она метит. Я с трудом сообразила, что это то самое неизвестное мне оружие, над которым я ломала голову ещё у старой мельницы на берегу Юбена. Ага, значит, Одинец умеет с ним обращаться.
Вампир задёргался, как карась на крючке, и запищал невероятно тонко и пронзительно. Вряд ли человеческое ухо способно услышать такие звуки. В следующий миг летящая штуковина обрушилась на него, опутывая верёвками, и вампир свалился на траву.
Я шагнула к нему. Тут же по моим нервам ударили одновременно дикий крик Корняги и запах горящего дерева. Одинец, лишь мельком глянув на подбитого диковинным оружием вампира, бросился на помощь Корняге. Я ощутила тёплую волну симпатии к анхайру. Правильно! Рванулся сначала помочь своему, вместо того, чтобы добить чужого. Добрый он всё-таки чело… оборотень. Впрочем, я бы, наверное, сделала так же.
Вампир дёрнулся и напрягся всем телом. Я вдруг учуяла новый необычный запах, не похожий ни на один из известных мне. Прошло, наверное, с полминуты, прежде чем меня осенила догадка. Вампир колдовал. Я почувствовала запах магии.
Ах ты ж, дрянь вонючая! Я грозно зарычала, склоняясь над ним. Вампир задрожал и обмяк всем телом, как мокрая тряпка. Запах магии исчез. Я довольно улыбнулась, что со стороны, надо полагать, выглядело как великолепный устрашающий оскал. Вампир затянул глаза тонкой плёночкой и даже дышать перестал.
Пока Одинец поливал Корнягу водой, а потом сбивал пламя, не переставая вдохновенно ругаться, я прохаживалась рядом с пленником. Каждый раз, когда он пытался колдовать, я грозно взрыкивала.
Вампиры оказались совсем не такими, какими я их себе представляла. Честно говоря, раньше я думала, что именно так должны выглядеть демоны… Мне стало задним числом стыдно перед демоном с Неспящей башни. Хотя чего мне стыдиться, если я прежде никогда не видела ни демонов, ни вампиров? Теперь-то я знаю, что демон — существо, исполненное достоинства, хоть и выглядит так, словно с него живьём ободрали кожу. А вампиры — мерзость вонючая, что-то вроде крыс размером с человека. И, хотя и демоны, и вампиры способны летать, ничего общего между ними нет. Люди всё валят в кучу по незнанию, и я когда-то поступала так же. Путь к У-Наринне научил меня смотреть на мир иначе.
Появился Одинец, от которого исходил едкий запах дыма. Бедный Корняга! Завтра, когда смогу разговаривать, спрошу — не нужно ли ему каких лечебных трав. Анхайр одобрительно кивнул мне и принялся связывать пленника какими-то особыми узлами. А я перевела взгляд на дерево, под которым разыгралась короткая стычка с вампирами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});