Хотя госпитализация адмирала не была тайной для его штаба, он приказал, чтобы его флаг продолжал развеваться над зданием штаба. Он боялся, что, если о его болезни вообще станет известно, кто-нибудь передаст информацию в Южно-Тихоокеанский штаб и непредсказуемый Хэлси, единственный другой американский адмирал с четырьмя звездами на Тихом океане, мог бы очевидно осуществить прерогативу его старшинства и объявить себя временным главнокомандующим Тихоокеанского флота. Результатом был бы хаос.
Недееспособность Нимица сделала его нетерпеливым и раздражительным. Ламар и Мерсер посетили его в больнице и взяли с собой горшок цветов, чтобы ободрить его. Адмирал принял цветы с благодарностью, но, как это показалось его посетителям, довольно прохладно и с раздражением. После того как они уехали, два посетителя вернулись в коридор, ведущий к комнате адмирала, чтобы взглянуть. Как они и подозревали, злополучный горшок с цветами уже стоял за дверями.
Хорошие новости, дошедшие до Перл-Харбор 9 февраля, сразу помогли Нимицу встать на ноги. Отряды генерала Пэтча, войдя на Гуадалканал с запада, обнаружили только признаки поспешной эвакуации. На острове больше не было ни одного живого японца.
В восточной Новой Гвинее борьба также была закончена. Там генерал Макартур в конце концов направил почти 30 ООО человек, половина из которых были австралийцами, а половина — американцами, против приблизительно 12 ООО врагов, но японцы продержались в Буне до конца января 1943 года. Тогда, наконец, их силы иссякли, как от голода и болезней, так от внешнего давления. В ходе боев в восточной Новой Гвинее погибли 3095 человек со стороны союзников, почти вдвое больше, чем на Гуадалканале.
Адмирал Хэлси в повсеместно распространенных заявлениях называл японцев «ублюдками» и «обезьянами» и продолжал предсказывать скорый конец войны.
Генерал Кенни в сообщении генералу Арнольду более точно отразил оценку союзниками огромных сил противника:
«Я боюсь, что людей, которые думают, что победить японцев после падения Германии будет пустяковым делом, постигнет глубокое разочарование. Чтобы победить, мы должны будем призвать весь наш патриотизм, стойкость, мужество и, возможно, боевой дух или религиозный пыл. Любительскими методами нам этих ребят не разбить. Мы должны стать профессионалами. И еще одно: нет никаких тихих секторов, в которых можно постепенно усиливать наступление, как это было в последней войне. В нашем графике нет никаких передышек. Если уж вы на сцене, придется доиграть пьесу до конца!»
Глава 15. КОМАНДУЮЩИЙ ФЛОТОМ И ЕГО ШТАБ
В 7:30 утра, после завтрака и короткой прогулки адмирал Нимиц обычно уже сидел за столом, читая депеши, которые пришли в течение ночи. Сообщения, требующие его внимания, или те, которые он ждал, получали гриф 00 (ноль-ноль), в его штабном указателе. В светлом, полном воздуха офисе адмирала подушки в цветочек на предназначенных для посетителей стульях из расколотого бамбука были подобраны в тон занавескам. К стенам были кнопками прикреплены карты, а на трубе позади стола адмирала висел барометр. Под столом, в ногах у хозяина, обычно лежал шнауцер Макалапа; эту породу посоветовал Нимицу адмирал Спрюэнс. Макалапа слыл неприветливым парнем, но он обожал Нимица и вообще всегда был рядом.
Снаружи над дверью Нимица висел лозунг:
«Нации, подобно людям, должны научиться приходить на вокзал за пять минут до отправления, а не прыгать на подножку последнего вагона».
На внутренней стене у него была табличка с тремя вопросами, на которые его подчиненные должны были ответить в связи с любым предложением, которое они выдвигают:
1. Может ли предложенное действие успешно завершиться?
2. Каковы могли бы быть последствия неудачи?
3. Хватит ли на это материалов и ресурсов?
На столе адмирала был набор ручек, несколько сувенирных пепельниц, миниатюрный автомат и металлический шмель, символ инженерно-строительных частей ВМС, которых он ценил и которыми восхищался. На столе также был портрет генерала Макартура в рамке, очевидно, вырезанный из газеты. Последний предмет многих несколько озадачивал, так как все думали, что Нимиц, подобно другим офицерам штаба Тихоокеанского флота, осуждал неприкрытое тщеславие генерала и его привычку к высокопарным высказываниям. Одному другу Нимиц однажды по секрету сказал, что он держит на столе фотографию просто для того, чтобы напоминать себе «не вести себя как Юпитер и не метать молнии почем зря»[39].
Под стеклом на столе Нимица были несколько карточек с военными лозунгами, а в центре — одна маленькая карточка со списком: «Цель, наступление, неожиданность, превосходство по силе в точке контакта, простота, безопасность, движение, экономия сил, взаимодействие». Некоторые люди называют такие списки «принципами войны», но Нимиц воспринимал просто как напоминания, шпаргалку с вещами, которые необходимо принять во внимание перед началом операции, начиная с четко определенной цели и кончая полным взаимодействием вовлеченных сил — это последнее было особенно важным в данном театре военных действий, в котором командование осуществлялось с двух сторон — им и Макартуром.
Адмирал Нимиц всегда оперативно отвечал на письма и депеши: и давал письменные указания офицерам штаба. Короткие письма он писал от руки. Для более длинных писем или меморандумов он обычно вызывал Адамса, лихого писаря, обладателя медали по стенографии, бывшего протоколиста суда и вероятно лучшего писаря на Тихоокеанском флоте.
Рано утром Нимиц принимал офицеров, у которых были сообщения и проблемы, требующие его непосредственного внимания. Обычно заходил коммандер Лейтон с разведданными, которые были слишком секретными или слишком срочными для общего совещания.
Утреннее совещание начиналось в девять часов, в кабинете Нимица или в соседнем зале заседаний, в зависимости от того, сколько человек присутствовало. Для проведения совещаний в кабинете имелись складные стулья. Желанными гостями всегда были высокопоставленные офицеры, приезжавшие или жившие на Оаху. Часто заезжал генерал Эммонс. После февраля 1943 года также часто присутствовал адмирал Гормли. По просьбе Нимица он был возвращен на Тихий океан в качестве командира 14-го округа ВМС и таким образом стал близким соседом. Выяснилось, что у него был пародонтоз — в чем, возможно, заключалась главная причина его недостатков как командующего. Все зубы у него вырвали, и теперь здоровье у него было превосходное.
На утренних совещаниях должны были присутствовать ключевые фигуры штаба командования Тихоокеанским флотом; иногда заходили командиры соединений и оперативных групп, а также высший офицерский состав — участники недавних или предстоящих военных действий. Коммандер Лейтон открывал слушания кратким изложением разведданных. Представителей различных подразделений и служб просили сделать сообщения. Обсуждение проходило под общим руководством Нимица. Так как эти встречи служили скорей для обмена информацией, чем для планирования или принятия решений, атмосфера была неофициальная, и Нимиц мог в любой момент подняться и закрыть совещание.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});